Александр Щёголев - Хозяин

Да, у нее была интимная связь с господином Президентом. Почему бы и нет? Такое неожиданное приключение. Да, в Императорской гостиной, прямо на софе с купидоном… Что потом? Он вежливо выпроводил ее, а сам остался. Очень властный мужчина, очень строгий — просто супер…

Это был тупик.

Софью Ковалевскую до утра попросили не покидать квартиру. Жестких мер к ней решили пока не применять — пассия босса, как-никак (вдруг Сам объявится, тогда всех и правда насмерть запорет). Да и чем она могла помочь? «Светская львица» — по сути не больше чем девка, прости Господи… Ограничились постом возле подъезда.

Президента искали всю ночь. На территории Кремля его не было, и при этом никто не видел, чтобы он выходил. Мистика.

Только утром, когда Ковалевская в квартире не обнаружилась, заподозрили, что с этой любовной связью не так все просто…

— …Одной встречи оказалось достаточно, чтобы Хозяин понял — лучшей любовницы быть не может в принципе, — говорил Ковалев. — Я — Его идеал. Только я, один я знаю, что Ему нужно, что Он любит, от чего получает кайф. По максимуму. В сущности, внутренний мир Его очень прост. И физиология Его очень проста… и кому, как не мне это знать…

— Дерьмо ты, а не идеал. Говоришь, обожаешь Хозяина, а сам печешься о врагах нашей Родины.

— Я?!

— А скажи мне, милая Сонечка, кто ревностно отстаивал права террористов на террор? Права нуворишей на хищения в государственных масштабах?

Собеседник оскорбляется.

— Патетика и тупость! Во-первых, те самые нувориши дают работу миллионам трудящихся, во-вторых, какая связь между Хозяином и Родиной?

— Про миллионы трудящихся — втюхивай своим германским херам, которым ты продался! Германским, американским, английским — всем, какие тебе сосать не противно…

— Подожди, подожди. Что значит… «херы»?

— То и значит, кретин. Думаешь, в других странах все элегантно, красиво и демократично? Вот тебе! Так же, как у нас. Хозяева — они и в европах Хозяева.

— Шутишь?

— Видишь ли, Ковалев… Я точно знаю, что верховная власть на Руси — это тот стержень, на котором висит всё. Пусть даже этот стержень — твой Хозяин. И Его враги — именно враги Родины, как бы тебя ни коробило от таких слов.

— Вы там что, шьете мне предательство? Шпионаж и вредительство? Бред. Анекдот какой-то…

— Все, хватит болтать, — решаю я. — Веди, показывай, где ты держишь босса.

Женщина горделиво приосанивается.

— Так ведь далеко ходить не надо…

Курточка у нее расстегнута, осталось приспустить спортивные штаны, что она и делает. Под штанами тоже нет белья… Я смотрю. Мгновенно тупею. Никогда такого не видел…

Ее голос звенит от восторга:

— Хозяин вернулся ко мне!

— Как? — вымучиваю я.

Проблемы верховной власти, политика, вся эта хрень — вдруг забыты.

— Набросился… Голодный был, просто зверь!.. Я говорю, ничего у нас с Вами, господин Президент, не получится, если не обеспечите мне выход из Кремля. Он уже кнопочками щелкает, команды раздает… А дальше — вот, унесла Его в себе. Хозяин теперь всегда будет со мной… во мне…

Да уж. Поистине — «во мне». Лучше бы я не видел этого, не портил себе пищеварение.

— Так что если б ты меня убил, ты убил бы и Президента, — подытоживает Ковалев.

— Почему ты не застрелился, скотина, вместо того, чтобы плести этакие комбинации?

— В каком смысле? — пугается он.

— В прямом! Ну, лишился ты своего Хозяина. Так что, мозгов не хватило стать ему полезным на ином поприще, в удовлетворении иной страсти? Они хотят власти! Они возбуждаются от близости власти! Так помоги им! Что произойдет, если мы все, лишившиеся своих Хозяев, вздумаем превратиться в баб?

— Я вас не понимаю…

…Хотя, что тут понимать? Предположим, захочет тот юнец, которого изнасиловали в СИЗО, вернуть своего Хозяина. Захотят другие — такие же, как он, как ты… Ну, вернем мы их себе, и что дальше?

Страна лишится не только Президента. Все структуры власти будут обескровлены. Правительство, Дума, Государственный Совет. А также Верховный суд, силовые ведомства… Это хаос. Катастрофа.

Держава рухнет, оставшись без руководства. Без ВСЕГО руководства, вы это понимаете?

Кстати, весь крупный бизнес — он ведь тоже пострадает… ведь там такие же Хозяева — все эти воры-миллиардеры, которые порой до смешного копируют признаки державной власти: имеют свои спецслужбы, свой суд, свои карательные органы… у этих неизбежно все рассыплется. Слабое утешение…

Читали мы, конечно, вашего Гоголя. Помним. От человека убегает его собственный нос, который затем превращается в высокопоставленного чиновника. Только это ведь не фантастика. Николай Васильевич знал, о чем пишет, знал страшную правду. На его беду — 19-й век был на дворе, пуританские нравы, цензура. Не мог же он открытым текстом, без обиняков назвать тот человеческий орган, которому тесно в штанах и который искренне мнит себя хозяином, — тот, из которого получается идеальный чиновник. И — главное! — не мог же Николай Васильевич пустить стрелу не в какого-то там абстрактного титулярного советника, а, скажем, в начальника III Отделения… открыть читателю настоящие имена… или, тем паче, намекнуть, что Зимний Дворец буквально нашпигован теми, кто на самом-то деле… Исключено! Вот и пришлось великому писателю, не задевая верхов, свести дело к безобидной басне.

«Нос», хм… Жалкая подмена!

С тех времен ничего на Руси не изменилось.

Не только на Руси, конечно. Оставим в покое Русь, многострадальную и многотерпимую. Маленькие краснорожие «хозяева» всё делят и делят Землю — от века и до наших дней. Правят слепцами и скопцами. Хозяева, вовремя выпрыгнувшие из ширинок, забывшие свое натуральное место…

Нам остается только наполнять Их собственной кровью.

И хватит ныть! Пора ставить точку в рассказе.

— …Значит, Кротов, Фельцман, Жикаренцев… — перечисляет Ковалевская. — Они — тоже? Как же я раньше не замечала, глядючи на них…

— А что, кроме тебя разве кто-нибудь замечал, что такое — наш Президент? Я тебе повторяю: так уж устроен мир, и не нам его менять. Да, первое время, когда перестаешь быть мужиком, — тяжело. Но когда опять становишься для Хозяина единственным и незаменимым — появляется смысл жить дальше.

— Почему тебе приказали меня убить? — спрашивает она дрожащим голосом.

— Чтоб другим неповадно было возвращать себе хозяев! Мы не позволим всяким уродам разваливать страну. Страна без руководства — это, знаете ли, руины.

— Роскошно. Просто роскошно…