Геннадий Ищенко - Тринадцатая реальность - книга закончена

- Ты не шутишь? - изумленно спросил отец, уставившись на меня во все глаза. - Многого ожидал, но не такого! И кем же был этот подаривший?

- Он долго и многому учился, потом работал инженером, а к концу жизни стал писать книги. Он тоже жил в России, был женат и имел двух сыновей.

- И ты помнишь всю его жизнь? - спросил отец.

- Большую ее часть, - ответил я. - Он не помнил раннее детство, поэтому и я его не помню. Остальное вспоминается очень хорошо. Ты же знаешь, какая у меня память.

- Если правда то, что ты говоришь, моего сына больше нет! Наша личность - это в первую очередь наша память, а память у тебя на четыре пятых чужая. Понятно, почему ты так изменился. Был мальчишкой, и вдруг сразу стал умным и много прожившим человеком. Вера знает?

- Личность это не просто память, отец! - возразил я. - Я как был, так и остался твоим сыном! Конечно, поведение изменилось, но мой характер, привычки и привязанности остались прежними! Вы, как и раньше, мои родители, Олег - друг, а Вера - любимая девушка, за которую я готов отдать жизнь. И не сказал я ей не из-за того, что боюсь ее потерять, просто я еще сам со всем этим только что освоился. Сколько тут прошло времени! Но обещаю, что до свадьбы она все узнает.

- Твой литературный дар от него?

- Отчасти, - сказал я. - Я бы и сам написал эту статью, просто с его даром она получилась немного лучше.

- Матери с сестрой ничего говорить не надо, - предупредил он, - а вот мне расскажешь, что у него была за Россия, и в чем у нас разница, кроме твоих крошечных ламп. А я все-таки кое к кому обращусь, чтобы проверить эти твои знания. Извини, но я не могу полностью поверить в такое без доказательств.

- И они потом удержатся и никому не откроют того, что узнают? - с сомнением сказал я. - Мои знания могут нам позволить вырваться далеко вперед. Не хотелось бы их сейчас всем открывать. С нами бы таким никто не делился.

- Это будет ученый и мой хороший друг. Он никому ничего не скажет.

- Тогда я не против, - согласился я. - Отец, я понимаю, что со мной не будут откровенничать работники девятого делопроизводства, хотя мне от них не нужно ничего секретного. Но, может быть, ты хорошо знаком с кем-нибудь из тех, кто совсем недавно вышел в отставку? Мне не нужна ваша агентура, только сведения об иностранцах. Наверняка о них многие знают, просто я не вхожу в их число.

- Я тебе сейчас ничего не могу сказать, - ответил он. - Завтра кое с кем поговорю, а потом позвоню и узнаю, будут ли с тобой разговаривать. На них и после выхода в отставку действуют все подписки.

- Так что все-таки с дворцами? - спросил я.

- Один продадим, - решил отец. - Оставим тот, который под Москвой, и наймем в него охрану. Я этим займусь завтра.

- Может, купим машину? - предложил я. - В нашем положении с ней будет безопасней.

- Бронированную мы не купим, потому что они делаются только под заказ, - ответил он, - а остальные можно прострелить даже из нагана, что уж говорить о винтовке! Мало того что она тебя не защитит, так еще и врежешься на скорости во что-нибудь вроде стены. К тому же никто из нас не учился вождению, поэтому придется брать шофера и все время держать его под руками. Может, мы ее и купим, но не сейчас. Мне пока будет достаточно мороки с вашей свадьбой, продажей дворца и охраной семьи.

Вскоре после моего возвращения поужинали, а потом пришлось рассказывать маме о визите к отцу Веры, а Ольге - о наших заказах в салоне "Бризак". Рассказ закончился показом колец, после чего меня наконец отпустили. Я раньше заснул и очень рано проснулся, что дало возможность больше поиздеваться над телом. В результате вчерашних тренировок все мышцы немного побаливали, но это не мешало заниматься. После душа был завтрак, а потом я пошел в редакцию. Сегодня я первый раз пришел раньше Веры, которую через десять минут после моего прихода привез брат.

- Ну вы и жук, князь! - одобрительно сказал мне Александров. - Ваша первая статья заняла треть всей газеты! Из-за нее много чего выбросили, в том числе и одну мою статейку. Нет, я не обижаюсь: не было в ней ничего интересного, а вам я завидую! Такой материал и прекрасное изложение. Но тема очень острая, удивляюсь тому, что пропустил Степанов и подписал в печать Меркушев. Если честно, я бы при всей своей зависти на такое не решился. Как бы нам всем из-за вас не отгрести неприятностей.

- Вы молодец, князь! - сказал подошедший Денисов. - Рискуете, конечно, но я бы тоже рискнул. Нельзя допускать такого непотребства! Если будет нужно чем-нибудь помочь...

- Нужно, Борис! - хлопнул я его по плечу. - Приглашаю вас с камерой на свою свадьбу. Там, наверное, будут еще фотографы, но и гостей наберется сотни полторы, поэтому можно будет хорошо заработать. Это в воскресенье, так что работа не пострадает. Придете?

- Я такими заработками не занимаюсь, но ради вас с Верой приду, - согласился он.

Появился редактор, и почти все ушли на совещание, а мы уединились в корректорской.

- Ты знаешь, мне немного страшно, - призналась Вера. - Никогда не считала себя трусихой, а сейчас всю прямо трясет!

- Не надо бояться, - я обнял ее и прижался щекой к щеке. - До свадьбы будешь под охраной, а потом посидишь у нас дома.

- Дурак! - рассердилась она. - Я не за себя, я за тебя боюсь! Я-то посижу в квартире, тем более что и твои мать с сестрой будут сидеть, а вот ты дома не усидишь! И что мне делать, если с тобой что-нибудь случится?

Разговор прервался, потому что из типографии пришел Семен Мясников с кипой свежих газет.

- Держите по одной на память, - улыбнулся он, протягивая нам две газеты. - Все в редакции попросили для них взять. Не каждый год такое печатаем. Шуму будет! Я слышал, что у нас собираются печатать дополнительный тираж. Расшевелили вы змеиное гнездо, князь, будьте теперь осторожней.

В этот день нас не трогали. Сначала все разобрали газеты и принялись читать мою статью, а потом разошлись работать.

- Вот что, князь, - сказал мне Меркушев. - Я вас двоих сегодня отпускаю, а приходить вам завтра или нет - решайте сами. Наши газеты расхватывают, как в мороз горячие пирожки. Уже во многих ларьках все продано, а покупатели подходят. Сейчас начнем развозить допечатку, а потом, может быть, начнем печатать еще. А вы бы пока лучше посидели дома. Давно не было такого скандала. С этим законопроектом теперь однозначно надолго затихнут, а эти три кадетских депутата пойдут под нож! Я к вашей статье допечатал и рецензию профессора, чтобы сделать ее весомее. Давайте, я сейчас отдам команду, и вас отвезут на нашей машине.

- Поехали к нам, - предложил я Вере, когда мы спускались к выходу. - Мои мать с сестрой будут рады, а как буду рад я... А потом позвоним Ивану, и он тебя отвезет домой. Хорошая программа?

- Я не виноват! - чуть не плакал полный, обильно потеющий мужчина. - Вот, извольте прочитать! Мы даже в Думе никому...