Сергей Калашников - Маленький ныряльщик

Нет. Это что-то маленькое. Точно, Паровой катер куда-то бежит. И курс у него как раз туда, откуда я вернулся. Значит, мне надо обратно. Пять минут поиска, и я отчётливо вижу тень нужного размера. Обхожу с кормы и всплываю неподалеку от родной шлюпбалки. Смотрю и жду, когда команда на надстройке напрыгается, размахивая головными уборами... Не напрыгалась. Приёмная люлька пошла вниз раньше.

А вот теперь - настоящая акробатика. И подвесная система слегка покачивается, и меня волна заметно колышет. А створ узкий. Подхожу к нему гадая, попаду или нет?

Нет, не попаду. Спячиваюсь. Передышка.

Помощнички мои убирают подъёмное сооружение и длинными баграми тянутся к воде. Понятно. Второй вариант. Опять похожу к борту и вижу, как крюк, поданный на длинном шесте, промахивается мимо рыма. Раз, второй, третий... поймали. Сзади вроде тоже ухватили, потому что канат натягивается и я открываю воздушные клапана балластных цистерн. По мере того, как лодку поднимают, вода из емкостей уходит самотёком. Сжатый воздух - это наше всё. Нечего его понапрасну расходовать!

Палуба. Маленького ныряльщика сразу опускают на щит. Я освобождаю запоры люка, завинчиваю краны дыхательной системы и... как раз Санька распахнул люк. Этот воздух вкуснее и пьётся легче. Вывинчиваюсь и выбираюсь наружу, с удовольствием опираясь на протянутую руку. О! Степан Осипович.

- Не утруждайте себя докладом, батенька! Ступайте до лижечка, - он уроженец Николаева, и изредка пропускает в свою речь колоритные малороссийские словечки. Крайне редко, можно сказать, по особым случаям. Значит, на высоких гостей мой сольный номер произвёл должное впечатление.

- Рад был потрудиться.

Глава 7. Началось

Весна уже набрала полную силу. Что-то цветёт, что-то распускается, а кое-где и голые ветви рассказывают окружающим о своей неготовности поверить в приближение лета. Уведомление о начале войны между Россией и Турцией было совсем недавно. Командир по этому случаю построил нас на палубе и выдал короткую речь, в конце которой пообещал, что бить турок мы направимся буквально с минуты на минуту. Так что все вокруг уже испытывают единый патриотический порыв и рвутся в бой. Ну да, верят Макарову люди -- есть в нём что-то надёжное и обстоятельное. Опять же, с начальством в ладу. Наверное, оно ему всё, что надо объяснило. Насчёт того, кого рвать и в какой последовательности.

"Великий князь Константин" опять в море. У всех на устах одни и те же слова: "Поти" и "Батум". Это, как мне припоминается, как раз в том самом углу Чёрного моря, где Советский Союз граничил с Турцией. Опять же курс восток-юго восток, но ближе к востоку. Пора пообщаться со штурманом и как следует рассмотреть подробные карты. Командир наш явно намерен доказать эффективность минного оружия при атаке неприятеля в порту на стоянке -- наслушался я уже кают-компанейских разговоров на эту тему.

Кроме "Маленького ныряльщика" на борту имелось три паровых катера."Чесма", "Синоп" и "Наварин". "Чесма" - размером крупнее двух других -- в походе располагалась ближе к корме и по левому борту. Во время тренировок именно она чаще других брала меня на буксир. С её командиром лейтенантом Зацаренным мы довольно часто трындели за жизнь -- общительный юноша, и любознательный. Как Вы понимаете, на пароходе, где имелось около сотни комфортабельных пассажирских мест, уютно посидеть -- не проблема. Хотя, буксировку моей деревянной торпеды перед носом катера раньше других освоили два других судёнышка. Они были уже и вопросы расположения жердей-стабилизаторов для них решились проще. Экипажи этих скорлупок состояли из трёх-четырёх человек. Сами кораблики были дополнительно обшиты бронёй из котельного железа, защищающей людей от ружейных пуль.

Так о торпедах. Как Вы поняли, после моего сольного номера про шестовые мины все дружно забыли и переориентировались на деревянные изделия, которые представляли собой двухметровый толстостенный деревянный ящик сечением примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров, сзади за которым, как продолжение длинных рёбер, тянулись четырёхметровые рейки-стабилизаторы.

Их мы и так и сяк прикидывали, пока не приладили по бортам "Чесмы" сразу пару штук. Долго возились с системой отпускания при выстреле, но ничего так, справились. Главное было отработать перерубание каната одним ударом топора. Это освобождало рычаг, который фиксировал удерживающий захват.

На меньших катерах от идеи толкача тоже отказались -- они не могли, как я, идти в спокойной воде на глубине, и качка расшатывала длинную массивную консоль. Применили буксировку лагом, наворотив у борта систему рычагов, тяг и упоров, отчего возникало ощущение, будто в наши края занесло полинезийскую пирогу с балансиром. Цеплять же к этим крошкам вторую торпеду для симметрии никто не решился. Они и так не шибко хороши на ходу.

Так о картах. Тут есть мнение, что в Батуме нынче должны стоять турецкие броненосцы, на которых наш командир желает попробовать зубы. Туда мы и направляемся. Бухта здесь имеет вход с севера, то есть попасть в неё можно идя вдоль берега курсом на юг. Это я для себя так примечаю. Что любопытно -- в тридцати милях севернее расположен Поти, где нынче наши. Это на случай, если после атаки мне не удастся добраться до корабля или встретиться с одним из катеров. Конечно, пятнадцать часов хода на педальном приводе дело утомительное, но, если ситуация окажется безвыходной, то куда я денусь с подводной лодки?

***

Время вышло. "Великий князь Константин" застопорил машину и катится по инерции, замедляя ход. Ночь черна и пасмурна, впрочем, луна может выглянуть из-за облаков в любой момент. Сейчас же сигнальщики не столько всматриваются, сколько прислушиваются, обводя горизонт мегафонами. Да, это я подсказал использовать рупоры в качестве слуховых труб. В тихую ночь плеск вёсел можно расслышать за километр. Проверяли.

Все остальные неподвижны и, кажется, даже не дышат, чтобы не создавать помех слухачам.

Тихо. Начинаем. Звучат команды, люди расходятся по местам. Ни огонька, ни искорки. Но всё проходит гладко -- не напрасно действия отрабатывались с повязками на глазах.

Скрипят тали, шлюпбалки соударяются с упорами. Малые корабли спускают на воду. Напряжение достигло апогея -- в торпеды заряжен динамит, а система безопасности при этой операции у всех, кроме меня, продумана весьма слабо. Скажем -- конструктивно не подготовлена. Ну не осмысливал я концепцию торпедных катеров. Тут уж всяк изгалялся по-своему. Надеюсь, что небезуспешно.

"Чесма", обогнув корму корабля, берёт мою лодку на буксир, чуть подсветив бледным фонарём. Мы сейчас прикрыты от берега корпусом. Пошли.