Артур Кларк - Фонтаны рая. Научно-фантастический роман

— Но, по-моему, в соглашении восемьсот пятьдесят четвертого года говорится только о землях в пределах храма, четко обозначенных монастырскими стенами. У вас нет прав на земли, лежащие вне храма.

— Но есть права, общие для всех владельцев собственности. Если соседи причиняют нам неудобства, мы можем апеллировать к судебным инстанциям. Подобный прецедент уже имел место.

— Знаю. В связи со строительством канатной дороги.

На губах Маханаяке Тхеро появилась улыбка.

— Вы, я вижу, хорошо подготовились. Действительно, у нас были серьезные возражения. — Он сделал паузу, потом добавил: — Было много сложностей, но мы, как выяснилось, вполне можем сосуществовать. Туристы удовлетворяются видовой площадкой, а настоящих паломников мы всегда рады принять на вершине горы.

— Может, стоит поступить так же? Несколько сот метров для нас ничего не решают. Мы не будем трогать вершину. Просто вырубим в скале еще одну площадку…

Под пристальными взглядами монахов Морган чувствовал себя неуютно.

Он не сомневался, что они прекрасно понимают нелепость этой идеи, но он должен был ее выдвинуть — хотя бы из дипломатических соображений.

— Ваш юмор очень своеобразен, доктор Морган, — прервал наконец молчание Маханаяке Тхеро. — Что останется от духа священной горы, если установить здесь вашу чудовищную конструкцию? Что останется от одиночества, к которому мы стремимся вот уже три тысячи лег? Неужели вы думаете, что мы предадим миллионы верующих, стремящихся к этому священному месту?

— Я разделяю ваши чувства, — сказал Морган — Мы сделаем все возможное, чтобы не причинять вам неудобств. Если убрать основание лифта под землю, общий вид горы совершенно не пострадает. Даже знаменитая тень Шри Канды…

Маханаяке Тхеро посмотрел на своего секретаря. Тот бросил пристальный взгляд на Моргана.

— А как насчет шума?

«Он прав, — подумал Морган. — Поднимающиеся грузы будут покидать шахту со скоростью в сотни километров в час. Чем больше начальная скорость, тем меньше напряжения в несущих конструкциях. Перегрузки будут невелики, однако скорость выхода капсул приблизится к звуковой».

Вслух он сказал:

— Конечно, шум будет, но гораздо меньше, чем рядом с крупным аэродромом.

— Это весьма утешительно, — сказал Маханаяке Тхеро, по-прежнему непроницаемый. Но молодой монах даже не старался скрыть гнева.

— Думаете, нам мало грохота от входа космических кораблей в атмосферу? Теперь вы собираетесь генерировать ударные волны прямо у наших стен!

— Основную энергию звуковых волн поглотит сама башня, — веско заявил Морган. — А когда космические корабли перестанут летать, на горе станет даже спокойнее.

— Ясно. Вместо редких сотрясений наш слух будет услаждаться непрерывным ревом.

Оставалось переменить тему. Морган попытался осторожно ступить на зыбкую религиозную почву.

— Не находите ли вы, что у нас похожие цели? — спросил он. — Моя башня — это продолжение вашей лестницы. Просто я хочу дотянуть ее до самого неба.

Преподобный Паракарма даже онемел от такого кощунства. Его выручил Маханаяке Тхеро.

— Любопытная концепция, — сказал он бесстрастно. — Но наша философия отрицает загробную жизнь. Спасение надо искать в этом мире. Вы знаете историю Вавилонской башни?

— Смутно.

— Советую перечитать Ветхий завет. Там речь тоже идет о попытке построить сооружение, позволяющее взобраться на небо. Но ничего не получилось — люди не понимали друг друга, так как говорили на разных языках.

— Эта трудность, пожалуй, нам не грозит, — сказал Морган.

Но они действительно говорили на разных языках. Как и при переговорах человечества со Звездолетом, между собеседниками лежало сейчас море непонимания, которое, возможно, никогда не удастся преодолеть.

— А вдруг башня рухнет?..

Морган пристально посмотрел в глаза преподобному Паракарме.

— Не рухнет, — сказал он с убежденностью человека, чье творение соединило два континента.

Но Морган отлично знал, что в таких вопросах нельзя быть абсолютно уверенным. Знал это и неумолимый Паракарма.

16. ЗОЛОТЫЕ БАБОЧКИ

Солнце ярко светило; дорога петляла среди сказочно красивых ландшафтов. Несмотря на это, Морган крепко уснул вскоре после того, как автомобиль тронулся. Из забытья его вывел внезапный толчок машина со скрежетом затормозила, и в грудь Моргана врезался ремень безопасности.

Он не сразу сообразил, где находится. Неужели это продолжение сна? Ветерок, врывавшийся в полуоткрытое окно, был влажным и теплым, как из турецкой бани, а вокруг машины бушевала метель.

Морган протер глаза — и открыл их навстречу чуду. Никогда прежде он не видел золотого снега.

Ехать дальше было нельзя. Гигантская стая бабочек плотной тучей летела к востоку. Некоторые проникли в салон, другие облепили ветровое стекло. Шофер, разразившись изысканным тапробанским ругательством, полез из машины. Когда он очистил стекло, стая заметно поредела, и лишь одинокие отставшие насекомые порхали в воздухе над дорогой.

— Вы слышали легенду? — спросил шофер, когда автомобиль тронулся.

— Нет, — буркнул Морган. Легенда его не интересовала. Он мечтал об одном — поскорее снова уснуть.

— Легенду о золотых бабочках. Это души воинов Калидасы, погибших в битве за Яккагалу.

Морган хмыкнул, надеясь, что шофер поймет намек. Но тот безжалостно продолжал:

— Каждый год они устремляются к Шри Канде, погибая на нижних склонах. Иногда они достигают середины канатной дороги, но дальше не залетают, к счастью, для храма. Ведь если они доберутся до вершины, значит, победил Калидаса, и тогда монахам придется уйти. Так гласит пророчество, высеченное на каменной плите, хранящейся в Ранапурском музее. Хотите посмотреть?

— Как-нибудь в другой раз, — поспешно ответил Морган, откидываясь в мягком сиденье. Но заснуть удалось не скоро — перед глазами еще долго маячила картина, нарисованная шофером.

17. ТАНЦУЮЩИЙ МОСТ

Кабинет Моргана, где он проводил в среднем десять дней в месяц, находился в отделе «Суша» на шестом этаже огромного здания ВСК в Найроби. Этажом ниже располагался отдел «Море», а выше — администрация, то есть президент Коллинз со своей свитой. Верхний этаж архитектор, отдавая дань наивной символике, отвел под отдел «Космос». На крыше размещалась обсерватория с небольшим телескопом, который, впрочем, никогда не использовался по прямому назначению. Излюбленной мишенью сотрудников были окна отеля «Три планеты», находящегося всего в километре от здания корпорации. Телескоп позволял наблюдать весьма своеобразные формы жизни, причем самой интимной.