Владимир Колотенко - Тебе и Огню

 - И кто же теперь возьмёт на себя роль Его ангелов на земле?

 - Он пока еще думает, - говорю я, - нас Он пока не приглашал.

 - Вас? Снова вас? Это кого же - снова тебя, снова Жору, Юру, Аню, Юлю, Наталью? Снова Лёсика, Ушкова и Ваську Тамарова?.. С вашими планариями... Вы же себя целиком и полностью дискредитировали!

 - Лен, - говорю я, - так категорично...

 - А как?! Вы же...

 - Мы...

 - А что - ваши гильгамеши и навуходоносоры?! Ваши цезари и македонские?! ленины, сталины и волочковы?!.

 Так разувериться!

 ... и вся эта ваша шушера... шапари, шматковы, швецы... шариковы и швондеры...

 - Милая моя, - пытаюсь я её утихомирить, - это же... Мы и все наши клоны... Вообще вся наша Пирамида - это же просто очередной шаг прогресса... Это как если бы...

 - Прогресса?! Да вы...

 - Колесо истории невозможно остановить.

 - Колесо?! Да ваша телега... Собственно, что ткое история? Она не подвластна простым смертным.

 - Колея, в которой оно забуксовало...

 - Рест, хватит мне пудрить мозги! Ведь нет оправдания вашей узкоумости. Вы взвалили на себя непосильную ношу, вот и расхлёбываете... Нужны новые взгляды, новые...

 - Всё новое, - говорю я, - это хорошо забытое старое. Нам нельзя растерять то, что добыто с киркой в руках. Наши технологии социоинженерии и те новые знания, что позволили сделать шаг...

 - Да ясно, ясно... Рест, всё это ясно... Вопрос в том, кто теперь сможет взять на себя труд продолжить ваше дело? Кто осмелится утихомирить эти цунами, погасить эти пожары...

 - Ты права - omne exit in fumo (всё пошло дымом, - лат.), но у нас теперь есть...

 Стоп, стоп! Рест, говорю я себе, помолчи! Ты это уже говорил сто тысяч раз на двухстах тысячах языках мира! Тебе не надоело? Халва же слаще не станет! Стоп! Передышка...

 Я как никто другой знаю, Кто должен взять на себя эту роль обновления человечества, его возрождения - Тина! Я просто голову даю на отрез, что только она и способна... Что только ей предназначено... Что только с нею...

 И если не она, то кто?

 И если кто-то, почему не Она?!

 Тина!..

 Я знаю: она одна знает КАК это сделать! Что только они с Жорой...

 - Ти, - говорю я, - понимаешь, в чём тут всё дело? Вот послушай...

 - Я не Ти, - говорит Лена, взяв новую сигарету, - я - Лена. Огня дай...

 - Огня, - говорю я, огня - это пожалуйста!

 И выбрасываю зажигалку в окно.

 - Рест? - Лена удивлена.

 - Ты просила огня, говорю я, - лови...

 И делаю вид, что думаю, думаю...

 - ...потом подожгли, - говорю я, минуту повременив. Кому-то ведь пришло в голову... Всё началось с никудышней забавы. Жоре сунули в зубы его любимую трубку: покури перед тем, как... Чиркнули спичкой, раскурили, ф-па, ф-пааа... И сунули... В зубы!..

 - Дай и мне, - просит Лена, - спичку дай... Пожалуйста.

 Я подношу горящую спичку.

 - Спасибо, - говорит она, задув огонёк.

 - Только потом, - продолжаю я, - мы узнали, рассказывал Юра, что так и было задумано, продумано так, что, якобы... Да-да, - изысканные поповьи экзерциции...

 - Что изысканное? - спрашивает Лена.

 - Муштра такая, только не для вояк - для Жоры. И, естественно, для толпы... Этакий душераздирающий, доведенный до автоматизма садизм. Да-да, не иначе - всё продумано до мелочей, но подано как забава.

 - Как?

 - Чиркнули спичкой - дали прикурить... Вот с этого огонька-то и началось светопреставление.

 Ах, какой это был костёр!

 - Подожгли? Жору? Инквизиторы...

 - Ага. Тут вот какая история... Инквизиторы... Ты же помнишь, я рассказывал, как мы клонировали самых, так сказать, выдающихся прыщей истории?

 - Как же, как же...

 - Нам удалось сработать и выпестовать классный клон и самого Великого Инквизитора.

 - Это ж кто такой?

 - Мы взяли его описание из «Карамазовых» и, что называется, тютелька в тютельку... Одним словом Жора носился с Фёдором Михалычем и с его Инквизитором, как с писаной торбой. Клон этого палача стал для Жоры... Собственно... Это уже не имеет значения.

 - Но зачем он вам понадобился? - удивляется Лена.

 - История была бы не полной без Яна Жижки и Яна Гуса, без Жанны д'Арк и Джордано Бруно, без... Да сколько их было - тысячи тысяч! Жгли напропалую! Эта история посыпана и их пеплом. И как же нам можно было обойтись без огня?! Вот Жора вместе с Фёдором и сотворили своего Змея Горыныча и Франкенштейна... В одном флаконе.

 - Но зачем?

