Дмитрий Тарабанов - Без дублера

- Спасибо, - улыбнулась Эйзил. - Ты умеешь воплощать мечты в реальность. Боже, как краиво...

Казалось, небо можно потрогать. Погладить розовый шелк и прикоснуться щекой к пуху облаков. Только подняться надо повыше...

- Правда? - удивился Килтос. Он опасался, девушка придет в неистовство, но немой восторг подавил всё. - Я только от торговцев. Несколько лет копил на очередную дозу. Ждал тебя.

- Как приятно! Спасибо, - она не находила слов, - Это надолго?

- На всю ночь.

- Как тогда?

- Как тогда.

"Тогда" произошло шесть лет назад, во время очередного визита Эйзил на родину.

Она была еще тринадцатилетней девочкой, получавшей образование в Кембридже, но юное тельце ее уже обретало женские формы. К ней невозможно было подобраться.

Ее так и прозвали "монастырской мулаткой" за вопощение девственной неприступности. Килтос вертелся вокруг нее назойливой мухой, выискивая способы угодть. И угодил.

Затмения случались на Минерве-III довольно редко: на одном поясе - раз в шесть лет. Визит Эйз припал точно на это время. Упустить напрашивающуюся возможность было бы глупостью со стороны провинциального парня. Килтос раздобыл пол-порции "слоуэра" и с долгожданного позволения ввел девушке наркотик. По приказу время остановилось. В самом эпогее затмения... Тогда они впервые поцеловались.

Эйзил обвила его мощную шею руками. Прикоснулась губами ко лбу. Покрытый сухой травой берег пылал, занявшись от лучей застывшего заката.

Невдалеке, над самой кромкой воды в полете замерла розовая чайка. Еще мгновение и она пробьет клювом поверхность водоема, ухватит за хвост недвижимую рыбку и, проглотив, наберет высоту... Но с_л_е_д_у_ю_щ_е_е_ мгновение не наступало.

- Погоди, - сказал Килтос, отстраняясь, - Мне интересно: а что, если...

Он поднял сандалий и, размахнувшись, метнул в птицу. Эдакая игла, норовящая пронзить сгусток янтаря с трупиком комашки внутри... Обувь попала точно в цель и увлекла чайку под воду.

- Что ты сделал? - воскликнула Эйзил. - Ей же больно!

- Она ничего не почувствует. Не бойся...

Что-то шло не так. Девушка ощутила это сразу, но решила списать на побочные эффекты действия "слоуэра". Подозрения оправдались.

Из места, куда рухнула птица, вырвался фонтан брызг - это пробился на волю гигантский клюв. Секунду спустя, рассекая поднявшиеся волны, в воздух взвилась десятикратно увеличенная чайка. Брызги с крыльев, взмах которых превышал четыре метра, окатили сидящих на мосту. Эйзил оскользнулась и упала в реку.

Застывший мир оживал фрагментами. Эйзил показалось, что река приняла функции батута, оттолкнувшего ее тело. Лишь много позже вода соизволила расступиться и пропустить девушку в себя. Коричневая от солнечных лучей среда обволокла ее и оглушила. В ушах стучал пульс.

Ее подхватила сильная рука и вытащила обратно на мост. Девушка наглоталась вдоволь, с волос струились неожиданно холодные капли, лямка на платье порвалась и спадала мокрым лоскутом на полуобнаженную грудь.

- С тобой все в порядке? Все?..

- Что ты вколол? - задыхаясь, допытывалась Эйзил.

- Я же сказал: "слоуэ...

- Просто "слоуэр"? И все?

Килтос задумался. Кивнул:

- Да, просто "слоуэр". "Слоуэр" с новокаином.

- Боже, - прошептала Эйз и сердце ее бешено забилось.

- Что? - Килтос схватил ее за плечи и потряс. Глаза девушки сделались странно пустым. - Что не так?

- У меня страшная аллергия на новокаин...

