Анджей Сапковский - Предел возможного

Чародейка, скривившись от боли, напряглась, поднимая уже свободную ногу. Крикнула яростным, полным боли и злобы голосом. Медальон на шее Геральта рвался словно живой. Йеннифэр напружинила бедро и, махнув ногой в сторону атакующих голопольских телег, прокричала заклинание. Воздух заискрился, пахнуло озоном.

- О боги, - изумленно простонал Лютик. - Какая будет баллада!

Заклятие, брошенное стройной ножкой, не совсем удалось чародейке. Первая телега вместе со всем, что в ней находилось, просто окрасилась в золотой, словно бабочка-калужница, цвет, чего голопольские вояки в пылу боя просто не заметили. Со второй телегой дело пошло лучше - весь ее экипаж мгновенно превратился в огромных пупырчатых лягушек, которые, потешно квакая, прыснули во все стороны. Телега, лишившись управления, перевернулась и разлетелась в щепы. Кони, истерически ржа, умчались, волоча за собой сломанное дышло.

Йеннифэр закусила губу и снова махнула в воздухе ногой. Калужно-золотой воз, сопровождаемый бравурными звуками, долетавшими откуда-то сверху, неожиданно превратился в золотистый дым, а бойцы оказались в траве, образовав красочную кучу-малу. Колеса третьей телеги из круглых превратились в квадратные. Результат сказался незамедлительно. Кони встали на дыбы, телега перевернулась, а голопольское войско вывалилось на землю. Йеннифэр, уже из чистой мстительности, яростно махала ногой и выкрикивала заклятия, превращая голопольцев в черепах, гусей, тысяченожек, фламинго и поросят. Зерриканки ловко и методично дорезали остальных.

Дракон, разорвав наконец сеть в клочья, вскочил, захлопал крыльями, зарычал и помчался, вытянувшись струной, за уцелевшим от бойни сапожником Козоедом. Козоед несся быстрее лани, но дракон был еще быстрее. Геральт, видя раскрывающуюся пасть и блестящие, острые как кинжалы зубы, отвернулся. Услышал чудовищный вопль и жуткий хруст. Лютик глупо хихикнул. Йеннифэр, бледная как полотно, согнулась пополам, вывернулась набок, и ее вырвало под телегу.

Наступила тишина, прерываемая лишь соответствующим гоготом, кваканьем и попискиванием недобитых голопольских милиционеров.

Вэя, нехорошо усмехаясь, встала над Йеннифэр, широко расставив ноги. Подняла саблю. Йеннифэр, бледнея, поднята ногу.

- Нет, - сказал Борх по прозвищу Три Галки, сидевший на камне. На коленях он держал дракончика, спокойного и довольного.

- Не надо убивать госпожу Йеннифэр, - повторил дракон Виллентретенмерт. - Теперь уже нет смысла. Больше того, теперь мы благодарны госпоже Йеннифэр за неоценимую помощь. Освободи ее, Вэя.

- Ты понимаешь, Геральт, - шепнул Лютик, растирая затекшие руки. - Понимаешь? Есть такая древняя легенда о золотом драконе. Золотой дракон может...

- Может принять любой облик, - проворчал Геральт. Человеческий тоже. Я где-то слышал об этом, но не верил.

- Господин Ярпен Зигрин! - крикнул Виллентретенмерт краснолюду, вцепившемуся в отвесную скалу в двадцати локтях от земли. - Чего вы там ищете? Сурков или сусликов? Это вроде бы не ваше любимое блюдо, насколько я помню. Спускайтесь и займитесь рубайлами. Им нужна помощь. Я больше не буду убивать. Никого.

Лютик беспокойно поглядывал на зерриканок, зорко осматривавших поле боя, пытался привести в чувство все еще лежавшего без сознания Доррегарая. Геральт смазывал мазью и перевязывал обожженные щиколотки Йеннифэр. Чародейка шипела от боли и бурчала заклинания.

Покончив с делом, ведьмак встал.