 - А зачем нужны КГБ и... Зачистка...

 - Невероятно, - восклицает Лена. - Мертвые души...

 - Между прочим, - говорю я, - нам удалось, воспользовавшись услугами нашего Инквизитора, воскресить из пепла не только второй том «Мёртвых душ», но и «Теорию единого поля» Эйнштейна. Там...

 - Да-да, и что же там?

 - Там так и написано, чёрным по белому: этому миру нужно другое человечество.

 - Чёрным по белому?

 - Чёрным-пречёрным!

 - И его сожгли? Жору-то?..

 - Ага, Жору! Жжик... Иисус так решил. Чтобы не воскрес! Чтобы Жора твой не воскрес, не вознёсся на какие-то там небеса... Чтобы не явился снова народу через каких-то там девять или сорок дней, лишь для того, чтобы дать новую веру в Жорино воскресение... Чтобы колесо истории не провернулось ещё раз... Понимаешь?..

 - Не совсем...

 - Пепел... Только пепел от Твоего Жоры и остался - пф!.. и всё, и всё... Просто - пффф...

 - Пепел... Пыль... Напылили вы тут... На земле... Спрашивается - зачем?

 - Чтобы не взошли ростки новой религии...

 - Какой ещё религии? - спрашивает Лена.

 - Жорианства!

 Лена улыбается.

 - Смешные вы... Как дети... Насмешите мир со свои Жорианством...

 С Жорианством - пожалуй. Но не с Тиной!..

 Вот они-то с Жорой...

Я обожаю правильных враговИ убиваю максимально нежно...

 Точно аннуначка...

Свирепая отточенная нежность...Молись. Я знаю - грешен!..

 И я, дрянной толмач, падаю на колени...

 Неужели и у нашей Тины, мелькает мысль, как и у Нефертити, затылочная кость головы вытянута вверх безупречной дыней? Во смеху-то!..

Глава 14.

  ... - вот именно, - убеждаю я, - именно так всё и было! Прошуршал небольшой дождик... Ну, так... Курам на смех...

 Теперь я пытаюсь восстановить в деталях весь ход событий: Жоре дали прикурить...

 - ...ты не поверишь! - восклицаю я.

 Лена удивлена: с чего бы вдруг?

 - Нет-нет, - отвечаю я, - было просто невтерпёж! И не только я - многие пытались! Юрка даже кому-то морду набил. А Васька Тамаров даже стрельнул из своего «ТТ». В воздух - предупреждающий выстрел. Ушков - укакался... В том смысле, что тотчас ретировался, и не стал перечить. Он ведь всегда старался довести дело до конца. Усердно старался. Но как только Васька... Да!.. И вот наш Великий Инквизитор, прозванный кем-то Чумным, бросил горевшую спичку... Все напряжённо ожидали его решения, а он только спичку бросил. Словно это и было его решение. Пустяк. Можно было предположить, что не всё с этим распятием впопыхах ему нравилось. Голову бы на плаху! Иии... ррраз... Топором! Тюк! Чтоб отлетела, как... капустный кочан!

 «Мгновение! И голова падёт Как тот кочан у срубленной капусты».

 Он долго стоял молча, как бы прикидывая, щуря глаза и мотая своим чёрным капюшоном из стороны в сторону, мол, нет-нет, так не пойдёт, нужен другой подход. А ничего другого в голову не шло. Жаль. Жаль! Ведь если бы не эта спичка, всё могло бы развиваться по иному сценарию. И какой другой подход? В конце концов, со спичками нет никаких проблем: чирк...Эта спичка высветила все тёмные углы мира. А с распятием? А что делать с распятием, милые мои? Э-ка куда его занесло - распять! В наш-то век! Когда вокруг только... Только хай-тек и хай-тек!.. Новые, милые мои, технологии! Разуйте, глАзы! Но он-то тут при чём? Это уже дело Пилатов с Каиафами. С Иудами и пр. и пр... Сегодняшними... Их же никто не отменял! Так, значит, тому и быть - чирк... Как-никак...

 Платок долго тлел, порождая сизый дымок... Но как только Жора, сделав пару-тройку затяжек, выплюнул трубку, её жар, рассыпавшись золотыми искорками, маленький фейерверк!, придал спичке живительных сил - платок вспыхнул... Я уж и не упомню, чей это был платок, шёлковый, прозрачный такой, как паутинка. Женщин ведь было пруд пруди, плакали, сморкаясь, кто-то выл... Тайка уткнулась Стасу в плечо, а Светка, та просто рвала на себе волосы... Сидя с Переметчиком на каком-то бревне. Ната попросила воды. Чтобы плеснуть в этот огонь? Нет - сделать глоток-другой и, выплеснув остатки на газон, отдать кому-то стакан, даже не поблагодарив. Теперь все смотрели на этот пожарец у Жориных ног, все к нему вдруг потянулись взглядами и он ожил, ожил... Будто этот мерцающий огонёк только и живился этими взглядами. Чушь, конечно! Что толку-то от этих скорбных пугливых взглядов толпы? И эти её бесхитростные никчемные телодвижения - урвать бы хоть йоту, хоть йоточку. Тина права: