Александр Усовский - Книги лжепророков

Наш старший инспектор, слава Богу, служил срочную службу в Рабоче-крестьянской Красной армии, годы службы — восемьдесят пять — восемьдесят семь, славный посёлок Ватутинки, учебный полк связи, сержант постоянного состава. То бишь — духов гонял до усрачки…. Уже теплее. Если господин Бондаренко Александр Мирославович также имел честь состоять в рядах непобедимой и легендарной — то как раз аккурат в те годы. ERGO? Он вполне мог служить в одном полку с пропавшим без вести паном Дроботеем! Так, с этим вопросов не будет. Армия везде одинаковая, каких-нибудь общих знакомых с характерными привычками нарисовать можно будет без проблем.

Теперь — где и от кого он мог узнать о трагическом происшествии с любимым однополчанином? Ну, например — от коллег по работе. Предположим, господин Бондаренко служит в данный момент в милиции города Краматорска, а в львовском приграничье оказался… как он мог оказаться в тысяче километров от родного дома? А в отпуску! Решил полюбоваться красотами Яворовского национального парка, да и зашёл по привычке в местный райотдел. А там ему об этом прискорбном случае пропажи человека и сообщили… Логично. Для маленьких городков пропажа чина таможенной службы — ЧП далеко не районного масштаба, о таком жутком деле все здешние менты в курсе.

Хм, план более-менее выработался. Неизвестно, правда, как он будет выполняться, но пока, по ходу, он ничего не пропустил. В милицию ему соваться, понятное дело, незачем — это к бабке не ходи; менты сейчас старательно (будем надеяться, что старательно) шукают пропавшего таможенника, и человек, задающий о нём вопросы (причём человек явно нездешний) вызовет у них здоровый охотничий инстинкт. Каковому потворствовать — не в его интересах, с его-то хлипкими документами. Идти на таможню — тоже, пожалуй, сразу не стоит; ежели там по-прежнему всякая сборная солянка служит — его интерес к личности исчезнувшего коллеги тут же станет известен за пределами этой конторы. А если это исчезновение не случайно — то те, кто его организовал, тотчас заинтересуются излишне любопытным пассажиром. Значит, информацию надо собрать так, чтобы сборщик оной по возможности не засветился.

Одиссей облегченно вздохнул. Вроде картинка грядущих его действий на первом этапе более-менее вырисовывается…. А вот и граница!

Зловредная тётка, первой выскочившая из автобуса на досмотровой площадке — тут же кинулась к пограничникам и с жаром начала что-то рассказывать старшему наряда, то и дело указывая на автобус. Одиссей уже пожалел, что шуганул старую сплетницу. Хотя паспорт его был самым что ни на есть подлинным — и прошёл бы любую проверку, Одиссей был в этом абсолютно уверен — но всё же некий червь сомнений начал грызть его душу. Вот холера старая!

Засунувший голову в автобус украинский пограничный прапорщик, обнаружив Одиссея, изрёк:

— Гражданин, трэба вам до капитана. Будь ласка, выходьтэ!

Одиссей легко поднялся с кресла и, выйдя на свежий воздух, потянулся, стараясь размять мышцы, изрядно застывшие от длительного сидения в автобусе.

Подошедший капитан, кинув руку к козырьку, спросил довольно вежливо:

— Справка у вас е?

— Какая справка? — не понял Одиссей.

— Об освобождении. Гражданка заявила, шо вы беглый зэк. Надеюсь, документы у вас в порядке?

Одиссей улыбнулся и, порывшись в кармане куртки, протянул капитану свой паспорт. Тот, даже не удосужившись его раскрыть, тут же обернулся к языкастой тётке — но та, одновременно с ним увидев синюю обложку украинского паспорта, мгновенно ретировалась в автобус.

Капитан еще раз отдал Одиссею честь.

— Йихайтэ соби. До дому? Що у вас с лицом?

— Да так, оказался в ненужном месте в ненужное время. А еду домой, в Краматорск. Был в Белоруссии по делам. — Одиссей решил не изображать из себя щирого украинца; в конце концов, он из Донбасса, где никто и никогда по-украински (кроме как в школе, на уроках ридной мовы) не говорит — посему может себе позволить не знать дэржавной мовы.

В Ковеле они оказались почти в два часа дня. Та-а-ак, теперь нам нужно приобрести скромную, недорогую, надёжную машинёшку. Но сначала — пообедать!

Тут же, на привокзальной площади, Одиссей нашёл приличное кафе — и с удовольствием навернул изрядную порцию борща, парочку котлет и неслабую миску салата. Но больше всего в этом кафе ему понравилась официантка — уже выпив заключительную чашку кофе, он для себя так и не решил, что на ней надето — экстра-мини, но всё же юбка, или же просто широкий пояс?

Кто может ему подсказать ответ на вопрос по машине? Правильно, таксисты. Вот их мы сейчас и допросим с пристрастием — благо, стайка таксомоторов кучковалась прямо у входа в кафе, рядом со своими важными пузатыми владельцами.

Одиссей подошёл к таксистам и спросил:

— Мужики, а у вас тут авторынок есть?

Тут же шесть пар удивлённых глаз уставились на его побитую рожу лица.

— А що тоби трэба? — спросил самый пузатый из таксистов, по ходу — самый уважаемый в их тусовке.

Одиссей помялся, не зная, как сформулировать ответ — а затем брякнул, отбросив в сторону всякие условности:

— Хочу машину купить. До штуки баксов. Чтобы ездила.

Пузатый вождь таксистов почесал затылок, а затем, обратившись к одному из своих коллег — спросил:

— Грыцько, твий швагро свою копийку ще нэ продав?

Тот в ответ покачал головой.

— Ни. Нихто нэ бэре — дуже старая.

— Так вин же ж всю переварыв? — удивился старший таксёр.

Его собеседник только махнул рукой.

— Та що им казаты? Воны ж дывьяцца у докумэнты. А там сэмдэсьят пьяты рик…

Главный таксист взял Одиссея под локоть и доверительно спросил:

— Тоби ж трэба, щоб йиздыла? Так? Зарэ подьидэ копийка, уся пэрэробленая. Дивчат тоби на ей зниматы ныяк нэможлыво, а йихаты — вона ще лет пьять, а то може й шисть будэ бигаты, як нова. Пьятсот долларив.

Одиссей немного подумал — а затем кивнул, соглашаясь.

Тут же таксист, названный главным пузаном "Грицьком", впрыгнул в свой "Форд Скорпио" и, оставив за собой густой сизый клуб дизельного выхлопа — исчез с места стоянки.

Последующие десять минут Одиссей вынужден был выслушать подробную историю жизни пузатого вождя таксистов (с экскурсами в историю Украины и в интимную жизнь действующего президента, густо сдобренные пикантными подробностями ночной жизни Ковеля) — к счастью, прерванную появлением вышеотрекламированной "копейки".

Грыцько не брехал. Машинёшка, действительно, была в изрядных летах, но выглядела довольно бодро; мотор работал тихо, чисто, выхлоп был бесцветным, амортизаторы — в полном порядке. Ну, пятьсот не пятьсот, а долларов триста за неё можно было бы дать — что Одиссей и озвучил таксистам.