Сергей Гончаров - Bentley (СИ)
У меня даже голова закружилась от такой суммы. Как такое количество денег может выглядеть? Вспомнился Скруджь Макдак из диснеевского мультика, где у него посреди поля стояло хранилище денег.
— А как же препараты, назначаемые после пересадки для снижения иммунитета? — продолжал выпытывать Сергей Владиславович.
— А вы хорошо подготовились, — улыбнулся Петр Николаевич.
— Приходится держать уши торчком.
— Нет никаких препаратов после пересадки снижающих иммунитет. После этой трансплантации они не понадобятся. Операция новая. Технология держится в строжайшем секрете. Потому привлечь фирмы для разработки методик, лекарств и прочего мы не можем. Все сами. Даже исследования толком не закончены. Естественно, для проведении операции, при помощи сильных препаратов, мы снижаем иммунитет. Вообще почти убиваем его работу. Но в дальнейшем он восстанавливается. Все это время вы будете находится здесь. Одновременно восстанавливать здоровье, ощущать нового себя, ведь как я уже говорил, ваша личность претерпит изменения. Около месяца, а скорее двух, вы будете наблюдаться у наших специалистов, проходить курс восстановления. После выхода из этих стен употреблять какие-либо препараты по нашему назначению не придется. Как уже говорил, мозг дает сильный отек при пересадке, но связано это не только с иммунитетом, как считалось раньше. Потом он великолепно приживается, и человеческий иммунитет гасить не требуется.
— Все же мозг дает отторжение? — Сергей Владиславович даже мне надоел своими вопросами, представляю, как доктора достал.
— Ну конечно дает! — таким тоном сказал Петр Николаевич, будто перед ним двое самых глупых в мире студентов. — Как пересаживаемый орган не может давать отторжения?! Единственное отличие от легкого или почки в том, что отек длится максимум неделю. Ведь не забывайте, что именно мозг управляет всем организмом. А, значит, если привести их в равновесие, то отторжение прекратится. А как это сделать мои специалисты знают. Еще вопросы?
Мы с Сергеем Владиславовичем переглянулись.
— А будет какой-нибудь договор? И когда подписывать будем? — задал я вопрос вертевшийся, как мне показалось, у обоих на языке.
— Нет и быть не может, — сказал Петр Николаевич. — Вы должны понимать, что просто так в этот кабинет попасть нельзя. Да и не просто так нельзя. Должны осознавать, что следов этой операции остаться не должно, ведь, как сами понимаете, применяться она будет не для продления жизни миллионерам. Это так… — покрутил кистью и намного тише добавил. — Экспериментальная стадия. Исследования проводим, статистику подбиваем, методики разрабатываем, лекарства для этих нужд изобретаем. В общем, сами понимаете. В массы такая технология никогда не пойдёт. Поэтому если вы ждете какие-то гарантии, то их нет и быть не может.
После этих слов я почувствовал, что моя мечта повисла на чем-то настолько тонком, что человеческий волос канатом покажется. Будь я миллионером и мне бы заявили такое… Сразу бы ушел.
На лице Сергея Владиславовича появилось напряженно-сосредоточенное выражение, словно в нем боролись два чувства. Одно гордость, а второе не угадал.
Но Сергей Владиславович, по-прежнему, сидел и попытки уйти не предпринимал.
— Ещё раз хочу уточнить. Как говорится, на всякий пожарный, — медленно, будто смакуя каждое слово, сказал он. — Вы предлагаете провести какую-то странную, непонятную и фантастическую операцию на мозге, благодаря которой мы поменяемся телами и жизнями, а в случае неудачи попросту умрем? При этом никаких следов о том, что я в другом теле не останется? Я всё правильно понял?
— Почти, — кивнул Петр Николаевич. — Останутся лишь словесные указания. Ведь вы явно знаете, благодаря кому здесь оказались.
Я эти разговоры слушал вполуха. А вот запах салона синего Bentley Continental показался реален. Неожиданно в голову пришла до гениальности простая мысль — ведь я смогу исполнить и вторую мечту. С такими деньжищами найму музыкантов, и они будут играть то, что скажу. Хоть «Кузнечика» в death-metal обработке. Пригрезилось, что стою на круглой сцене, вокруг беснующаяся от волны музыкальной энергетики многотысячная толпа…
— Всеволод? Ау-у-у? — позвал Сергей Владиславович.
— А? Что? — я выплыл из грез с таким трудом, будто трехтонный камень сдвинул.
— Мы уезжаем.
— Что? А о чем договорились? — я поднялся с кушетки и вышел за ним в коридор. Петр Николаевич остался в комнате. Сергей Владиславович шагал быстро. Пришлось даже чуть подбежать, чтобы нагнать.
