Александр Чернобровкин - Журнал «Приключения, Фантастика» 6 92

«УБЕЙ НОЖОМ ДВОИХ — И ТЫ СПАСЕШЬСЯ».

Синяя паста. Корявый детский почерк. Та-ак. Нельзя сказать, чтобы я испугался. Я не сомневался, что эту глупую записку мне подсунули, пока я был без сознания. Сделать это могли только Андрей или Борька. Скорее, даже Борька — у него натура такая, взбалмошная. — Зачем ты это сделал? — небрежно поинтересовался я у него. Борька изобразил на лице удивление. — Вот это. — Я протянул ему бумажку. Он прочитал. — С чего ты взял, что это я написал? Да я в глаза этой бумажки не видел! — А ну, дай-ка, — попросил Андрей и взял у меня с ладони записку. — Чушь какая. — Я пойимаю, что чушь, но откуда она у меня взялась? — рассердился я. На корабле мне ее подсунули, что ли? — Вполне может быть, — равнодушно согласился Андрей. — Там же нож упоминается. А какой у нас может быть нож? Борька вдруг изменился в лице и стал лихорадочно ощупывать свои карманы. И вытащил из кармана брюк симпатичный складной ножик. Пластмассовая рукоятка изображала выгнувшуюся лису. — Однако, — глупо пробормотал я. — Нож появился, — скучающим голосом прокомментировал Андрей. — А нет ли у тебя там еще чего-нибудь случайно? — И вправду есть, — осипшим внезапно голосом сказал Борька и вытащил из кармана листочек бумаги, кое-как свернутый, измятый и промокший. Он развернул его и побледнел. Я отобрал бумажку и прочел:

«УБЕЙ НОЖОМ ДВОИХ — И ТЫ СПАСЕШЬСЯ»

Та же самая паста. Та же самая рука. Вот теперь я почувствовал себя неуютно. Одна записка еще ничего, но две… Андрей даже не стал читать, он и так все понял. Тень беспокойства мелькнула у него на лице, и он принялся тщательно исследовать содержимое своих карманов. Но не обнаружил ничего интересного. Кроме свернутой вчетверо бумажки. — Так я и знал, — не испуганно, а обреченно произнес он, передавая ее мне. Пальцы у меня дрожали, когда я разворачивал эту бумажку. Я уже знал, что на ней написано. И все же неприятный холодок пробежал по спине, когда я вновь увидел корявые синие буквы:

«УБЕЙ НОЖОМ ДВОИХ — И ТЫ СПАСЕШЬСЯ»

Я положил все три записки на плиту рядом с зажигалкой и ножом, который оставил там Борька. Три абсолютно одинаковых записки. Мистика? Наваждение? Или все-таки хитрая и неумная шутка? — Мужики, — сказал я, стараясь, чтоб в голосе у меня звучала уверенность. — Если эти записки написал кто-то из нас, пусть признается прямо сейчас. Про себя я могу сказать лишь то, что к ним непричастен — я дольше вас был без сознания, вы оба это подтвердите. — А меня Борька привел в чувство, так что… — Андрей развел руками. Мы уставились на Борьку. Он, конечно, сообразил, что подозрение падает на него и только на него, у него одного нет алиби. — Да вы что… — заикаясь от волнения и покраснев, пролепетал он. — Да вы… Да у меня… Да у меня и ручки-то нет! — Ручку можно выбросить, — заметил я. — Вон сколько места кругом. Целый океан! — Так что же, выходит, я эти проклятые записки написал? И себе написал, да? — Конечно, — согласился я. — Чтоб отвести подозрение… Но ты не волнуйся, мы поняли тебя. Ты же просто хотел этими записками отвлечь нас от мыслей о смерти, разве не так? Только это у тебя не очень ловко получилось. Неудачная шутка. — Да вы… — Борька соскочил с плиты. — Да не делал я этого, не делал, понятно? — Ладно, кончай валять дурака, — оборвал я его. — Будь доволен тем, что мы на тебя не сердимся. У Борьки было очень злое красное лицо. Никогда не видел я его таким. — Вы мне не верите! — истерически закричал он. — Вы… вы жалкие трусы, вот вы кто! — Шаблон, — по привычке отметил я. Борька хотел еще что-то сказать, но злость душила его. Он только махнул рукой и быстрым шагом направился в скалы, на другую половину острова.

