Джин Вулф - Медновласая

"Я возвращаюсь завтра, и когда вернусь, то найду вам назначение. Где-нибудь в госдепе, какая-нибудь милая, спокойная страна, где говорят по-английски, мадам посол."

Другая женщина засмеялась, рассыпая золотые колокольчики.

"Вы пойдете со мной туда", сказал он, закрыл за собой дверь и запер ее.

"'Ou douh nawt leek mee." (Я тебе не нравлюсь.)

"Мои чувства к тебе больше не имеют значения." Он подождал, пока она усядется, потом сел сам. Предмет находился в его столе, в левом верхнем ящике.

Он достал его, несколько секунд повертел в руках и положил на стол. По виду он был похож на чуть сплюснутый овал черного пластика с тремя красными кнопками, замечательный только тем, что чернота была чернотой космоса, гораздо более глубокой, чем способна достичь любая человеческая технология, а кнопки легко могли быть каплями свежей крови.

"'Ou 'ad dawt vhen Aw coom." (Ты был рад, когда я пришла.)

"Да, конечно." Залитый солнцем склон горы, куча палой листвы у ствола дерева вернулись, более живые, чем раньше. "Я сунул это в карман." Он прокашлялся. "Мне совсем не надо было это делать, ведь мои руки были полны тобой."

Она снова засмеялась; ее глаза были любого цвета, в зависимости от падающего освещения и от настроения. Сейчас они стали сверкающе алыми.

Словно глаза белой крысы, подумал новый Президент. Могла ли она быть домашним зверьком в том месте, откуда прибыла? Лабораторным животным? "Я никогда не говорил тебе об этом", сказал он вслух. "Я собираюсь сделать это сегодня, потому что обязан тебе. Но ты не желаешь слушать..."

Она улыбнулась, и ее безукоризненные зубы казались одновременно и более белыми и более острыми, чем зубы любой другой женщины.

"... или посидеть смирно. Тебе не надо слушать, если ты этого не хочешь. Если ты хочешь встать и походить, это прекрасно. Но я собираюсь это сказать."

"Aw siht awn 'ou lahp? Aw siht vher steal. Naw mahter 'ow meany vhertds, Aw lesson." (Посидеть у тебя на коленях? Буду сидеть очень тихо. Все равно сколько, я буду учиться.)

"Нет."

"Naw vahn vahtches." (Тогда посмотрю.) Она явно забавлялась.

Он покачал головой. "Мне пришлось тяжело работать. Не только после инаугурации, но гораздо больше года до этого. Работать по двенадцать-тринадцать часов каждый день без выходных. Пришла весна и мы с женой вернулись сюда; я намеревался взять три дня отпуска - длинный уик-энд. Какие-то подонки в Спокане снова начали погромы, и мои три дня превратились в восемнадцать часов. Я возвратился в Вашингтон, снова к работе."

"Aw douh nawt vhork. Aw douh nawt naw ahbawt dhees." (Я не работаю. Я сейчас ничего не делаю.) Она встала грациозней, чем любая танцовщица, казалось, что она всплыла со стула.

"Пришла осень. Сезон футбола. Я потерял двенадцать фунтов, и вопил на всех. Моей жене пришлось остаться в Вашингтоне, но я очистил рабочий стол и вернулся сюда. Хотел пить пиво и смотреть футбол. Но больше всего хотел просто отоспаться."

Она, словно ребенок, потыкала огонь в камине, вознагражденная облаком искр.

"Я был здесь полтора дня, когда позвонил генерал Мартенс. Прежде никогда не случалось настоящих крушений. Вся болтовня о Рокуэлле была чепухой, но на сей раз случилось настоящее крушение или что-то, что выглядело настоящим крушением, и у них был в руках артефакт, который еще работал. Мне следовало держать проклятый рот на замке, но я приказал доставить его сюда. Я хотел взглянуть на него."

"Dhees dhing 'ou shaw mee? Eet dhaws nawt eent'res mee." (Та штука, что ты мне показывал? Она меня не интересует.)