Мост разлетелся в щепки. Мир еще не оттаял и обломки перемещались в липком воздухе медленно, с особой грацией...

БЫСТРЕЕ. Собака номер "3", на которую Курт Хаббл поставил все свое состояние, с разбега налетает на терновый шип. Бурные авации... Здесь, наверное, стоит откланяться. Трясина засасывает, а веревка в руках пахнет керосином. Падающая звезда с лету вмерзает в лед, и мамонты под звуки фанфар разбегаются... Откуда столько искр?

Бездна разинула рот и Эйзил, миновав Горизонт Событий, полетела в эту лишенную зловония пасть. Челюсти Бытия захлопнулись, едва не коснувшись ее реющих на ветру волос. Вселенский Цирюльник.

Щёлк!

Далеко внизу голубой искоркой полыхала звезда. Скользкий, намазанный жиром воздух приближал ее к девушке, увеличивая до размеров блюдца.

Где Завтра? Грядет Сегодня, а Потом почему-то... не будет? А если все просто Кажется и Пройдет?..

Блюдце озерной гладью поблескивало внизу. Если это вода, возможно, она не даст Эйзил разбиться. До конца разбиться.

МЕДЛЕННЕЙ. Тигр бросается на зебру, склонившуюся у водопоя, и попадает в пасть к алигатору. Зубы расшатались и сгнили, пережевывая одну и ту же жвачку.

Пока не поздно сходить к дантисту... Лезвие гладит льняную прядь, но струны арфы Эола крепче моноволоконных нитей.

Все перевернулось. Небо - голубое. Пустыня - жгучая.

Барханы, барханы, барханы. Ветер бросил на Эйзил стайку песка. Крупинки кварца мгновенно налипли на ее мокрое тело. Девушка лежала на гребне дюны, брошенная, испуганная, опустошенная. Жар чернильного пятна в небе слепил глаза. Где она?

- Думаю, вам лучше подняться.

Эйз резко развернулась. Мужчина в черной сутане протягивал ей руку. В углублениях морщинок на ладони блестел пот.

- Положение обязывает, - голос мужчины звучал почти требовательно. - Я сверху.

Какая двумысленная фраза. Эйзил приняла помощь. Сильная и надежная рука подняла ее на ноги. Песок под ногами предательски пересыпался. Разорванная одежда и кровоточащие ссадины приземляли ее в глазах обитателя пустыни. Она смущенно поежилась.

- Извините, я не в форме.

Он проигнорировал ее слова.

- Караван.

Последняя фраза прозвучала, как приказ. Она и была приказом, адресованным силам природы, которые были в ответе за... за силы природы.

Песок окружил их колючей пеленой. Свет не пробивался сквозь стенки рукотворной плаценты. Статические разряды...

Пелена осела. Эйзил по-прежнему находилась в пустыне с неожиданным спутником.

Только местность поменялась. Кардинально.

Обожженную солнечными ветрами равнину поперек пересекала бесконечно длинная процессия. Верблюды, нанизанные на истертые веревки, несли меж горбов молчаливых всадников, опуская мохнатые ступни на утоптанную долгими переходами тропу в добрый метр глубиной. Никто не удостил девушку хотя бы мимолетным взглядом - все смотрели вперед. С Эйзил поравнялся негр в набедренной повязке, кисть которого напрочь отсутствовала. За ним бледный, тщательно выбритый и аккуратно остриженный брюнет в деловом ретро-костюме.

Эйзил замерла в метре от "звериной тропы" с разинутым ртом. Ветер изредка заталкивал в него стайку-другую пещинок, и девушка то и дело отплевывалась. Ее миновали худой китаец с седой бородкой и индуска, ослепленная горячим ножем, пилот "Стар-стеллса" и шахтер, лицо которого скрывала сажевая маска, голая размалеванная девица с огнестрельным ранением в пузе и монашка в шутовском наряде... Следующий "конь пустыни" пустовал.