Пол Эш - Длинный Меч

Но когда три года спустя он вернулся, это отнюдь не принесло ему радости. У него было достаточно времени, чтобы понять, что он, в сущности, совсем не знает Коры. Их совместная жизнь промелькнула мгновенно в вихре бесконечных вечеринок. Он приезжал поздно, по обыкновению задержавшись в институте, и заставал Кору в самом разгаре веселья. А ведь теперь, думал он, во время подготовки к третьей экспедиции, работать ему придется еще больше и, значит, дома он бывать почти совсем не будет. Как отнесется к этому Кора? Правда, она не жаловалась на его отсутствие в то короткое время, которое они провели вместе. Но все-таки на душе у него было неспокойно.

Тем не менее он был ошеломлен, узнав, что она развелась с ним уже через год после отлета — это был один из первых, так называемых “космических разводов”. Но еще большим потрясением явилось известие, что он — отец двухлетнего сына.

Закон о космических разводах оставлял за мужем право на воспитание детей при условии, что он может обеспечить им нормальные условия во время своего отсутствия. Это означало, что Рикки придется отдать в интернат. Но зачем же? Новый муж Коры был как будто привязан к мальчику, и Джордан согласился оставить его у матери. Он даже согласился не видеться с ним, когда три года спустя проводил свой отпуск на Земле: как объяснила Кора, кто-то сказал малышу, что ее муж — ему не отец, и встреча с Джорданом могла иметь для мальчика вредные последствия.

Во время отпусков (обычно настолько заполненных делами, что время, проведенное в экспедиции, казалось по сравнению с ними тихим праздником) Джордан иногда случайно что-то узнавал о Коре, По-видимому, она была восходящей звездой светского общества. Он постепенно понял, что она выбрала его в мужья только потому, что он был сенсацией, и их брак открывал перед ней все двери. Он почувствовал смутное облегчение: хорошо, что хоть ей их совместная жизнь что-то дала. Это было приятно. Он готов был относиться к ее поведению с тем уважением, которое воздается непостижимому. Однако он встревожился, узнав, что она снова развелась и снова вышла замуж—на этот раз за богатого промышленника. Его беспокоило, как это может сказаться на Рикки.

С самой же Корой он встретился только еще семь лет спустя, когда ее поверенный обратился к нему с просьбой подписать заявление о приеме Рикки в школу. О, всего лишь пустая формальность! Это показалось ему подозрительным, и он навел справки о школе, в которую Кора решила отдать их сына.

Через полчаса после того, как справки были наведены, он узнал адрес Коры, отменил все свои дела на ближайшие сутки и взял билет на трансэкваторнальную ракету.

Он еле успел на нее. У него было три часа, чтобы заняться в полете неотложными бумагами, которые он захватил с собой, но папка так и осталась закрытой.

Ради всего святого на Земле, в Космосе и во Вселенной, почему, почему он ни разу не попытался даже увидеть своего, сына?

В Антарктик-сити он попал впервые, и город произвел на него гнетущее впечатление. Кто-то с большой изобретательностью расчистил в вечных льдах строительную площадку и возвел на ней город, ничем не отличающийся от всех прочих городов. Джордан подивился такой бессмысленной трате времени я усилий.

Дом Коры больше всего походил на декорацию стереофильма из серии “Жизнь миллиардеров”. Он был отделан в самом последнем стиле — Джордан узнал два-три мотива, подсказанных открытиями первой лямбдианской экспедиции, которые никак не сочетались с обычной прозрачной мебелью и электрическими драпировками. Он рассматривал своеобразный узор — бесконечное варьирование одного и того же полукруга, в котором он смутно распознал какую-то древнюю утварь, когда в комнату вошла Кора.

Она поздоровалась с ним поистине мастерски, умудрившись соединить самую теплую радость с легким намеком на то, что механический слуга еще может получить распоряжение вышвырнуть его вон, если она сочтет это нужным. И Джордан решил не тратить времени на светскую беседу.

— В чем дело, Кора? Почему ты хочешь избавиться от Рикки?

Сверкающие алмазной пылью брови Коры изящно поднялись.

— Ах, Триджи! Ну, что ты говоришь!

Дурацкое ласкательное прозвище, которое он уже успел забыть, на мгновение сбило его с толку, но он все-таки сказал то, что намеревался сказать:

— Школа, в которую ты собираешься послать его, — это закрытое учебное заведение для трудных детей. Учеников там полностью изолируют от прежней среды, и ты не увидишь Рикки раньше, чем через три года.

— Это прекрасная школа, Триджи. Камильо категорически заявил, что мы пошлем его только в самую лучшую школу.

— Камильо? А, новый муж!

— Почему? — повторил Джордан.

Кора мгновенно сняла теплую радость.

— Могу ли я узнать, чем объясняется этот внезапный взрыв родительских чувств? Ты никогда не интересовался Рикки. Ты оставил его мне. Я не прошу, чтобы ты брал на себя даже малую ответственность. Я прошу только, чтобы ты подписал эту бумагу.

— Почему?

— Потому что он невыносим! Потому что я не желаю больше терпеть его у себя дома! Он шпионит… это нестерпимо! Высматривает, выведывает и использует свои сведения, чтобы делать всякие гадости. Он рассорил нас с половиной знакомых. Камильо не хочет, чтобы он жил с нами, и я не хочу! Если ты не желаешь отдавать его в эту школу, так, может быть, ты предложишь какой-нибудь другой выход?

Джордан растерялся, но ничем этого не выдал.

— Мне бы хотелось поговорить с ним, Кора.

Ярость Коры угасла так же мгновенно, как и вспыхнула.

— Ну конечно, Триджи! — она повернулась к переговорному аппарату на стене и, быстро сказав что-то в микрофон, продолжала: — Как знать! Возможно, ему только и нужно увидеть настоящего отца! Ты как раз успеешь отечески побеседовать с ним до отправления твоей ракеты, и он сразу исправится и станет образцовым гражданином своей страны!

Дверь бесшумно раздвинулась, и в комнату вошел очень аккуратный и чистенький мальчик с серьезным, почти печальным лицом. Он сказал кротко:

— Доброе утро, Кора.

Кора, повернув голову, бросила через плечо:

— Рикки, милый, как ты думаешь, кто это?

Рикки посмотрел на гостя, и его глаза широко раскрылись.

— Вы… вы ведь доктор Джордан, правда? Вы написали книгу про Кранил — она называется “Планета-окаменелость”. И вы выступали по стереовидению два дня назад. Я смотрел передачу. Вы рассказывали про этот мир, где все леса черно-серые. И… — Рикки вдруг умолк с полуоткрытым ртом.

— Да, это я, — спокойно ответил Джордан.

— Я знаю… — Рикки сглотнул. — Но раз вы приехали… Значит… конечно, это глупо, но… Я хочу сказать… Вы ведь мой отец? Да?