Юрий Шпаков - Вымпел
Когда Андрей очнулся, то долго не мог понять, где находится и что с ним произошло. Наконец, сообразил. И тут же он сделал непоправимую ошибку. Он выбрался наружу. И когда тело человека, одетого в громоздкий скафандр, неуклюже вывалилось из дверцы, равновесие машины нарушилось. Она качнулась и медленно, словно нехотя, рухнула в черную глубину трещины.
Андрею впервые стало по-настоящему страшно. Его испугала не гибель вездехода - все равно его нельзя было поднять наверх. Но в бездонной тьме трещины исчез весь трехсуточный запас кислорода. А того, что оставался в баллонах скафандра, могло хватить часов на пять. Конечно, время еще есть, но он не имел ни малейшего понятия, где находится. Чтобы найти дорогу, нужно ориентироваться на местности, узнать свои координаты. А он оказался в положении человека, которого с завязанными глазами привезли в незнакомое место. С одинаковым успехом можно было пойти в любую сторону. Где, в каком направлении находится кратер Архимед? Остается одно: допустить, что вездеход двигался точно по прямой и на основе этого зыбкого предположения разыскать Базу. При таком условии она должна быть неподалеку. Но как мало шансов на удачу!
Андрей шел, ориентируясь на далекую горную вершину. Шаг, еще шаг. Боль в боку съежилась, глухо пульсирует, в любой момент готовая к новому прыжку. Наверное, на Земле, он не смог бы даже ползти. А здесь проще. Шаг, шаг, еще шаг!
Сколько времени он так идет? Наверное, очень давно, потому что все вокруг - бурые губчатые скалы, бездонные тени, восхитительный планетарий неба - не будит больше никаких чувств, стало привычным и неинтересным. И все чаще приходила мысль: а может быть, лучше просто раскрыть скафандр? Мгновение-и конец? Стоит ли идти, не имея никакой надежды?
Но человек упрямо шел вперед. Шаг, шаг, шаг...
...Вьется, тянется между холмами дорога. Она покрыта пушистой пылью, которая приятно щекочет босые ноги. Воздух такой упругий и вкусный, что его можно пить, как воду. Андрей легко бежит, загребая ногами пыль. Он видит далеко впереди алмазную искру, каплю солнца, упавшую на дорогу, и старается обогнать всех ребят, чтобы первому схватить сверкающее чудо - пусть оно окажется обыкновенным осколком стекла...
Почему вдруг вспомнилась эта давно забытая картина из детства? Может быть, потому, что он свернул в сторону, привлеченный каким-то непонятным блеском? На лунных равнинах не может быть бутылочных осколков, но Андрей вцепился взглядом в неподвижный солнечный зайчик и шел прямо к нему. Шаг, еще шаг!
И вот он поднял блестящий предмет - пятиугольную пластинку металла. Туман в глазах мешал разглядеть ее как следует. Но Андрей и без того знал, чувствовал каждой клеточкой тела, что это было такое. На выпуклой полированной поверхности четко выделялись герб Советского Союза и короткая надпись: "СССР. Сентябрь 1959 года".
Да, в руках у него была часть легендарного вымпела, заброшенного сюда сквозь ледяную бездну космоса. Здесь неподалеку о лунные камни ударилась ракета, проложившая первую в истории человечества межпланетную трассу. Шаровой вымпел, лежащий в контейнере, разлетелся в момент падения на отдельные пластинки, и теперь одна из них лежала на ладони космонавта Соколова. Визитная карточка его государства, крошечная частица Родины на далекой Луне. Даже боль отступила в эту минуту. Кровь весело стучала в висках: спасен, спасен!
Теперь Андрей знал, где он находится. У него сразу появились десятки ориентиров. Этот устремившийся в черное небо горный хребет слева и есть кратер Архимед, у которого стоит его ракета. Подумать только, он мог бы пройти почти рядом с ней и не знать об этом до последней минуты... А теперь он доберется к своему кораблю. Хоть ползком, но доберется!
Он пришел. Коснувшись, наконец, титановой оболочки своей ракеты, Андрей поднял взгляд в сторону далекой Земли и прошептал: "Спасибо!". Может быть, со стороны это выглядело смешно. Но каждый понял бы Соколова, если бы мог его увидеть. Его нельзя было не понять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});