Эдгар Берроуз - Боги Марса

Когда почка раскрывалась, растительный человек оставался висеть на своем стебле, но три другие части падали на почву. Каждая часть была в своей скорлупе, и заключенные в ней существа, стараясь освободиться, прыгали и скакали во всех направлениях.

Вскоре весь Барсум покрылся этими орешками. В продолжение бесчисленных веков заключенные в них существа жили всю жизнь в твердой скорлупе, прыгая и перекатываясь по всей планете, падая в реки, озера и моря.

Бесконечные миллионы умерли раньше, чем первый человек пробил стены своей темницы и вышел на дневной свет. Побуждаемый любопытством, он раскрыл другие скорлупы, и таким образом, началось заселение Барсума.

В моей расе сохранилась незапятнанная чистая кровь этого первого черного человека. Мы никогда не смешивались ни с какими другими существами. От шестнадцатиногого червя, от белой обезьяны и от отступников чернокожих произошли на Барсуме все формы животной жизни.

– Жрецы, – и при этих словах он насмешливо улыбнулся, – представляют собой только результат вековой эволюции от чистого древнего типа белой обезьяны. И они поэтому принадлежат к низшему порядку. Существует только одна раса настоящих бессмертных людей. И это – раса черных людей!

Древо жизни погибло, но до его смерти растительные люди сумели оторваться от него и теперь населяют Барсум вместе с другими детьми первого родителя. Они двуполы, и поэтому могут размножаться наподобие настоящих растений, но в других отношениях они почти не усовершенствовались за все века существования. Их поступки и движения управляются инстинктом, а не разумом; мозг растительного человека немногим больше кончика нашего мизинца. Они питаются растениями и кровью животных. У них совсем нет чувства самосохранения, и поэтому они не знают чувства страха перед лицом опасности. Это делает их страшными противниками.

Меня вдруг поразило, почему чернокожий вздумал так подробно рассказать о происхождении жизни на Барсуме. Казалось бы, что момент был самый неподходящий для гордого члена гордой расы – унижаться до разговора со своим победителем, тем более что он продолжал лежать связанным на палубе.

Но его взгляд, случайно перехваченный мною, объяснил мне, почему он старался овладеть всем моим вниманием, рассказывая свою действительно увлекательную историю. Он лежал немного впереди от того места, где я стоял у рычагов, и лицо его было повернуто в сторону кормы. Уже в конце его рассказа о растительных людях я поймал странный взгляд его, устремленный на что-то позади меня. Я не мог также не заметить торжествующего выражения, промелькнувшего через мгновение в его черных глазах.

За несколько минут перед тем я уменьшил скорость хода, так как долина Дор осталась на много миль позади нас, и я чувствовал себя в сравнительной безопасности.

Недоброе предчувствие зашевелилось во мне. Я обернулся, и картина, представшая перед моими глазами, убила зародившуюся надежду на свободу. Огромный корабль без огней, бесшумно плывущий во мраке ночи, обрисовался за кормой моего судна…

8. В глубинах Омина

Теперь я знал, почему черный дьявол так любезно занимал меня баснями! Он уже давно заметил приближение помощи и с затаенным торжеством ожидал ее. Не будь его неосторожного взгляда, возбудившего мои подозрения, я так бы и не заметил корабля, и он мог очутиться рядом с нами и взять нас на абордаж, пока я, развесив уши, наслаждался легендами Барсума.

К счастью, я был опытен в ведении воздушной войны и выбрал удачный маневр. Дав машине задний ход, я одновременно опустился сразу на целых сто футов. Военный корабль промчался над нами, и я мог заметить фигуры людей, болтающихся на веревках, которые готовились спуститься на мою палубу. Тогда я поднялся под острым углом и повернул рычаг на максимальную скорость.

Как стрела, пущенная из лука, взвилась моя чудесная машина, целясь своим стальным носом прямо в вертящиеся пропеллеры гигантского корабля. Если мне удастся задеть их, огромное судно будет приведено в негодность на несколько часов, и спасение будет возможно!

В эту минуту солнце выплыло из-за горизонта и осветило сотню свирепых черных лиц, выглядывающих из-за форштевня корабля.

При виде нас раздались крики ярости. Послышалась команда, но было уже поздно спасти гигантские пропеллеры. Моя машина врезалась в них. Раздался треск. Я дал машине задний ход, но нос моего корабля застрял в отверстии, пробитом в корме неприятельского судна. Одной секунды было достаточно, чтобы наводнить всю палубу черными дьяволами.

Битвы не было. Да, впрочем, не было и места для битвы! Я был просто затоплен численностью! Чернокожие кинулись на меня с мечами, но слово Ксодара остановило их.

– Свяжите их, – сказал он, – но не причиняйте им вреда.

Несколько пиратов уже освободили Ксодара. Он сам обезоружил меня и наблюдал, чтоб я был крепко связан. Это было бы так, если бы я был марсианином, но мне было просто смешно при виде слабых веревок, которыми связывали мои руки. Я мог бы их разорвать без малейшего усилия.

Девушку они тоже связали и привязали нас друг к другу. Между тем наше судно было подведено к поврежденному военному кораблю, и вскоре нас перенесли на его палубу.

Экипаж огромного судна состоял из целой тысячи чернокожих. Палубы были переполнены людьми, и все они теснились, насколько им позволяла дисциплина, чтобы взглянуть на пленников.

Красота девушки вызвала грубые замечания и вульгарные шутки. Мне было ясно, что эти полубоги, каковыми они сами себя называли, были намного ниже красных людей Барсума по части благородства и утонченности.

То, что у меня были коротко остриженные черные волосы и цвет кожи, как у жрецов, страшно занимало их! Когда Ксодар рассказал своим товарищам о моей доблести в бою и о странном моем происхождении, они столпились вокруг меня и забросали вопросами.

Я носил латы и украшения убитого жреца, и это убедило их, что я не был другом их прирожденных врагов, и подняло меня в их глазах.

Все чернокожие, без исключения, были красивые, хорошо сложенные люди. Командный состав можно было отличить по сказочной роскоши его убранства. Многие латы были так залиты золотом, платиной, серебром и драгоценными камнями, что совершенно не было видно кожи.

Латы главного командира были усеяны крупными алмазами. Они сияли особенным блеском на фоне черной кожи. Сцена, представшая моим глазам, казалась сказочной: красивые люди, варварское великолепие их нарядов, полированное дерево палубы, обшивка кают, выложенная драгоценными металлами и камнями, полированные золотые перила, блестящий металл орудий.

Файдора и я были перенесены в трюм, все еще связанными, и нас бросили в маленькое помещение, имевшее круглое окошечко. Дверь за нами закрыли на засов.