Дмитрий Биленкин - Давать и брать

- Этого не может быть! - почти в отчаянии воскликнул Андрей Исидорович. - Мы же по сравнению с вами... с вашей...

- Глубокое заблуждение! Кем создан у вас, на Земле, бумеранг? От кого вы получили байдарку, полярную одежду, самый быстрый способ плавания? От тех, кого не слишком умные люди считают дикарями. А разве ваше искусство оставило далеко позади искусство технически неразвитой Древней Греции? Так что не следует считать какую-то цивилизацию примитивной.

- Подождите... - Андрей Исидорович ощутил вдохновение. - Вы сказали: обмен. Но обмен предполагает... Да, да, понимаю! Открытый контакт невозможен, пока человечество... Значит, вы и даете нам... незаметно?

Пришелец улыбнулся тепло и сочувственно. "Подумайте", - словно говорил его взгляд. И Андрею Исидоровичу показалось, что он уловил истину. Ответа не будет. "Нет" опозорило бы все космическое содружество, "да" утвердило бы над людьми тайную опеку. А открытый контакт бесполезен и даже вреден, пока на Земле есть люди, готовые подмять под себя любой дар пришельцев.

- Нетрудно, догадаться, о чем вы думаете, - прошелестел голос. Андрей Исидорович даже вздрогнул. - На деле все гораздо, гораздо сложней. Ответ, которого вы ждете, лежит не в плоскости "да" и "нет", поверьте. Как бы пояснить? Ваши ученые двести лет задавали природе вопрос: свет - волна или частица? Верным оказалось третье: волночастица. В нашем случае, смею вас заверить, вопрос находится еще дальше от истины. Вот все, что я могу сказать. А теперь войдите в наше положение и не обессудьте. Моральный долг обязывал нас устранить несчастье, возникшее по нашей вине, и дать разъяснения, отсутствие которых могло бы повредить вашей психике. Это сделано. Вы не в обиде на нас за случившееся?

- Что вы! Что вы! Я...

- Тогда разрешите попрощаться и пожелать вам, как принято на Земле, всего хорошего.

- Постойте! - ринулся не ожидавший такого поворота Андрей Исидорович.

Но на стуле уже никого не было - пришелец исчез. Андрея Исидоровича обступали до мелочей знакомые предметы, тишина хранилища, стены книг, все привычное, давнее, неизменное. А чувствовал он себя как после грозного вала, который его, задыхающегося, волочил и швырял, а потом мягко опустил на безмятежный берег.

Этот вал, однако, все еще жил в нем! Лихорадочно соображая, что же теперь делать, Андрей Исидорович подобрал с пола портфель, зачем-то пошарил по карманам, и тут его остановила недоуменная мысль. Пришельцы ведь не хотели, чтобы человечество узнало о них, и все же открылись человеку!

Андрей Исидорович задумался, посмотрел на пустой стул и не без горечи усмехнулся. Они знали, что делали. Открыться ему побудили их обстоятельства, но открыться человеку еще не значит открыться человечеству. Потому что есть вещи, которым никто не поверит.

Возможно, их луч, уже незримый, снова шарит по книгохранилищу, впитывая достижения человеческой мысли и что-то оставляя взамен. Или не оставляя? Хорошо, если бы так. Ибо, давая, человечество ничего не теряет. Наоборот!

- Вы слышите? - тихо спросил Андрей Исидорович. - Я разрешаю вам брать. Берите как можно больше... Все берите! Когда-нибудь потом, когда мы встретимся, ваши знания будут уже не благодеянием старшего, а... Ну да вы сами понимаете...

Сказав это, Андрей Исидорович тут же устыдился своего пафоса.

Кто он такой, чтобы решать? Молекула человеческого моря! Сейчас он оденется, спустится, сядет в метро, поедет, мельком встречаясь взглядом с сотнями людей, о которых он ничего не знает и которые ничего не знают о нем. Дома жена, как обычно, спросит:

- Ну что у тебя новенького?

И он, как обычно, ответит:

- Да так, ничего особенного.