Виталий Пищенко - НЛО из Грачевки

Игорь, держа ее под руку, уже направлялся к двери.

- Ничего удивительного, - приговаривал он, щелкая замком. - Бабка у него была дворянка удивительно чистых кровей.

- Вы все шутите! - засмеялась лаборантка и зацокала каблучками по коридору.

Игорь шаркнул ножкой и постоял на пороге чуть дольше, чем того требовал этикет. Вздохнув глубоко и скорбно, он осторожно прикрыл дверь.

- Ох и трепло же ты, - покачал головой Буров. - Ну, вот чего было молоть?

- Ты не расстраивайся, - утешил его Игорь. - Хочешь, я скажу, что ты весь фамильный сервиз отдал в фонд академии?

3

Вечером появился Волков. Внимательно выслушав наперебой говорящих ребят, он отказался идти смотреть на очередное чудо. Только потряс стеклянную баночку, сощуря глаза, да прочитал листочек экспертизы.

- Отчет подготовь, - тихо попросил он Граковича. И когда тот протянул ему три листа готового отчета, не глядя подписал и встал из-за стола, ни разу не покачавшись на стуле, что в лаборатории считалось ужаснейшим признаком.

- Установку компенсаторов начнем немедленно. Сначала включим только одну головку, для пробы. Кроме того, с завтрашнего дня объявляется особое положение. Ну, что приуныли? - обратился он к сотрудникам. - Али мы не соколы?

Деланно-бодрый тон шефа никого не обманул. В тишине звякал инструмент, укладываемый Сеней. Гракович докуривал сигарету, держа в руках халат.

4

Работа пошла так плохо, что объяснить ее плохим настроением сотрудников не удалось бы.

В генераторе почему-то сгорели лампы выходного каскада. Долго искали лампы. Инструмент валился из рук. Миролюбивый Сеня сцепился с Кириллом.

- Не брал я ничего! И проводов не путал! - багровый от натуги, оправдывался Кирилл.

Уже давно опустели коридоры института. На площадке перед главным входом фырчали моторы машин. Какой-то весельчак из лаборатории сверхмелкодисперсных систем, высунувшись в окошко, закричал, скаля зубы:

- Эй, Волчата! Чего ползаете, как сонные мухи? Домой пора!

Волков вытер вспотевший лоб и посмотрел вверх. Весельчака как ветром сдуло.

- Агафон, похоже, мешает, - глядя на развеселую работу, покачал головой Гракович, и Волков окончательно понял, что говорил Гракович сегодня совершенно серьезно.

5

Серое рассветное небо над океаном чуть золотили лучи невидимого пока еще солнца. Серовато-зеленые волны, покрытые барашками пены, бестолково толпились внизу. Левке показалось, что каждая волна старается подпрыгнуть повыше, чтобы рассмотреть, в какой стороне берег, куда направить свой бег.

Пашка уже третий раз подряд по убегающей в море гряде островов пытался выйти на остров "Верблюд". Островок словно корова языком слизнула. Помянув неизвестно кого недобрыми словами, Павел ввинтил тарелку в небо. Успевшие померкнуть звезды засветились ярче. Так и не обретя голубизны, небо стало темно-синим, а затем почти черным. Из-за горизонта появилось солнце. В дымке атмосферы лучи его переливались всеми цветами радуги. Преобладающим был багрово-красный цвет.

Тарелка медленно снижалась, скользя к выбранной Павлом светлой точке на поверхности океана. Левка со стоном зевнул.

Павел не выдержал и зевнул тоже.

- Пашка, мы тебя уволим, - пригрозил Тихон. - Ты на вахте, зевать не имеешь права.

Павел, вот уже полдня пребывавший в безобразном расположении духа, шутки не поддержал.

- Остров, - угрюмо отозвался он.

Тихон и Левка привстали и посмотрели вниз.

- Ты что же это делаешь? - испугался Тихон. - Это же не наш! Он обитаемый. Дым вон... полоса взлетная. Ничего себе шутки. Забыл, какие миражи из себя?

- Паша, бежим... - отполз в центр тарелки Левка. - Висим тут на виду у всего честного люда, бредни порождаем о летающих тарелках. Бежим, Паша.

Поскольку Павел из упрямства не торопился, Тихон оттолкнул его плечом, прижал правую у глобуса клавишу и почти незаметно повернул шар. Внизу на миг мелькнула туманная пелена.

- Во! - крикнул Левка, сидящий спиной к пульту. - Вон он, наш остров!

- Может, и не наш вовсе? - Павел развернул тарелку.

- Наш. Он один тут такой маленький.

- А может, и не один? - с вызовом продолжил Пашка. - Острова вообще грядами существуют.

- Географию ты, Паша, теперь знаешь, - не без ехидства сказал Лев.

- Хм... Так то разве география? Скукота одна. Вот это - география!

Пашка повеселел. Тарелка полого скользил а к острову. Стала видна скала "Верблюд". Снизившись, Пашка заложил крутой вираж. Опрокинувшись, мимо торжественно проплыла скала, ступенями уходившая в море. Показался соломенно-желтый пляж.

Тарелка стремительно шла над самой водой.

- Только без фокусов, Паша, - встревожился Тихон.

- У нас с вами вся последняя жизнь - сплошные фокусы, - успокоил его Пашка и, неожиданно притормозив, чиркнул дном тарелки по воде.

Фонтан брызг взметнулся впереди и беззвучно ударил о купол. Тарелка замедлила ход. Павел шевельнул пальцами, и вода сомкнулась над куполом.

Внизу расстилался сказочный мир кораллового рифа. Шевелились, словно живые, зеленые и бурые листья водорослей, яркими искорками мелькали среди них незнакомые ребятам рыбы. Тарелка прошла над торчащим из песка камнем, и Павел увидел под его покатыми боками семейство морских ежей, грозно растопыривших свои черные иглы. Вспомнив, как во время прошлого посещения "Верблюда" он напоролся на такие же колючки, Пашка сердито отвернулся.

- Вот она! - крикнул Левка, показывая вверх. - Помните, я говорил.

Друзья подняли головы и увидели покачивающийся на зеркальной поверхности океана красно-фиолетовый пузырь. От него уходили вниз, в воду, длинные белесые щупальца.

- "Португальский кораблик"... Медуза-убийца!

- Вот только убийц нам не хватало, - проворчал Пашка и легонько нажал на клавишу подъема.

Студенистое тело медузы соскользнуло с купола. Тарелка выскочила на поверхность.

Тихон смотрел, как на них надвигается пологий вал. Вот волна накатилась, накрыла тарелку, и все вокруг стало голубовато-зеленым. Где-то высоко над головой серебрилась поверхность океана. Потом она приблизилась, и вот уже вода оказалась далеко внизу.

У Левки началось что-то вроде приступа морской болезни. Он закрыл глаза и раскачивался из стороны в сторону.

Не меняя высоты, Пашка разогнал тарелку, и она неслась, прошивая одну за другой горы океанских волн.

- Умница, - ласково сказал Пашка, словно тарелка была живым существом. - Все может.

- Точно, - подтвердил Левка. - Может все. По-моему, даже слишком много.

- Не понял? - замедлил ход Павел.

- Когда мы здесь на острове спорили, я промолчал, - пояснил Левка. Но потом подумал... Тихон прав, конечно, Паша... Тарелка наша - это что-то очень серьезное. Нужно хотя бы дядьке Тихонову ее показать. Жалко, конечно... спору нет. Ужасно жалко. Но и так вот... Нечестно как-то получается. Не игрушка все-таки.