- Останьтесь здесь, - сказал он, - мне надо с ним поговорить.

Йеннифэр, морщась, встала.

- Я с тобой, Геральт, - взяла она его под руку. - Можно? Я тебя провожу, Геральт.

- Со мной? Я думал...

- Не думай, - прижалась она к его плечу.

- Йен?

- Все хорошо, Геральт.

Он взглянул ей в глаза. Теплые. Как прежде. Он наклонил голову и поцеловал ее в губы, горячие, мягкие и жадные. Как прежде.

Подошли. Йеннифэр, поддерживаемая Геральтом, глубоко, как перед королем, присела, взяв платье кончиками пальцев.

- Три Гал... Виллентретенмерт, - произнес ведьмак.

- Мое имя в вольном переводе на ваш язык означает Три Черные Птицы, - сказал дракон. Дракончик, вцепившись коготками в его предплечье, подставил шейку под ласкающую руку.

- Хаос и Порядок, - улыбнулся Виллентретенмерт, - помнишь, Геральт? Хаос - это агрессия. Порядок - защита от нее. Следовало мчаться на край света, чтобы противодействовать агрессии и злу, правда, ведьмак? Особенно когда плата, по твоим словам, соответствующая. А на этот раз она явно соответствовала. Это были сокровища драконицы Миргтабракке, той, которую отравили под Голопольем. Она призвала меня, чтобы я помог ей, отразил грозящее ей зло. Миргтабракке уже улетела. Вскоре после того как с поля унесли Эйка из Денесле. Времени у нее было предостаточно, пока вы болтали и скандалили. Но она оставила мне свое сокровище, мою плату.

Дракончик пискнул и затрепыхал крылышками.

- Так ты тоже...

- Да, - прервал дракон. - Что делать, такие времена. Существа, которых вы привыкли называть чудовищами, с некоторых пор чувствуют все большую угрозу со стороны людей. Они уже не могут управиться сами. Им нужен Защитник. Этакий... ведьмак.

- А цель... цель, которая - в конце пути?

- Вот она. - Виллентретенмерт поднял предплечье. Дракончик испуганно запищал. - Я ее достиг. Благодаря ему я выдержу, Геральт из Ривии, докажу, что пределов возможному нет. Ты тоже когда-нибудь найдешь такую цель, ведьмак. Даже те, которые отличаются, могут выжить. Прощай, Геральт. Прощай, Йеннифэр.

Чародейка, сильнее схватив руку ведьмака, снова присела. Виллентретенмерт встал, взглянул на нее, и лицо у него посерьезнело.

- Прости за откровенность и прямолинейность, Йеннифэр. Это написано на ваших лицах, мне даже нет нужды читать ваши мысли. Вы созданы друг для друга, ты и ведьмак. Но ничего из этого не получится. Ничего. Мне жаль.

- Знаю. - Йеннифэр слегка побледнела. - Знаю, Виллентретенмерт. Но и я хотела бы верить, что нет пределов возможному. Или хотя бы в то, что они еще очень далеки.

Вэя, подойдя, коснулась плеча Геральта, быстро произнесла несколько слов. Дракон рассмеялся.

- Геральт, Вэя говорит, что долго будет помнить бадью "Под Задумчивым Драконом". Она рассчитывает на то, что мы еще когда-нибудь встретимся.

- Что-что? - спросила Йеннифэр, прищурившись.

- Ничего, - быстро ответил ведьмак. - Виллентретенмерт?

- Слушаю тебя, Геральт из Ривии.

- Ты можешь принять любую форму? Любую, какую пожелаешь?

- Да.

- Почему же человека? Почему Борха с тремя галками в гербе?

Дракон дружески улыбнулся.

- Не знаю, Геральт, при каких обстоятельствах впервые встретились давние предки наших рас. Но факт в том, что для драконов нет ничего более отвратительного, чем человек. Человек пробуждает в драконах инстинктивное, нерациональное отвращение. Со мной дело обстоит иначе. Мне... вы симпатичны. Прощайте.