Я наблюдал, как он скрылся за грядой высоких и острых точно клыки гигантских ящеров, скал, и мне было неприятно, что я так на него набросился. Андрей будто услышал мои мысли: — А может, он не виноват? — Тогда кто же? — Черт его знает. Вот именно, что черт. Не могли же они из ничего появиться. — А вдруг это действительно шанс? — задумчиво проговорил Андрей. — Убьешь двух человек ножом — ты, допустим, убьешь меня и Борьку — и спасешься. Жив останешься. Корабль тебя какой-нибудь подберет. — Ерунда, — ответил я. Записки уже подсохли, и я сгреб их в одну кучу. Потом чиркнул зажигалкой, и веселый огонек сожрал мятые листочки. — Так будет лучше, — объяснил я, смахивав пепел с плиты. — Иллюзии не помогут. — И нам остается только покончить с собой, — печально прокомментировал Андрей. Мне не понравились его слова. — Что-то он совсем приуныл. Я соскочил с плиты, испытующе поглядел на него, потом взял Борькин нож, лежавший на прежнем месте, и сунул к себе в карман. — Чтобы не было соблазна, — пояснил я, перехватив удивленный взгляд Андрея. — Пойду поговорю с Борькой. Андрей усмехнулся. Горькая же получилась усмешечка. Я повернулся и, не оглядываясь, зашагал к скалам-клыкам, за которыми скрылся Борька. Записки никак не выходили у меня из головы. А если они и вправду не врут? Тогда кто засунул их нам в карманы? Господь Бог? Сам дьявол? Но я материалист, а посему полагаю, что записку может написать, а тем более положить в карман только человек. Только! Волшебников не бывает. Чудес тоже.

«УБЕЙ НОЖОМ ДВОИХ — И ТЫ СПАСЕШЬСЯ»

Нож есть, в кармане. Поверить? Один шанс из миллиона. Нет, из миллиарда. Где-то я слышал, что чудо происходит, если в него веришь. А в нашем положении можно поверить во что угодно. Но чтобы чудо свершилось, одной веры мало. Нужно убить, как требует записка. Убить двоих. Человек. Две жизни в обмен на одну. Две смерти и одна жизнь. Или три смерти. В любом другом случае. Шанс? Я уже не мог так просто выбросить из головы эти три записки. Дойдя до клыков-скал, я обнаружил, что они образуют настоящую стену, закрывавшую противоположный край острова. Тот край, куда выбросило Борьку и Андрея. Тут не было песка и даже гальки, как на том, где нашли меня. Только скалы. Большие холодные скалы, изрезанные ветром и дождями, и крупные камни-валуны, окруженные толпой более мелких собратьев. Здесь очень удобно прятаться, внезапно подумал я. — Борька! Никакого ответа. Обиделся. Ясное дело. Забрался, наверное, куда-нибудь и делает вид, что ему на все наплевать. И не успел я так подумать, как что-то массивное мелькнуло у меня перед глазами и ударилось о землю возле самых ног. Камень!

В МЕНЯ КТО-ТО БРОСИЛ КАМЕНЬ!

Молниеносный прыжок — и я уже за ближайшим валуном. Конечно, это Борька. Я понял все сразу. Видимо, он не хуже меня проанализировал ситуацию и решил действовать так, как предлагает записка. Он решил спасти себя, погубив нас. И сейчас охотился за мной. А впрочем, что ему это даст? Ведь он должен убить меня ножом, а не камнем. И он не знает, что этот нож у меня в кармане. Наверно, он просто хочет сначала оглушить меня, как наиболее сильного противника, а потом, расправившись е Андреем, потихоньку прирезать меня. Ведь бесчувственные не могут защищаться. Он спятил, Борька. Его надо обезвредить. Мне вовсе не хочется умирать, мало ли что говорит его распаленная фантазия! Но где он прячется? Я осторожно выглянул. Метрах в пятнадцати прямо передо мной целый завал камней. Мой камень прилетел оттуда, это несомненно. Значит, Борька спрятался за этим завалом. А передо мной — голое место. Я у него как на ладошке. А если обойти? В принципе, это было реально — укрываясь за вон теми большими валунами, обойти его справа. Важно только, чтоб он меня незасек. Наиболее опасен самый первый отрезок, шагов шесть до ближайшего валуна. А там камни стоят рядом друг с другом, будет полегче. Я пригнулся и побежал. Ой-ой-ой, как я недооценил его реакцию. Стоило сделать только шаг — и в меня уже летит камень. Хорошо, что я отклонился, а то дело могло бы закончится похуже, чем просто царапиной. Но он пусть думает, что попал точно в голову и вырубил меня. Я упал на открытом месте, схватившись за голову. Лежа навзничь ногами к Борькиному укрытию и боясь шевельнуться, стал наблюдать из-под опущенных ресниц. Борька появился минуты через три. Сначала он просто выглядывал из своего убежища, потом вышел оттуда с камнем в руке. Больше всего я боялся, что сейчас этот камень полетит в меня. Для верности, чтоб уж точно выключить меня из игры. Но Борька, видимо, побаивался сам убить меня вот так, камнем. Иначе ведь нож не понадобится. А в записке говорилось про нож. Когда Борька подошел ко мне совсем близко, я изловчился, подцепил носком левой ноги его правую ногу сзади, а второй ударил ему под колено. Что-то хрустнуло, Борька нелепо взмахнул руками и упал на спину. Я вскочил, как дикая кошка, рванулся к нему и…