Ли Брекетт - Шпага Рианона (сборник)

В этом поцелуе не было ни любви, ни нежности. Он был выражением мужского презрения, грубости и ненависти. Это продолжалось одно мгновение, а потом своими острыми зубами она укусила его за губу, и рот наполнился кровью, а она засмеялась.

— Ты, грязный варвар, — прошептала она. — Теперь тебе носить на себе мое клеймо.

Он выпрямился, глядя на нее. Потом он схватил ее за плечо и с грохотом сдернул со стула.

— Давай, давай, — сказала она. — Если тебе это нравится.

Ему захотелось раздавить ее своими руками. Ему захотелось…

Он оттолкнул ее от себя, вышел и с тех пор не подходил к этой двери.

Теперь, поглаживая свежий шрам на губе, он наблюдал за тем, как она идет с Богхазом по палубе. Она держалась очень прямо в своей украшенной драгоценностями тунике, но вокруг ее рта грубо обрисовались морщины, а глаза, несмотря на искрящийся в них горделивый огонек, были мрачными.

Он не пошел за ней. Она шла одна, со своим охранником, и Карс краем глаза посматривал на нее. Легко было догадаться, что у нее на уме. Она думала о том, что значило пленницей стоять на палубе собственного корабля.

Она думала о том, что берег, маячивший вдали — последнее ее пристанище.

Она думала о том, что должна умереть.

Впередсмотрящий крикнул:

— Кхондор!

Вначале Карс увидел лишь огромную отвесную скалу, которая высилась над волнами прибоя, короткий тупой мыс между двумя фиордами. Потом, над этим кажущимся бесплодным и пустынным местом поднялись люди неба и полетели, рассекая воздух взмахами крыльев. Появились и пловцы, подобно маленьким кометам оставляя в воде огненный след. А из глубины фиорда возникли корабли, меньше чем галера, но быстрые как осы.

Путешествие было окончено. Черная галера, с криками и веселыми возгласами была препровождена в Кхондор.

Карс понял, что имел в виду Джахарт. Природа создала из скал неприступную крепость, окружив ее непроходимыми горами с суши, защитив гладкими утесами с моря, и оставив лишь один узкий проход — извилистый фиорд с северной стороны. А он находился под защитой баллист, которые могут сделать фиорд смертельной ловушкой для вошедшего в него корабля.

Извилистый канал в своем конце расширялся в гавань, напасть на которую не могли даже ветры. Корабли кхондов, рыбачьи лодки и скопления чужеземных судов наполняли гавань, и черная галера сверкала среди них, как королева.

Набережные и головокружительные пролеты лестниц, ведущих к вершине горы, соединяли верхние уровни с галереями-туннелями и были заполнены людьми Кхондора и других кланов, что нашли здесь убежище.

Карсу понравился их здоровый и смелый вид. Скалы и горные пики эхом отвечали их веселым голосам.

Пользуясь общим шумом, Богхаз в сотый раз посоветовал Карсу:

— Поручи мне заключить с ними сделку в обмен на тайну! Я могу заполучить для нас по королевству, даже больше, если захочешь!

И в сотый раз Карс ответил:

— Я не говорил, что обладаю тайной. А если и да, то она моя.

Распаленный Богхаз выругался и обратился к богам, спрашивая, что он сделал такого, что с ним обходятся так безжалостно.

Иваин один раз взглянула на землянина и отвела глаза.

Сверкающие пловцы, люди неба со сложенными крыльями — в первый раз Карс увидел их женщин, таких не правдоподобно прекрасных, что на них было больно смотреть — высокие красивые кхонды и прочий народ, калейдоскоп цветов и сверкание стали. Галера пришвартовалась.

Карс и его команда сошли на берег. Иваин, гордо выпрямившись, шла рядом с ним. Она несла свои кандалы так, словно это были золотые украшения, которые она сама для себя выбрала.

На набережной застыла в ожидании группа людей. Группа свирепого вида мужчин, которые выглядели так, будто в их венах вместо крови текла морская вода, вероятно, ветераны многих битв. У некоторых из них были насупленные темные лица, — У некоторых — веселые. У одного щека и руки были изрезаны страшными шрамами.

Среди них стоял высокий кхонд в воинских доспехах, с волосами цвета сверкающей меди. Рядом с ним стояла девушка в голубой тунике.

Ее прямые белокурые волосы были отброшены на спину и поддерживались золотым ободком. На открытой груди мерцала таинственно-темным светом черная жемчужина. Левая рука ее покоилась на плече Шаллах.

Подобно остальным, основное внимание девушки было обращено на Иваин.

С некоторой горечью он обнаружил, что вся эта толпа собралась не столько для того, чтобы посмотреть на незнакомого варвара, сколько для того, чтобы увидеть в кандалах дочь Гораха Сарка.

Рыжеволосый кхонд помнил о своих обязанностях. С выражающим миролюбие жестом он сказал:

— Я Рольд из Кхондора. Мы, морские короли, рады тебя принять.

Карс ответил, хотя и видел, что человек почти забыл о нем, охваченный дикой радостью при виде плененного врага.

Им много что было сказать друг другу — Иваин и морским королям.

Карс снова посмотрел на девушку. Он слышал как Джахарт пылко приветствовал ее и знал теперь, что это Эмер, сестра Рольда.

Ему еще никогда не приходилось видеть существа, подобно ей. В ней было нечто от феи, от эльфа, хотя она и жила в человеческом мире.

Глаза ее были серыми и печальными, но рот нежным и созданным для смеха. Тело ее хранило черты той же грации, которую он заметил в халфлингах, и в то же время это было очень человеческое прелестное тело.

Она тоже обладала гордостью, равной гордости Иваин, но они были такими разными; Иваин вся состояла из блеска, огня и страсти — роза с кроваво-красными лепестками. Карс понимал ее. Он мог играть в ее же игру и победить ее.

Но он знал, что никогда не поймет Эмер. Она была частью того, что давно уже осталось за пределами его жизни. Она была потерянной музыкой и забытыми мечтами, жалостью и нежностью, тем миром, в котором он жил когда-то в детстве, но с тех пор никогда.

Внезапно она перевела взгляд и увидела его. Глаза их встретились, взгляды скрестились в ожидании. Он увидел, как последняя тень краски сбежала с ее лица и оно сделалось подобным снежной маске. Он услышал ее слова:

— Кто ты?

— Госпожа Эмер, я — Карс, варвар.

Он увидел, как ее пальцы зарылись в мех Шаллах, а потом почувствовал на себе взгляд последней. Голос Эмер, едва различимый, ответил ему:

— У тебя нет имени. Ты тот, кем считает тебя Шаллах — чужой.

Что-то в тоне, которым она произнесла последнее слово, заставило его ощутить едва уловимую угрозу. И слова ее были так близки к правде.

Он почувствовал внезапно, что эта девушка обладает той же сверхчувствительной силой, что и халфлинги, но в ее человеческом сознании она получила еще большее развитие.