Дмитрий Зенин - Что потерял швед под Полтавой

ТАЙНАЯ ПОДОПЛЕКА

СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ

Осознавая шаткость своих прав на московский трон, Петр решил укрепить свой международный авторитет, возглавив общеевропейский крестовый поход на турок под предлогом освобождения от неверных "отчины и дедины своей Цареграда". Заручившись одобрением шведского короля, он вознамерился объехать все европейские дворы и путем личных контактов договориться о совместном выступлении против "извечных врагов Христа". В 1698 году "Великое посольство", в составе которого инкогнито находился сам Петр, отбыло в Европу, имея целью склонить христолюбивых государей выступить против Турции в середине 1700 года. Все пошло как будто успешно, но, когда Петр был в Вене, в России началось очередное стрелецкое восстание. Узнав об этом, царь срочно отбыл в Москву, и по дороге домой он встретился в Равве Русской с курфюрстом Саксонии Фридрихом-Августом. Он-то и подбил русского царя вероломно нарушить "вечный мир и любовь" с королем дружественной Швеции и отобрать у него те прибалтийские земли, которые предки Петра сами отдали шведам. Действуя так, Август II преследовал свои цели: ему давно нужна была небольшая победоносная война, популярная среди его польских подданных, много натерпевшихся за сто лет от шведов, чтобы в результате ее передать польскую корону своим наследникам. И обстановка в Европе, по мнению Августа, сложилась благоприятно для реализации его плана. За время своего господства на северо-востоке Европы Швеция настроила против себя всех своих соседей. Дания, Польша, Пруссия были обобраны шведами. Россия же находилась с ними в сложных отношениях: без шведской помощи династия Романовых не смогла бы прийти и удержаться у власти. Но за эту власть Романовым пришлось расплачиваться значительными русскими территориями. Ловкий Август II сумел задеть честолюбивые струнки Петра. Негоже такому государю, говорил он, довольствоваться одним лишь Иван-городом на тех территориях, которые не так давно целиком принадлежали русским царям. На свидании в Равве Русской Петр не дал Августу согласия на союз против Швеции, но удачно брошенная мысль уже запала в душу молодого царя... В 1699 году он дал согласие на союз, в который, кроме России, Польши и Саксонни, вошли Дания и Пруссия. Летом этого года скончался шведский король Карл XI, и на трон готовился взойти семнадцатилетний Карл XII. Как раз в то время, когда в Москву прибыло посольство юного короля, там вовсю шли переговоры о нападении на Швецию. План союзников был прост: Дания, Польша, Саксония и Россия одновременно нападают на шведское королевство, а Англия и Голландия разворачивают свои военно-морские силы и объявляют "защиту свободного торгового судоходства". Оказавшись со всех сторон окруженной враждебными государствами, Швеция, по замыслу союзников, будет вынуждена капитулировать и выполнить все требования коалиции. Срок совместного выступления отодвигался на 1700 год, на то время, когда находящийся в состоянии войны с Турцией Петр заключит с ней мир. Чтобы усыпить бдительность своих давних друзей и благодетелей шведов, Петр радушно принял шведское посольство, подтвердил "договор о вечном мире и любви", но присягать Карлу XII отказался: он-де только три года назад присягал его отцу "со всею землей", да и "грамоты обветшали". Царь поздравил короля с восшествием на престол, а позднее и с наступающим Новым годом. По секретному договору союзники должны были напасть на Швецию сразу, как только будет заключен мир между Турцией и Россией. Однако турки затягивали переговоры, и союзники решили начать воевать, не дожидаясь России. Первым нанес удар по шведам в Шлезвиг-Гольштейне датский король, сразу же за ним двинул саксонские полки в Ливонию Август II. А Петр все ждал мира с Турцией...

КОРОЛЬ - "ЖЕЛЕЗНАЯ БАШКА"

Говорят, турки, у которых после бегства из-под Полтавы на пять лет загостился Карл XII, за упрямство и своеволие прозвали шведского короля "железной башкой". И ничто не убеждает в справедливости этого прозвища больше, чем цепь событий, приведших Карла к гибели в 1718 году... Нападение датчан и саксонцев мало обеспокоило воинственного короля. "Вся Европа мне не страшна,- говорил он своим приближенным,- пока за моей спиной верный моему королевскому дому младший брат царь Московский". Уверенный в поддержке Петра, он скрытно провел мобилизацию, посадил войска на корабли и, внезапно высадившись под стенами Копенгагена, принудил Данию выйти из войны. После этого он нанес удар по войскам Августа II в Ливонии. 19 августа 1700 года в разгар этих действий Карл получил ультиматум Петра, содержавший ряд унизительных, не выполнимых для шведов условий. Карл не ожидал такого коварства от "младшего брата". В нем всколыхнулась волна злобы, заставившая его переменить отношения к московскому правителю. Пока действия Петра не ущемляли интересов Швеции, Карл XI и Карл XII оказывали ему всяческую поддержку и не вспоминали о своих правах на русский престол и о самозванстве Петра. Теперь Карл XII вспомнил, что он, по сути дела,- законный русский царь. В своем манифесте он назвал Петра "коварным вероломным клятвопреступником", объявил его низложенным, призвал "всех чинов и званий русских людей" сбросить ненавистное "иго филаретовского отродья" и "не обнажать меча против законного покровителя своего и братьев шведов". За месяц, прошедший со дня объявления войны, шведы не предприняли против русских никаких неприязненных действий: Карл XII давал возможность Петру одуматься. Но тот, не обращая на это внимания, начал осаду Нарвы; Карл с 18-тысячным войском появился здесь так же внезапно, как и под Копенгагеном, и с ходу атаковал русских... Поражение русской армии под Нарвой объясняют обычно отсталостью русского военного искусства по сравнению с западноевропейским. Но это совершенно неверно. Нарвское поражение показало, насколько низок в войсках был авторитет Петра и насколько велико уважение к Карлу XII - потомку славного Густава-Адольфа, помогшего России отстоять свою целостность и независимость во времена Великой смуты. Когда шведские полки сблизились с рядами псковских и новгородских стрельцов, полковник Штейнбок спросил их: "Хотят ли они за антихриста Петра смерть принять или повинятся господину своему королю шведскому и примут от него милость"? Стрельцы сложили оружие и били челом Карлу XII. Их отказ от боя в самом начале сражения привел к тому, что другие войска частью побежали, частью перешли на сторону Карла. Продолжали сражаться только гвардейские полки н дивизия Вейде. Карл остановил сражение, вбежав один, без сопровождения в боевые порядки русских, и самолично протрубил отбой, дав сигнал своим к отступлению, а русским - к перемирию. После переговоров с русским командованием шведские саперы восстановили мост через Нарву, по которому гвардейские полки Петра с распущенными знаменами под барабанный бой начали переходить на русский берег. Отступление остальных войск было осложнено тем, что шведы воспрепятствовали эвакуации, удержав в плену, как клятвопреступников, многих русских генералов, чиновников и офицеров, которых потом доставили в Стокгольм и "вели их в триумфе по улицам до тюрем, им определенных". На протест по этому поводу Петра Карл ответил: дескать, не я напал "на брата своего". Нарвская победа не принесла Карлу ничего, кроме славы. Медля с вторжением в русские пределы, он полагал, что для полной победы над Петром достаточно манифестов и воззваний к русскому народу. Петр же извлек из поражения суровые уроки: ужесточил в армии дисциплину, ввел систему заградотрядов и ответственность родственников за воинские преступления солдат и офицеров. Хотя по всей России полыхали бунты и волнения, вызываемые антипетровскими манифестами Карла XII, шведский король неоправданно медлил с принятием православия - необходимым условием для его восшествия на русский престол. На все предложения поспешить с этим делом "железная башка" твердил, что он примет православие одновременно с коронацией в Москве. Когда в 1707 году после низложения Карлом польского короля Петр попытался добиться мира с Швецией, король надменно ответил, что говорить с царем о мире он будет в Москве, что Петр не противник, а преступник из тех, кого наказывают плетьми. В начале 1708 года Карл вторгся в русские пределы, но двигался вперед медленно, уповая на разлагающее действие своих воззваний на русских людей. Не замечая, что усиленная работа петровского репрессивного аппарата неуклонно делала свое дело, "железная башка" пребывал в "лютеровой ереси" и не спешил обращаться в православие. А положение его на русской территории час от часу становилось все хуже и хуже, не хватало боеприпасов, солдаты голодали. И вот тут-то ему на помощь пришел малороссийский гетман Иван Мазепа. В своем послании королю гетман обещал ему победоносный марш по Украине до самой Москвы, но при одном условии: принять православие король должен был в Киеве! Карл встретил Мазепу с распростертыми объятиями, договорился о совместных действиях, но с принятием православия медлил и тем самым, быть может, лишил себя вернейшего шанса изменить пути истории. 1708 год подходил к концу. Карл и Мазепа мерзли и голодали на богатейших украинских землях. Петр почтительно предлагал шведам мир на самых выгодных для них условиях. Шведское правительство молило короля о мире. Мазепа уговаривал его принять православие в Киеве, взять Полтаву с ее запасами провианта и припасов и оттуда двинуться на Москву. Но "железная башка" был непреклонен. Он отказался принимать православие в Киеве и двинул свою обессиленную армию на юг. Шведы осадили Полтаву 1 апреля 1709 года, а 4 июня к ней подошел Петр с русскими войсками. Теперь нам понятны мотивы противоречивого на первый взгляд поведения двух предводителей под Полтавой. Петр, помня о Нарве, где большая часть его войск сразу же сдалась шведам, признавая в его сопернике своего законного государя, панически боялся генерального сражения. Он предпочитал действовать медленно и осторожно, не доводя дела до открытого столкновения войск. Лишь перекрыв все подступы к Полтаве, он решился одним лишь маневрированием заставить шведов снять осаду, ни в коем случае не вступая с ними в открытый бой. Карл, как и Петр, тоже помнил Нарву и уповал на то, что русские солдаты, признавая его, Карла, своим законным государем, не поднимут руку на шведов. Именно поэтому он стремился только к генеральному сражению, которое должно было сразу решить исход всей кампании, привести его соперника к военному поражению и к свержению с узурпированного им престола. 27 июня 1709 года, опередив задуманное Петром маневрирование на два дня, Карл двинул свои полки на русские позиции, призывая россиян "не обнажать меча против своих братьев шведов". Но он не учел, что русские солдаты были уже не те, что под Нарвой. Теперь каждый солдат и офицер знал, что, если он откажется сражаться, побежит с поля брани, его близких ждет суровое наказание, как и его самого: заградотрядам за позициями был дан приказ расстреливать всякого бегущего, "буди сам царь"! Не забыл Петр и об укреплении духа русских солдат, которым он неустанно прививал мысль о высоком назначении их службы. В своих воззваниях он не уставал внушать русскому воинству, что оно сражается "не за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ российский"! И он сумел внушить армии и народу, что Карл XII - иноземец, идущий покорить Русь. Под Полтавой все было иначе, чем под Нарвой. На этот раз пошедшие в атаку шведы были встречены ураганным огнем русской артиллерии. За два с половиной часа боя шведская армия перестала существовать: 9234 человека были убиты, 19000 ранены, 1000 попали в плен. Отныне русское престолонаследие силой оружия было избавлено от претензий со стороны иностранных монархов, но эта независимость досталась дорогой ценой: сила, как часто бывает, возобладала над законом.