"Существуют другие вселенные." Новый Президент заговорил тише. "Все астрофизики утверждают это. Изменитель имеет к ним доступ. Наведи его на что-нибудь, нажми кнопку, и получишь с ним связь. Иногда. Может быть, на все время, а, может быть, сродство настолько близкое, что невозможно сказать, что что-нибудь произошло. Я рассказывал тебе, как мы взобрались на тот холм?"

"'Ou deed nawt." (Нет.) Она села и скрестила ноги. "Aw rhemember dhawt 'ill. Aw vhas colt." (Я помню тот холм. Мне было холодно.)

Он кивнул. "Ты была нагой. Генерал Мартенс не захотел говорить в домике - боялся подслушивающих устройств, настоящий параноик в этом отношении. Мы прошли большой луг и поднялись на холм. Я сел там на камень, а он на упавшее дерево. Я хотел было сесть рядом, но он не желал, и поначалу я его не понял. Позже до меня дошло - он боялся, что я это выхвачу."

Она засмеялась.

"Что я и сделал, в каком-то смысле. Он показал его мне, но не хотел, чтобы я до него дотрагивался. Я Президент, черт побери, а он пытался мне приказывать. Я заставил его отдать это мне и оставить меня с этим наедине. Я сказал, что верну это назад, когда основательно познакомлюсь.

Потом я сидел там на камне и следил, как он идет назад к домику - назад в свой голубой служебный Шеви, принадлежащий ВВС. Я вертел и вертел Изменитель в руках и думал: "Бог мой, этот помощник Президента пусть пока забавляется. Но все лишь вопрос времени.""

"Vhat ahbawt mee?" (А что же я?)

"Я дойду до этого. Там стоял большой клен. До него было пятнадцать-двадцать футов от места, где я сидел, и листья густо лежали вокруг." Он сделал паузу, припоминая. "Половина листвы опала, примерно. Когда машина генерала въехала в лесок, я посмотрел на них. Не знаю почему, но посмотрел. Наверное, я что-то услышал."

Он помолчал, покашлял. "Вдруг они зашевелились, задвигались. Ветер был очень слабым, так что не в нем было дело. Там что-то было под листьями, и мне думается, что я стиснул Изменитель рукой. Должно быть, так, потому что там была ты."

"Ahh!" (Ах!)

"Да. Остальное ты знаешь. Ты также знаешь и гораздо больше. Вещи, которые ты не хочешь рассказывать, о месте, откуда ты взялась." Он знал, что в этом пункте должен взять в руки Изменитель, но обнаружил, что не способен это сделать. Вместо этого он на него показал. "Я хочу снова изменить тебя. И ты знаешь, зачем, если ты не гораздо глупее, чем я о тебе думаю."

"'Ou dheenk Aw dell 'ou vhife." (Ты думаешь, я скажу твоей жене.)

"Нет. Нет, я заберу его. Его и пару дюжин других вещей. Я хочу предложить тебе последний шанс. Ты хочешь остаться здесь?"

"Aw douh nawt car." (Мне все равно.)

"В любом случае я это обещаю. Ты всегда говорила, что не помнишь места, откуда пришла, другую вселенную. Я буду прям, потому что, похоже, это наш последний разговор. Ты лгала. Скажи мне правду, и, может быть - всего лишь, может быть - то, что ты скажешь, может поменять мое решение. Ты не хочешь попробовать?"

Она снова поднялась и подошла к окну, глядя на весеннюю ночь. "Ees zo confuse." (Все так запутано.)

Он ждал, и когда она все же не ответила, он сказал: "Здесь три кнопки и я не знаю, которую нажал. Я могу отослать тебя обратно. Но могу просто послать тебя куда-нибудь еще. Я не знаю. Это твой последний шанс."

"Vhas a groose." (Как грубо.) Она повернулась, глаза ее были цвета неба и она была прелестнейшей женщиной, которую когда-либо видел новый Президент. "Nawt lak 'ou. Aw zay, 'ou vhill nawt neffer grawnt offer mee agan." (Не люблю тебя. И скажу, что ты никогда больше не будешь мне больше ничего предлагать.) Она пожала плечами. "Dhoss bhoyes, de vhun keels de odder. Aw douh nawthing." (Те ребята, они просто убили друг друга. Я не делала ничего.)