Виктор Комаров - Божий суд

- Да, - подтвердил Сойк, - принципиальное решение я получил еще вчера ночью. Но нужно было тщательно все проверить и привести в систему.

Так вот почему этот ехидно улыбающийся молодой человек держал себя вчера с такой беспечной независимостью. Ему-то в самом деле нечего было опасаться. Еще бы: у него в кармане лежало самое убедительное алиби. Зачем красть у другого то, что ты можешь сделать сам. Да еще убивать этого другого. И все-таки странно. Еще недавно тот же Сойк считал задачу неразрешимой, А теперь, в течение каких-то двух-трех дней получено срезу два решения и притом совершенно различными способами.

- Ничего удивительного, - пояснил Сойк, когда комиссар поделился с ним своими сомнениями. - Раньше я этим просто по-настоящему не занимался, был убежден, что дело безнадежное. А когда узнал, что Девидс нашел решение, меня просто зло взяло. Вот и все.

"Возможно и так, - согласился про себя Бэрд. И с сожалением подумал, что если бы не убийство, то теперь, когда решение задачи имеется, - это автоматически прекратило бы расследование. Увы..."

- Вы разрешите познакомить с вашими расчетами господина Хэксли? осведомился комиссар.

- Да, пожалуйста, разумеется, - рассеянно произнес Сойк. Его мысли, видимо, уже переключились на что-то другое.

Теперь надо было бы встать и отправиться дальше, но что-то удерживало Бэрда. Он еще сам не мог определить, что именно.

- Но, если хотите знать, дело не только в этом, - вдруг сказал Сойк.

Сказал не столько обращаясь к Бэрду, сколько отвечая каким-то собственным мыслям. Комиссар даже не сразу уловил, о чем идет речь. К тому же его мозг был занят лихорадочными поисками: неизвестное "что-то" вертелось где-то совсем рядом, упрямо ускользая, как вертится на кончике языка забытое слово. Ощущение было мучительным, и, чтобы как-нибудь отделаться от наваждения, Бэрд снова заговорил:

- До сих пор я был убежден, что отрицательные эмоции отнюдь не способствуют творческим успехам. А вы под угрозой обвинения в краже решили сложнейшую задачу.

- Кому что помогает, - улыбнулся Сойк. - Пуанкаре помогал черный кофе, а Шиллеру запах гнилых яблок. Но главное, я просто не мог допустить, чтобы такое выдающееся открытие пропало для человечества, - съязвил Сойк и тут же поправился. - Во всяком случае, отодвинулось на неопределенное время.

- Да, это очень интересно, - вежливо пробормотал Бэрд, хотя в данный момент его интересовало совсем другое. Впрочем, комиссар с сожалением отметил про себя, что то, о чем он сейчас думал, вообще не должно интересовать, поскольку речь идет о мотивах положительного поступка, а он обязан заниматься лишь расследованием убийства. Но он с большим вниманием слушал Сойка.

- Скажите, комиссар, вы когда-нибудь задумывались над тем, для чего вы, собственно говоря, живете? - неожиданно спросил Сойк.

Для чего он живет? К сожалению, для столь отвлеченных рассуждений, непосредственно не связанных с работой, у Бэрда почти не оставалось ни свободного времени, ни душевных сил. Правда, несколько раз он пытался размышлять на эту тему. Но, увы, всякий раз приходил к одному и тому же выводу: о подобных вещах лучше всего не думать вообще. Во всяком случае, при той реальной действительности, которая существовала в стране, где родителям вздумалось произвести его на свет. Нет, комиссар просто предпочитал честно выполнять свой долг. Хотя что это такое долг? Долг перед кем? Своим вопросом Сойк невольно растревожил Бэрда. Но Бэрд не хотел обсуждать подобные проблемы с незнакомым человеком.

- Простите, - сухо сказал он. - Я не вмешиваюсь в политику.

Сойк удивленно посмотрел на него. Потом, видимо, догадался, в чем дело, и весело рассмеялся.

- О, нет. Я совсем о другом. Я говорю о назначении человека. Человека вообще. Как разумного существа. О его месте в природе.

- А, философия! Но я не совсем понимаю, - все еще настороженно произнес комиссар, - какое отношение она имеет к тому, чем мы сейчас занимаемся.

- Самое прямое. Как, по-вашему, мог бы этот дом, в котором мы сейчас находимся, или, скажем, эти стол, стул, шкаф, все окружающие нас вещи, могли бы они возникнуть сами собой, в результате случайного соединения атомов, молекул, элементарных частиц? Как вы думаете?

- Должно быть, нет, - осторожно произнес Бэрд, решив наконец, что беседа с Сойком может оказаться полезной: ведь похититель все еще так и не найден.

- Конечно, - подхватил Сойк, - вероятность такого события ничтожна. А природа не любит маловероятных состояний. Она не столько созидает, сколько разрушает. Остывают звезды, распыляется материя, рассеивается энергия. И только человек способен создавать маловероятные состояния, создать. В этом я вижу его назначение.

- Любопытно, - вполне искренне заметил Бэрд, которого эта необычная беседа стала интересовать уже сама по себе. - Любопытно, и все же пока не вижу связи.

- Минуту. А для того чтобы создавать - надо знать. Располагать информацией. Информация против хаоса. Вот назначение человека. Оставить после себя потомкам новую информацию. Информация - самое ценное из всего, что существует в мире.

- Ах, вот что. Вы спасали информацию?

- Вот именно.

- Что же, могу вам только позавидовать, - с некоторой грустью произнес Бэрд. - Вы добываете новую информацию. А мы, простые смертные, как быть нам? Вот я всю свою жизнь ловлю преступников. Где уж тут новая информация?

- Ошибаетесь, - серьезно сказал Сойк. - Новая информация - это не только формулы и теоремы. Это все оригинальное. Все новое, что делает человек; новая книга, новый метод расследования, все, что совершается в первый раз. Да и в материальных предметах, которые создают люди, - тоже новая информация. Ну, вот хотя бы... - Сойк поискал глазами, - вот хотя бы эта банка консервов, эта бутылка молока.

Вот оно! Бэрд испытал такое ощущение, как будто в его мозгу сразу что-то переключилось и картина, до этого бесформенная и расплывчатая, вдруг сфокусировалась и стала предельно четкой и ясной.

Комиссар уже не слушал Сойка, который по инерции все еще продолжал что-то говорить. Его мысли потекли в совершенно ином направлении.

- Простите, - остановил он увлекшегося физика. - Вы вчера ужинали?

Вопрос был слишком неожиданным и чересчур земным в сравнении со всем тем, о чем только что шла речь. Сойк замолчал и удивленно уставился на комиссара.

- Ну да, - сказал он растерянно. - Приходила Мэри и снабдила нас кое-какой снедью.

- Вы не знаете: это произошло с ведома Хэксли?

- Да, шеф сам вызвал ее по телефону. Ведь вчера было воскресенье.

- Благодарю вас, - Бэрд прошелся по комнате. - Скажите, господин Сойк, почему, решая задачу, вы избрали свой путь, а не тот, которым шел Девидс?