— Так, о чем договорились? — голос дрожал.
Меня поймет тот, кто был в такой щекотливой ситуации, когда до мечты всей жизни рукой подать, но из-за досадного недоразумения все может полететь в тартарары.
Сергей Владиславович мельком глянул на меня.
— Все нормально. Договорились, — бросил через плечо. — Завтра утром приедем на комплексное обследование.
Когда вышли во двор, Lexus стоял на том же месте. Нескольких машин не хватало. Хотя могло и показаться. Сергей Владиславович остановился у крыльца, хмуро глянул на урну с окурками. Вытащил телефон и вызвал нужный номер.
— Костик, дуй к Петру, — дал указание. — Да прямо сейчас. Заберете пацана и отвезете на квартиру.
Не дожидаясь ответа, положил трубку.
— Посиди, подожди их, — сказал мне. — Завтра утром я тебя заберу. А сейчас заедете с ребятами в магазин за фруктами. Витамины лишними точно не будут. Чем больше, тем лучше. Понятно? — И, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился к машине.
Дима с Костиком приехали через сорок минут. К тому времени я обошел двор по кругу семь раз. Постоял с мужиками, вышедшими на перекур. Попытался выяснить, что здесь происходит и вообще насколько достоверна информация о пересадке мозга. Ни одного внятного ответа не получил. Они все сводили либо к шутке, либо отвечали настолько путанно, что вся мировая философия покажется детским анекдотом.
Охранники Сергея Владиславовича въехали во двор и выбрались из машины. Солнечные лучи тонули в солнцезащитных очках. Дима жевал жвачку. Насколько понял, они действительно охрана, но почему он их тогда отправляет как курьеров по различным делам? На этот вопрос ответить пока не мог. Решил, что заберусь в его шкуру и решу, как этих молодцов использовать. А в том, что оставлю их у себя, ни капли не сомневался. Была в отношениях с ними какая-то легкость. А этим следовало дорожить.
— Ну что, едем? — я открыл заднюю дверь и забрался на просторное сидение.
Оба охранника посмотрели на меня, перевели взгляд на куривших мужиков. После молча влезли в машину.
За ворота госучреждения, где делали самую сложную на планете операцию, выехали в тишине. Даже двигатель вел себя бесшумно.
— Что, уже не терпится? — глянул на меня в зеркало заднего вида Дима.
— А ты что не видишь?! — легонько хлопнул его по плечу Костик. — Он уже наяву грезит богатой жизнью.
От этих слов стало как-то не по себе. Вроде эти два парня говорили, что работали в СОБРе, а не психологами.
Костик с Димой начали ругаться какую музыку слушать. В первую секунду я даже испугался. Потянулся за ремнем безопасности. Но потом понял, что так серьезно, но при этом в шутку, могут ругаться лишь старые товарищи, которые вместе прошли огонь, воду и медные трубы. Дима хотел слушать рэп, а Костик настаивал на роке. В итоге долбили по встроенному в панель сенсорному компьютеру открывая и сбрасывая трек-листы, били друг друга по рукам, матерились, но никто не хотел уступать.
— А давайте радио? — предложил я.
— Здесь нет радио, — в один голос ответили они.
— Этот обапел подарил кому-то антенну по пьяни, — ткнул в Диму Костик.
— Тебе за обапла может в глаз дать?
— Ты веди машину, и не отвлекайся, обапел!
Я слушал их ругань насчет музыки, смотрел на препирания и видел в них обычных пацанов. Да, они старше меня. Наверно раза в два или чуточку меньше, но я чувствовал себя с ними комфортно и совсем не осознавал, что они старше. Эти двое сохранили ту легкость в жизни, которую взрослые обычно теряют в двадцать с хвостиком.
Проезжая мимо супермаркета вспомнил, что Сергей Владиславович говорил про фрукты.
— Слышь, пацаны, а тут надо остановиться.
— Зачем? — Повернулся ко мне Костик.
— Фрукты надо купить. Витамины.
— А-а, — протянул Дима.
Он припарковал машину, и мы пошли в супермаркет. Фруктами набили тележку доверху. Некоторых я даже названия не знал. Либо приказ Сергея Владиславовича денег не жалеть, что сомнительно, либо охранники понимали, что вскоре их хозяином стану я. Кассирша, восточная женщина, с невозмутимым видом пробила наши покупки и назвала сумму, которую я за месяц получал у Алешина в секс-шопе. Костик с Димой переглянулись. Достали бумажники. Каждый вынул половину суммы. Я себя в тот момент почувствовал ущербным человеком низшего сорта.
