Дэвид Вебер - Унаследованный Армагеддон

Этот взрыв можно было сравнить с взрывом трехкилотонной атомной бомбы.

Джеральд Хэтчер отлетел от Цзяня Тао-линя, но сильная рука маршала удержала его от падения. Все сигналы тревоги и сирены истошно вопили; Гебан мертвенно побледнел. Дверь едва успела распахнуться перед ним, а не то он, наверное, вырвал бы ее голыми руками.

Тряся головой, Хэтчер пробирался к выходу вслед за Цзянем, пытаясь понять, что же произошло. На западе поднялось огромное грибовидное облако, и, пока он наблюдал за этим зрелищем, огромный пятиместный транспорт на гравитонной тяге, доверху загруженный стальными конструкциями, опрокинулся в воздухе. Взрывная волна зацепила его уже ослабнув, и пилоту почти удалось справиться с управлением. Почти. Все-таки двигатель гражданского образца не был рассчитан на такие нагрузки, и транспорт воткнулся в землю носом.

Грянул новый взрыв, и погибших стало шестьсот девяносто один.

– О Боже! – пробормотал Хэтчер.

Цзянь молча кивнул; он был в шоке. Независимо от причин произошедшего, это была самая настоящая катастрофа, и он презирал себя за то, что сначала подумал о потерянном времени и лишь после – о потерянных жизнях. Он повернулся к датчикам контрольного блока, затем обратил внимание на приближающуюся группу людей. Все они были вооружены, и вновь человек маленького роста, возглавлявший их, показался ему знакомым.

– Кван! – взревел он.

Гневный голос Цзяня оторвал Хэтчера от созерцания клубов дыма. Он хотел было что-то сказать, но маршал, ныряя в дверной проем, рванул его за собой. Оба они рухнули на пол комнаты управления с достаточной силой, чтобы треснули ребра. И тут же через распахнутую дверь послышался треск первой автоматной очереди.

– Вперед! – орал генерал Кван До Чин.– Убейте их! Убейте их сейчас же!

Его солдаты бежали по стройплощадке, и сердце Квана преисполнилось радости. Да, уничтожить предателей! И особенно главного изменника, который пытался сместить его! Какой триумф – начать войну против завоевателей!

Пока он и его люди бежали вперед, а строители спешили вытащить раненых и убитых с места взрыва, еще шесть отборных групп, оснащенных автоматическим оружием и гранатами, окружили стройку. Главной их целью были имперцы, но ими они себя не ограничивали.

– Что, черт возьми, происходит?! – Голос генерала Хэтчера звучал приглушенно из-за дыхательной маски, но все равно было заметно, как он охрип. Стоя на коленях, он инстинктивно держался за кобуру.

– Я не знаю, – кратко ответил Цзянь, проверяя свое оружие, – но вьетнамца, ведущего своих людей сюда, зовут Кван. Он один из самых ярых противников нашего с вами объединения.

За дверью вновь послышались выстрелы, резкий визг рикошета, и Хэтчер привстал, чтобы дотянутся до кнопки закрытия двери. Дверь моментально захлопнулась, но она была изготовлена из земной стали, поэтому следующая же очередь прошла прямо сквозь нее.

– Проклятье! – Хэтчер на четвереньках пополз через комнату. Майор Аллан Джермейн уже стоял прижавшись спиной к стене слева от выхода, и, как по волшебству, в его руке появился гравитонный пистолет.

– Какого черта они добиваются?!

– Не знаю, Джеральд. Все это бессмысленно и просто навлечет на них ответные меры. Но их конечная цель не так уж важна. По крайней мере для нас.

– Согласен. – Хэтчер припал к стене, когда в двери появилось еще ряд отверстий. – Ал!

– Я уже сообщил о происходящем, сэр, – отозвался Джермейн. В отличие от его босса, у майора был имплантант-передатчик. – Но я не знаю, какой от этого будет толк. Эти ублюдки стреляют в спасателей. Гебан серьезно ранен – и не он единственный среди имперцев.

– Будь они прокляты! – прошипел Хэтчер, пытаясь думать, несмотря на захлестнувший его ужас и полузабытый армейский азарт.

Стрельба стала беспрерывной, а Хэтчер только скрежетал зубами, когда над ним свистели пули. Комната превратилась в смертельную ловушку. Он попытался оценить местоположение нападавших. Они были от них к югу. Им нужно было пройти по крайней мере по трем пандусам. Так что, кто бы ни стрелял по двери, он делает это прикрывая их приближение… скорее всего с зарядом взрывчатки, который превратит их всех в отбивные.

– Мы должны обеспечить себе сектор стрельбы, – проскрежетал он. Его автоматический пистолет был игрушкой по сравнению с тем оружием, которое использовали против них, но это все равно было лучше, чем полное бездействие. Лучше делать хоть что-нибудь, чем принять смерть без сопротивления.

– Согласен, – спокойно сказал Цзянь.

– Хорошо. Тао-линь, вы открываете дверь. Ал, я думаю, они стреляют с южной стороны. Ты можешь держать под прицелом верхнюю часть пандуса не сходя с места. Тао-линь, выбираемся отсюда вместе. Мы попытаемся придержать их, но наша главная огневая сила – Ал.

– Да, сэр, – ответил Джермейн, и Цзянь кивнул, соглашаясь.

– Тогда действуем… сейчас!

Цзянь ударил по кнопке и прокатился по полу через комнату, встав на колени рядом с Хэтчером. Тут в комнату влетела еще одна очередь, и оба прижались к стене. Хэтчер выругался, когда пуля рикошетом черкнула по его щеке.

– Ты сможешь убрать этого стрелка так, чтобы тебя самого не убили?

– С удовольствием, сэр, – холодно сказал Джермейн. Он искал источник огня не глазами, а имплантантами, затем пригнулся и сделал шаг в сторону. Он двигался с ошеломляющей скоростью, которую обеспечивала биотехника, и его гравитонный пистолет издал свистящий звук, выпуская трехмиллиметровые дротики со скоростью пять тысяч двести метров в секунду.

Кван чертыхнулся, когда прикрывавший их стрелок замолк. Значит у них есть по крайней мере один чертов гравитонный пистолет. Это не радовало, но у Квана двадцать пять человек, вооруженных до зубов.

Он не знал, как проходит атака, но реакция Цзяня была слишком очевидной – единственный человек, который мог опознать его, должен умереть.

Его люди начали подниматься по пандусу.

Ее звали Литанил, и ей (если не считать времени, проведенного в стазисе) было тридцать шесть лет. Какое-то время ушло у нее на то, чтобы осознать, что происходит, и еще немного – чтобы поверить в это, а затем ее переполнил жуткий гнев.

Литанил не долго думала, когда к ней обратились люди Ану, поскольку была молода и скучала. Позже ей стало ясно, что она была непростительно глупа, и теперь, как и ее товарищи, она работала изо всех сил, пытаясь искупить свою вину. Кроме того, люди стали ей нравиться. Она восхищалась ими, а сейчас сотни их погибали, уничтоженные скотами, которые были ответственны за всю эту резню. Ей было все равно, почему это произошло. Она даже не задумывалась о чудовищном предательстве по отношению к своей расе, которое представляло собой это нападение. Она думала только о погибших друзьях, и что-то смешалось у нее внутри.