Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2014

— Так значит ты — наш далёкий предок.

— И ваше же будущее, — ответил слиятель.

— А много вас сейчас осталось? Слиятелей? — спросил Терехов.

— Не знаю. В этой местности я один. Иногда я чувствую отдалённое присутствие других. Столь же слабых, как и я.

— Вот значит как… — задумчиво протянул Григорьев. — Почему ты уверен, что мы пойдём по тому же пути развития, что и вы?

— У вас нет другого. Рано или поздно, вы повторите наш… И наши же ошибки.

— История не кольцо, чтобы повторяться без конца.

— Убеждённость, достойная лучшего применения, — философски ответил слиятель.

— И всё-таки с чего ты взял… — упрямо начал Григорьев, но голос оборвал его:

— Довольно! Я и так сказал слишком много. Вы узнали всё, что хотели? Так или нет?

— Да, — автоматически ответили Терехов и Григорьевым.

— Тогда уходите! — загремел вдруг голос. — И оставьте меня в покое!

Вспышка гнева угасла, голос перешёл в ворчание, в котором снова послышались старческие нотки.

— Прочь, — едва слышно произнёс слиятель, точно отдав этой вспышке все оставшиеся у него силы. — Прочь, уходите. Это мой… колодец.

Голос смолк. Выждав немного, Терехов спросил:

— Мы можем чем-нибудь помочь?

— Нет, — ответил слиятель. Голос его начал слабеть, словно он удалялся от них — Ни вы, ни кто другой. Уходите, оставьте меня в покое, уходите…

Слова перешли в бормотание, затем стихло и оно. Когда Терехов снова позвал слиятеля, ему уже никто не ответил. ТМ

Владимир Марышев

СЧАСТЬЯ И УДАЧИ!

4'2014

— Поздравляем с Новым годом! — пробасил Дед Мороз, придерживая сползающую бороду.

— С наступающим годом Лошади вас! — звонко добавила Снегурочка в искрящейся шубке. — Желаем отличного настроения, счастья и удачи!

У Панина сладко, как в далёком детстве, трепыхнулось сердце.

— Спасибо, — сказал он и опустил голову, чтобы не было видно, как у него предательски увлажнились глаза. — Да, конечно… Счастья и удачи…

— Стишок рассказывать не заставлю, — добродушно продолжал Дед Мороз, наконец-то водрузив бороду на место. — Подарок вы и без того заслужили. Вот, глядите, какая красавица! Запустив руку в мешок, он для виду покопался в нём, затем вынул и торжественно поставил на стол симпатичную лошадку-робота. С первого взгляда было ясно, что это самоделка. В описи груза таких игрушек не значилось, поэтому подарок, очевидно, собирали из всех подвернувшихся под руку запчастей и материалов. И сработали его не абы как, не тяп-ляп, а с душой!

Не удержавшись, Панин протянул руку к красавице и вплёл пальцы в её кудрявую гриву. Лошадка переступила с нога на ногу и тоненько заржала.

— Спасибо, — повторил Панин. — Растрогали вы меня…

— Пусть всё задуманное сбудется, всё начатое получится! — Дед Мороз осторожно, чтобы вновь не сдвинуть с места, огладил бороду. — Ну, а теперь пора откланяться. До встречи через год!

— Всего вам наилучшего! — сияя, сказала Снегурочка. — Пойдём, дедушка.

Дед Мороз закинул за спину опустевший мешок. Когда он поднимал руку, в ней что-то скрипнуло.

Снегурочка улыбнулась Панину и повернулась к двери, издав при этом негромкое мелодичное жужжание.

Оставшись один, Панин подпёр кулаком подбородок и долго разглядывал лошадку.

До встречи через год… Да какой там год! Ему и месяца не протянуть — ресурсы транспортника на долгий срок не рассчитаны. Звездолёту, который передвигается прыжками в гиперпространстве, серьёзные запасы пищи, воды и воздуха ни к чему. Что ж, подход разумный, если бы не одно «но». Всегда может произойти нелепая случайность, опрокидывающая любые расчёты вверх тормашками.

Такой случайностью стал метеорит, неожиданно возникший перед очередным прыжком на проверенной, казалось бы, трассе. Защитный экран, конечно, сработал, — практически вся его энергия сконцентрировалось в нужной точке, чтобы отразить удар. Но, как назло, в тот самый момент, когда корабль временно стал уязвимым, из бездны вынырнул ещё один космический булыжник. И угодил в силовой отсек, пробив насквозь маршевый двигатель…

С обзорного экрана на Панина холодно и бесстрастно смотрели звёзды. До ближайших из них было не меньше двух парсеков. До очагов цивилизации — десятки. До Эстреллы, куда направлялся транспортник, — сто семь. Триста сорок девять световых лет! Панин представил, как Дед Мороз со Снегурочкой, спустившись в трюм, снимают импровизированные одежды и становятся в свои ниши — на подзарядку. Подобно прочим роботам — домашним слугам, которых пилот должен был доставить на Эстреллу. Там он и собирался встретить Новый год по земному календарю — эта традиция сохранялась почти во всех колониях.

«Счастья и удачи, — пробормотал Панин, дождавшись, когда на электронных часах под потолком каюты вспыхнут нули. — Вы знали, чего мне пожелать в новом году…»

Он встал и надел скафандр высшей защиты — в пострадавшем силовом отсеке было небезопасно. Немного постоял, вспоминая своих необычных гостей, затем шагнул к двери. Выспаться можно будет потом, а сейчас… За неделю, прошедшую после аварии, ему удалось восстановить два контура двигателя. Оставался третий, самый сложный. Но теперь Панин твёрдо знал — всё получится.

Словно ободряя его, за спиной раздалось заливистое ржание. ТМ

Пауль Госсен

Михаил Гундарин

КАОРИ И ГЕРКУЛЕС

5'2014

Звездолёт был таким огромным, что на дорогу от каюты, где Каори Ишима жила с бабушкой Юуки, до сектора М-81 девочка потратила полтора часа. Нельзя сказать, чтобы она скучала: это взрослых угнетали длинные пустые коридоры и они редко удалялись от жилого сектора дальше чем на пару километров, а для Каори, восемь лет назад родившейся в космосе, звездолёт был родным домом, простым и понятным, где всё радовало и служило во благо. По дороге она напевала песенку про волшебный цветок, а потом познакомилась с двумя роботами, тянувшими провода из какого-то отдалённого сектора, и те, прервав работу, охотно проводили девочку.

— Что-то я вас раньше не видела, — сказала Каори, — 112-го я хорошо знаю. Только он молчаливый очень. Ещё 54-го. Он «Алису в Стране чудес» рассказывает просто замечательно. Но куда-то пропал. А вас как зовут?

— 222-й, — представился робот с зелёными усиками-антеннами.

— 223-й, — назвался робот с усиками-антеннами розовыми. — Нас только вчера расконсервировали.