Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)

В помещении стало тихо, только с экрана компьютера доносились едва слышные вопли, выстрелы и взрывы. Десант «конторы» (Варавва уже понял это) продолжал вскрывать заслоны шахты, ведущей к подземелью со Зверем, и был уже близко.

Евгения выскочила из кабины лифта, метнулась к Варавве, косясь на упавшего надзирателя.

– Он… не встанет?!

– Вряд ли, – качнул головой майор, посмотрел на побледневшего до смертной синевы Дергачёва. – Что это у него в руках?

– Сплин, – хрипло выдавил начальник смены.

– Что?

– Аппарат вселения…

– Я думал – какой-то ваш разрядник.

– Мы пользуемся тем, что у нас…

– Ну да, вынуждены пользоваться нашим же оружием. Значит, в обойме этого… гм, сплина – души ваших соотечественников? Наездники?

– Да… полная смена…

– Какого хрена он пытался всадить в меня наездника? Я же не давал согласия.

– Вы бы потеряли сознание…

– И эти парни просто пристрелили бы меня. Кстати, где ещё двое охранников?

– Там, в пещере блок-пост, справа…

– Они нас видят?

– Конечно.

– Жаль, гранат нет. – Варавва отстранил Евгению. – Ждите здесь, последи за ним, чтобы не устроил концерт.

Подумав, он вернулся к трупу надзирателя, поднял с пола «ракетницу», с помощью которой наездники вселялись в тела людей. Возникла идея использовать её вместо автомата. Тем более что патронов в магазинах обоих «калашей» оставалось всё меньше и меньше. На всякий случай крикнул в проём двери, ведущей в центральную пещеру со спящим Зверем:

– Выходите по одному! Обещаю сохранить жизнь!

Ему дружно ответили из двух пистолетов-пулемётов. Думать «пятые» не умели, выполняя приказ «чужих не пропускать», и уговаривать их не имело смысла.

Варавва дал в ответ длинную очередь, опустошая магазин автомата в правой руке, отбросил «калаш», берясь за рукоять сплина, перекатился мячиком по коридорчику и, уже представляя, где засели охранники, оба – слева от входа, нажал на гашетку «ракетницы», посылая очередь невидимых энергоинформационных «пуль» – «душ» наездников, ждущих своих носителей.

Идея себя оправдала: «души» нашли тела охранников, но так как их головы уже были заняты другими «квартирантами», возник конфликт новых переселенцев со старыми, охранники вообще перестали соображать, что происходит, и прыгнувший в пещеру Варавва, обнаружив противника, опустошил магазин и второго автомата. Упал, перекатился по полу под неровную, бугристую, каменную стену, ожидая ответных выстрелов, прислушался к своим ощущениям, встал.

Охранники не шевелились, получив по нескольку пуль каждый. Восстановить их активность засевшие в головах наездники не смогли.

– Выходите! – крикнул Варавва, поднимая один из пистолетов-пулемётов (отечественный «бизон») и озираясь.

Пещера оказалась не столь уж и большой, как он ожидал. Её купол поднимался метров на двадцать, а диаметр не превышал полусотни метров. Зверь – необычной формы монолит со множеством плавно перетекающих друг в друга вздутий и жил, больше напоминал гигантскую каплю ртути, уходящую основанием в шахту неизвестной глубины, и его лоснящиеся, бликующие в свете прожекторов бока медленно текли сами в себе, меняя форму.

Только теперь Варавва почувствовал взгляд спящего, тяжёлый, как могильная плита, и невольно отступил назад, собираясь в комок.

Взгляд Зверя не был угрожающим, вызывая ассоциации заторможенности, отрешённости от всего сущего, равнодушия и эйфорической пустоты. Зверь – кем бы он ни был – находился в состоянии пассивной рассредоточенности, которую можно было назвать сосредоточенностью на пустоте, в состоянии прострации, если пользоваться земными терминами, и лишь изредка «вскидывался» сквозь сон, пробуждаясь на мгновение и снова впадая в глубокую депрессию нирваны.

Подошли Дергачёв, почти не обративший внимания на «каплю ртути», и сражённая увиденным – глаза на пол-лица! – Евгения.

– Ужас! – проговорила она хрупким голосом. – Он… жидкий?!

– Это голография, – пробурчал Дергачёв, покосившись на тела охранников. – У него нет определённой формы, а рентген его не берёт. На экране томографа – куча муравьёв, образно говоря, или скорее – осиный рой. Хотя это и не осы, и не муравьи, – полевые кластеры. Но энергии в нём – что в сотне атомных бомб.

– Не рванёт? – облизнул пересохшие губы Варавва.

– Не должен, это же не бомба в конце концов. Боевой робот с большим спектром воздействия на материальные объекты.

– Вы же подготовили всё к взрыву.

– Это мера предосторожности, на случай, чтобы к нам никто не смог прорваться. Но взрыв Зверя на уничтожит.

– Ужас! – повторила Евгения. Сконфузилась, виновато посмотрела на Варавву. – А я не верила Ермоше! Честное слово!

Туша Зверя вздрогнула, по ней побежали тусклые змейки фиолетового свечения, собрались в кольцо, и это кольцо ушло в потолок пещеры, порождая водопад мелких искр.

Дергачёв бледно улыбнулся.

– Через пару минут из-под земли в районе Сылвы вылезет очередной НЛО.

Варавва очнулся.

– Значит, взорвать его нельзя?

– Если только сбросить атомную бомбу, способную пробить сто пятьдесят метров базальта и осадочных пород. Да и то я не уверен.

– А если возбудить внутри какие-нибудь автоколебания, чтобы его реактор пошёл вразнос?

– У него нет реактора, он сосёт энергию из вакуума. К тому же если Зверь взорвётся, ни от Молёбки, ни от всего Пермского края не останется камня на камне!

– Ясен пень. А заставить его улететь в космос можно?

Дергачёв в растерянности почесал затылок.

– Мы не ставили такой задачи.

– Так поставьте!

– Не получится.

– Почему?

– Тревога уже началась, сюда скоро прилетят глухари.

– Кто? – не понял Варавва.

– Ну… чистильщики… зачистят территорию, наберут новую команду… так уже было.

– Глухари – тоже наездники?

– Конечно.

– Пока они найдут новых исполнителей, пока зазомбируют, пока ликвидируют компанию Чешко… хотел бы я на это посмотреть… пока спустятся к нам… сколько у нас времени?

– Может, час… может, чуть больше.

– Успеем что-либо предпринять. Веди в модуль управления вашей машинерией.

– Я хочу жить… – Дергачёв заторопился, увидев сдвинутые брови майора. – Я буду полезен, клянусь! Выполню любой приказ!

– В этом я не сомневаюсь. Интересно, это психология наездников – уцелеть любой ценой? Или чисто человеческое качество? Наездники боятся умереть?

На мгновение лицо Дергачёва стало иным, чужим, высокомерно-презрительным, словно с него слетела маска. Инженер тут же сморщился, засопел, бледнея, заискивающе заглянул в глаза Вараввы, но тот уже понял, что верить ему нельзя. Ни как наезднику, ни как человеку.