Борис Романовский - Великан

- Ну конечно, и с буквой,- досадливо подтвердила Иллюма.

Она постучала волшебной палочкой по стакану, призывая всех к тишине, отчего стакан мелодично и громко зазвенел, и спросила:

- Скажи честно, Афанасий, ты соврал Бабе Яге?

- Да... Но она иначе ничего не сказала бы нам!

- Но все-таки соврал,- вмешался Вальпург Джонатанович.

- Если ты еще раз встрянешь в разговор,- сказала бабушка,- то я знаю, что с тобой сделаю! - лицо Вальпурга посерело.- Абдулла, это ты желал ему быть честным и прямым. Что скажешь?

- Малэнькая ложь, большая ложь - все равно нэправда! Виновен!

- Так... Афанасий, ты обхамил старшую Бабу Ягу?

- Да, бабушка. Но, кроме хамства, она ничего не понимает!

-- Это ты, Лайма, желала ему быть вежливым и воспитанным?

- Я. Наши припалтийские федьмы самые фоспитанные ф мире. И мы знаем, что фежлифость ничего не стоит, но приносит многое. Отнако нельзя становиться хамом, как только фежлифость перестает пыть тепе фыгодной! Финовен!

- Афанасий, ты поленился доточить меч?

- Да. Но мне нужнее было выспаться!

- Иван - экстрасенсов сын, это ты пожелал ему быть трудолюбивым и упорным?

- Я просто в шоке! Ну, был бы суперэкстрасенсорным кинетиком! Мог бы усилием воли предметы в дракона швырять. Так нет, решил работу заменить здоровым сном на чистом воздухе! Виновен!

- Ты был жесток к упырям?

- Да, бабушка. Но жестокость к упырям была добром для людей!

- Микола, ты желал ему быть добрым и мягким?

- Так ведь не в том дело, Афонюшка, что ты сделал добро одним за счет других. Дело в том, что в зле ты увидел решение проблемы! Виновен!

- Ты струсил перед боем со Змеем Горынычем?

- Честно? Да. Но я преодолел свой страх и победил!

- Гиви, дорогой, ты пожелал ему быть храбрым и гордым?

- Я, гэнацвалэ, я! Но вот что скажу, да? Наш тбилисский НИИХиГ, научно-исследовательский институт храбрости и гордости доказал, что в минуту смэртэльной опасности каждый человэк, если он не врет, боится. Но это жэ человэк, а Афанасий был вэликаном! Мэрки разные! Виновен!

- Ты проиграл свой смех?

- Нет, нет и нет! Я отыграл сына матери и остался при своем чувстве юмора и при своем смехе!

- Жора, ты пожелал ему быть веселым и находчивым?

- Я, бабуся! Да, отыграл ты свой смех обратно. Но знаешь - не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался. Я в одесском спортклубе работаю: Тренером по смеху. Что ж это будет, когда спортсмены начнут спортинвентарь в карты проигрывать: форму, маты или смех? Проиграл смех единожды? Виновен!

- Афанасий, ты изменил своей любви?

- Нет, мне просто нужно было достать оружие!

- Неправда,- сказала Несмеяна, напряженно улыбаясь.- Он меня целовал! И с большим чувством!

- Это я его предала, отвернулась от него! А целовался он с моего разрешения!- сказала Настя и тихо добавила:- Что, съела?

- Оксана,- вмешалась бабушка в этот недостойный диалог,- ты пожелала ему быть верным и любящим?

- Эге ж,- отвечало юное существо.- Ще вин целувался с царицей, так то по дилу! А колы мий чоловик никому не нужен, тай и мнэ хай он згорит! Невиновен!

- То есть как не виновен?- вскочил с места Мастер Вальпург.

- А так! Он ее любить и николы от ея не отказувался!

- Что ж,- сказала Иллюма.- Никто из вас не захотел учесть производственной необходимости и вынужденных обстоятельств! По букве "кодекса" Афанасий виноват, но и то не во всем. Однако за любовь и верность ты должен вернуть пятьдесят сантиметров! Верни полметра ребенку! Слышишь?

- Верни, Валя!- презрительно сказала Несмеяна.

- Афанасий Чугунов,- торжественно произнес Вальпург,- возвращаю тебе твои полметра,- он был очень раздосадован.

Кости юноши заскрипели в последний раз, и он вырос на полметра. Теперь у него был рост метр восемьдесят пять сантиметров. Маловато для великана, но вполне прилично для человека. Миллионы людей и этого не имеют - и ничего, живут счастливо.

- За что?- спросил Афанасий у собравшихся.

Все молчали.

- Видишь ли, дружок,- задумчиво сказала фея света.- Человек может позволить себе компромисс, один раз нагрубить, солгать, полениться, потерять чувство юмора или струсить. Но великану этого нельзя!

Иначе чем великаны будут отличаться от людей? Ростом? Но ведь может оказаться и человек огромного роста. Человек, но не великан!

- Ну, что?- Астарта поджала полные губы.- Ты и сейчас, внучка, собираешься за него замуж?

- Если он согласен, то да!- Настя посмотрела на суженого.

- Я, как мать, не могу согласиться с этим браком,- сказала русалка вдруг.- Одно дело - возможности великанов, которым везде у нас дорога, а другое - вот это!- и она величественно ткнула пальцем в кандидата в зятья. На самом деле ей нужны были не "возможности великанов", а деньги на "Жигули".

- Он остался великаном, как и был!- пылко перебила ее Настя и обратилась к Афанасию: - Ты самый сильный, самый добрый, самый честный, самый умный человек! И самый маленький великан!

И она поцеловала его при родителях. Трудно сказать - мы ли сдаемся на волю обстоятельств, или обстоятельства сопутствуют нашим делам. Народ давно заметил, что ветры дуют в ту сторону, куда плывут корабли. И наверное, каждая неожиданность незримо, но логично вытекает из обманчивых фактов.

- А что могут люди? Вот у Афанасия для деда коечто есть!- и Настя достала пузырьки с живой и мертвой водой.- Пей, дедушка, по восемь капель натощак! Твой брат Костей прислал!

- Ну-ка накапай, внученька!

И Кощей выпил сначала мертвую воду, а затем живую. Тлеющий огонек в его глазах разгорался все сильнее. Наконец с криком "Вспомнил! Вспомнил!" он исчез в своем кабинете. Русалка с Упыревским переглянулись. Через несколько минут Кощей вернулся, неся в руках толстую пачку каких-то бумаг.

- Это тебе,- сказал он дочери и передал ей бумаги.- На машину.

-Что это?-крикнула она и швырнула бумаги на стол. Родственники сгрудились вокруг стола - на нем лежала кипа векселей прошлых веков на миллион рублей. Каждый век имеет свои реальности, и не всегда можно перенести прошлое в сегодняшний день.

Чтобы разрядить обстановку и отвлечь внимание от семейной трагедии, бабушка Иллюма начала светскую беседу с Несмеяной:

- А вы к нам откуда? Надолго ли?

- Я девушка простая,- в неожиданных обстоятельствах царица вдруг заговорила как Женщина Бабариха - это была защитная реакция.- Из глуши мы, из тридевятого царства. На ковре-самолете семь часов лету! За ним вот полетела!- и она кивнула головой на Вальпурга Джонатановича.

-Позвольте предложить, прелестная, вам руку! - пропел Мастер царской дочери и отнюдь не бесприданнице.- И сердце!

Несмеяна высокомерно улыбнулась.

- Эти из наших,- грустно и уверенно сказал Кощей и вздохнул.