Yarowrath - Судьба Широпаева

Сплюнув, Алексей щёлкнул пультом. На экране появилась замызганная орочья харя в грязной будёновке. Это был известный ордынский философ и публицист, видный деятель имперской агитбригады, бывший политизированный блоггер Рунета. Хрюкнув, он начал свою речь:

– Надо решительно уничтожать приспешников капитализма, холуев Запада, всю это дерьмократическую резидентуру. Всех закатать в консервы! В биореакторы! В белковый банк! Удобрениями на поля! Консервантами в холодильные камеры!

Постепенно визг диктора слился в одно сплошное хрюканье. Гигантская сопля вывалилась из его носа и ему пришлось вытереть её рукавом своей телогрейки.

Алексея передёрнуло от брезгливости. Он снова щёлкнул пультом. Лучше бы он этого не делал! Он попал прямо на "пыточный канал". Устроенный вскоре после Революции с целью запугивания населения, он круглосуточно транслировал пытки и казни врагов народа. Работали дисковые пилы, гудели биореакторы, булькали ванны с кислотой. Кровавая пена заливала экран сплошным потоком.

Алексея начало не на шутку подташнивать. Решив больше не играться с властными телеканалами, он включил пиратский телеканал, финансируемый средствами одного из беглых олигархов. Сам олигарх был давно мёртв – зарублен полониевым ледорубом на собственной мексиканской вилле, но деньги его продолжали служить делу свободы и демократии.

По пиратскому каналу показывали разгон митинга. Несколько десятков либералов убегали от страшной машины, вооружённой циркулярными пилами. Но полиция не давала им выйти из оцепления, ударами кирзовых сапогов толкала их под вращающиеся диски, обагрённые кровью борцов с тоталитарным режимом. Зрелище было настолько жутким и безысходным, что внушало депрессию почище "пыточного канала".

В приступе бессильной злобы Алексей выключил телевизор. В тот же момент грязная орочья лапа, покрытая зековскими наколками, постучала в его дверь.

Алексей запаниковал. Он не ждал никого так рано, а это могло означать только одно: за ним наконец-то пришли. Пока Алексей размышлял, открывать дверь или нет, удар кирзового сапога выломал дверь начисто.

Дыша харкотиной и перегаром, в квартиру ввалился огромный зелёный орк. Одним движением он схватил Алексея за шкирку и бросил в проход, на лестничную клетку.

Там его уже поджидали два крепких культиста в фиолетовых рясах.

– Не бейте! Я всё скажу! Всех заложу! Всех выдам! Только не бейте! – впал в истерику Алексей.

– Скажешь, конечно скажешь! – улыбнулся один из культистов, держа в руках пыточные щипцы.

Культисты взяли Алексея под руки и потащили вниз, к машине. К моменту, как его доставили на Лубянку, он уже успел заложить всех своих друзей и соратников. По сути, он уже был больше не нужен, но Орда не убивала нераскаявшихся. Несколько месяцев Алексея пытали в подземельях Лубянки, пока он сам не стал называть себя "предателем", "врагом народа", "холуем Запада" и не стал сам требовать себя расстрелять "как бешеную собаку". Тут-то его и отпустили.

Уставший, измождённый, лишившийся половины зубов Алексей Широпаев еле добрёл до дома. Плюхнувшись на диван, он машинально включил телевизор и погрузился в него.

Возвышаясь на гигантском зиггурате, пропитанном человеческой кровью, лорд-маршал неуклонно гнул свою линию:

– Ырг-Зырг! Ныг-Сытх! Мырн-Мырм! Хы-Ырхын! Сыск-Мысыск!

Диктор объяснял, что только что на Лондон была сброшена ядерная бомба, а с Востока в Европу, подобно лавине, двинулись ордынские войска, убивая и насилуя всё, что движется.

От радости Алексей заплакал. Колосс, вставший над земным шаром! Скала, о которую разбиваются европейские армии! Спустя столько лет диссидентства и холуяжа перед Западом Алексей наконец-то понял, как сильно он любит Вождя.