Александра Маринина - Искатель. 1997. Выпуск №2

— Я вам не помешаю? Хотела вчера позвонить, но пришла очень поздно, не решилась, — соврала Настя.

Они не спеша пошли по темным аллеям. Настя любила эти воскресные прогулки с генералом Заточным. Если бы еще не вставать так рано! Но Иван Алексеевич был непреклонен и ни за что не соглашался выходить в парк попозже. У него уже сложилась многолетняя привычка, и ломать ее ради ленивой Анастасии Каменской он не собирался.

— Ну, рассказывайте, — потребовал он. — Не просто же так вы вскочили в такую рань.

— Иван Алексеевич, вы помните давнее дело Сергея Бахметьева?

— Это икорно-бриллиантовый король? Начало семидесятых?

— Он самый.

— Не в деталях, но что-то помню. Его называли золотой рыбкой. — Вот как? Почему?

— Ну как же, с одной стороны, икра и рыба, с другой — драгметаллы и камни. Вот и получилась золотая рыбка. Универсальный был тип. Откуда у вас интерес к нему?

— Убиты его вдова и ее второй муж.

— Ясно. И вы, конечно, решили, что это сведение каких-то старых счетов?

— Ну да. А что, неправдоподобно?

— Нет, почему же, очень может быть. И что вы хотите, чтобы я вам рассказал про Бахметьева?

— Все, что помните. Меня главным образом интересует, не могла ли его вдова тогда, двадцать лет назад, получить доступ к деньгам и ценностям, которые принадлежали не только Бахметьеву, но и еще кому-то. В то время разобраться с дележкой возможности не было, а сейчас она, вполне вероятно, появилась.

— Вполне вероятно, вполне вероятно… — задумчиво повторил Заточный. — Не думаю, что вы правы.

— Почему?

— Насколько мне известно, Бахметьев не был казначеем в своей компании. И никакой оперативной информации о присвоении им чужих денег у нас не было. Конечно, все может быть. Но я бы не советовал вам тратить время на эту версию. Она не кажется мне перспективной.

— А мне кажется, — упрямо возразила Настя. — И я хочу собрать информацию о людях, причастных в те времена к бизнесу Бахметьева, и выяснить, где они сейчас и чем занимаются.

— Ну что ж, — пожал плечами генерал, — вам виднее. Вы хотите, чтобы я вам помог?

— Хочу. Поможете?

— Конечно.

Заточный улыбнулся своей знаменитой солнечной улыбкой, обогревающей собеседника ласковым теплом.

— Вы же знаете, Анастасия, я не могу вам отказать даже в очевидных глупостях. Что конкретно вы хотите?

— Я хочу для начала познакомиться с теми, кто вел в семьдесят третьем году дело Бахметьева. Слушалось дело в Верховном суде, поскольку было межреспубликанским, крупным и расстрельным, но кем следствие велось? Москвичами или ленинградцами?

— Если я правильно помню, там была совместная бригада. Еще азербайджанских и казахстанских следователей привлекали. По делу проходили всего несколько человек, пять или шесть, больше никого зацепить не смогли. Бахметьев получил высшую меру как организатор, остальные отделались большими сроками.

— Может быть, мне именно с них начать? — спросила Настя. — Отсидели свое и пришли к вдове шефа требовать свою долю.

— Ох, как вам этого хочется! — рассмеялся Иван Алексеевич. — Готовы за уши притянуть любой факт. Анастасия, дорогая моя, это все были приличные люди. Под словом «приличные» я имею в виду, что это были не психопатизированные уркаганы, а люди с высшим образованием, занимавшие какие-то должности на государственной службе. Они умеют адаптироваться к условиям зоны, не грубят персоналу, добросовестно трудятся, находятся у администрации на хорошем счету и выходят из колонии, отбыв полсрока. Даже если все они получили по пятнадцать лет, то в восемьдесят первом — восемьдесят втором они уже вышли на свободу. А на самом деле это наверняка случилось раньше. Что же они, по-вашему, пятнадцать лет ждали, чтобы выяснить отношения с вдовой Бахметьева? Вот это уже совсем неправдоподобно.

— Вы правы. — Настя вздохнула, помолчала, потом упрямо добавила: — И все равно, мне кажется, что это убийство — оттуда, из семьдесят третьего года. И вы меня не расхолаживайте, Иван Алексеевич. Тем более что другие версии еще слабее.

— Неужто? Такая идеальная семья, что и убивать их не за что? — скептически осведомился генерал.

— Семья не идеальная, а самая обычная. Если бы была идеальная, то мне первой это показалось бы подозрительным. Сами знаете, за идеальным фасадом такое болото иногда скрывается, что смотреть страшно. А тут… И зацепиться не за что. Красивая холеная жена, красивый муж, никаких романов на стороне, никакого бизнеса, который мог бы показаться привлекательным для рэкетиров или провоцировал бы конфликты между партнерами и конкурентами. Можно, конечно, поискать в этом направлении, но у меня душа не лежит.

— Руководствуетесь интуицией? — вздернул брови Заточный. — На вас это не похоже, Анастасия.

— Да нет, Иван Алексеевич, интуиция здесь ни при чем. Просто мне хочется заниматься той версией, которая интереснее. Вот и придумываю себе оправдания.

— Что ж, по крайней мере честно. Ладно, вы меня уговорили. Я постараюсь свести вас с теми, кто может помнить дело Бахметьева более детально. Еще какие просьбы?

— Пока никаких. Потом, наверное, появятся. Не будете ругать?

— Буду, — снова мягко улыбнулся генерал. — Но вы же упрямая, все равно сделаете по-своему. Как Гордеев? Что-то я его давно не видел.

— Крутится. Все как обычно.

— На здоровье не жалуется?

— Нет.

Настя удивленно посмотрела на Заточного. С чего такой вопрос? Ее начальник полковник Гордеев жаловался на здоровье обычно только в двух случаях: когда ходил на работу с больным горлом и вынужден был общаться с подчиненными хриплым шепотом либо когда стыдил своих сотрудников и при этом называл себя «старым больным милиционером» и грозился бросить все и уйти на пенсию.

— Ему пятьдесят пять, — помолчав, сказал Заточный.

У Насти все похолодело внутри. Ну вот, началось. Она так и знала. Рано или поздно это должно было случиться. Полковники в пятьдесят пять лет должны уходить на пенсию, если им не продлевают срок службы. Но неужели Гордееву срок не продлят? Быть не может. Таких профессионалов, как он, еще поискать.

— И… что? — робко спросила она, надеясь на то, что генерал все-таки имел в виду что-то другое.

— И ничего. Хватит ему ходить в полковниках. Такие люди, как Гордеев, должны уходить на пенсию генералами.

Настя с облегчением перевела дух, но тут же спохватилась. Как это — на пенсию генералом? На должности начальника отдела в МУРе Гордеев никогда генералом не станет. Значит, его будут двигать на вышестоящую должность. И к ним в отдел придет новый начальник. Что в лоб, что по лбу. Час от часу не легче.