Абдухаким Фазилов - Мираж

Впереди смутно рисовались силуэты башен. Там, наверху, на краю обрыва, это колоссальное сооружение вызывало восторг симметрией линий, необычной планировкой. Здесь же, под крепостными стенами, Фархад ощутил каменную мощь древней громады. Он пошел вдоль стены в поиске входа. Видимость продолжала ухудшаться. Наконец из полумрака показались массивные контуры лабиринта входа. Обогнув его, Фархад оказался перед широким прямоугольным проемом в стене. Разобрать, что там, внутри, было невозможно. Он остановился, понимая, что его следующий шаг будет шагом в неизвестность, в загадочную пропасть времени, измеряемую многими столетиями. Это звало его вперед и в то же время настораживало. Оглядываясь по сторонам, он увидел фундамент крепостной стены уже уходит под сыпучий песок. Надо было спешить.

Он шагнул в каменный проем...

"За что же так покарала стихия этот несчастный город? Чем он прогневил ее?!" - думал он, пробиваясь навстречу растущему ветру к башне.

"Это, наверное, был страшный ураган, сильно преобразивший некогда обширную равнину, лежащую между Сырдарьей и Амударьей, - думал он. - И случилось это, возможно, в те далекие времена, когда в этих местах изредка еще происходили неожиданные климатические изменения глобальных масштабов, когда еще буйная Амударья время от времени уходила в Каспий через Каракумы, оставив Арал надолго без воды.

Волны барханов на суше, видимо, хранят под собой не меньше тайн, чем волны Мирового океана..."

На центральной площади видимость стала лучше. Довольно высокие здания, окружавшие площадь, заметно ослабляли сквозные ветры и завихрения. Но разглядеть архитектуру каменных громад было трудно из-за ограниченного обозрения. Над площадью возвышалась тень башни-цитадели. Огромный постамент, на котором стояла башня, выступал из песка на высоту пятнадцати метров. К нему вела широкая лестница. Казалось, башня растворялась постепенно в желтой мгле.

"Знал ли "основатель Персеполя, царь царей Дарий, что лестницы его знаменитого дворца не были единственными на Востоке?" Поспешно поднимаясь по ступенькам, Фархад вспоминал увиденные где-то изображения колоссальных лестниц, ведущие в каменные храмы древних ацтеков, майя на Американском континенте. "Как много рассказало бы все это историку или археологу!"

Фархад поднялся на широкую террасу перед входом в башню-цитадель.

"Кому же из древнехорезмийских царей принадлежало это грандиозное сооружение? Кто бросил вызов правителям западного побережья Амударьи и построил столь совершенную крепость из камня здесь, в песках Кызылкума?" Фархаду казалось, что по замыслу и масштабам она превосходила античную каменную крепость Дев-кескен, развалины которой он видел во время полетов над центральными Каракумами. Он вспоминал имена древних царей Хорезма, которые могли иметь отношение к этой крепости: полулегендарный Сиявуш, сын Кей-Кавуса, и Шаушафар, упомянутые в исторических трактатах Бируни, Фарасман, прославившийся тем, что, заключив выгодный и достойный мир с самим Александром Македонским, избежал кровопролитной войны, что засвидетельствовал античный историк Арриан. Цари могущественной Кушанской империи, в состав которой входил Хорезм в начале новой эры... Они, казалось, шествовали вокруг башни. Тени песчаных вихрей усиливали иллюзию.

Он с волнением прошел в арочный проем в стене башни и оказался в узком коридоре. Коридор вывел его в просторный круглый зал. Здесь был полумрак. Фархад вскинул голову и увидел, что находится как бы на дне огромной шахты. Его уже ничто не удивляло.

Наверх, вдоль круглой стены, исчезая в полумраке, уходила спиралеобразная лестница. Но на самом верху было относительно светло. Вдоль лестницы темнели боковые галереи. Фархад направился туда и осмотрел служебные помещения. Здесь было множество нехитрых приспособлений из камня, дерева и веревок, предназначенных для подъема воды и еды на верхний этажи башни. В одном из залов находились большие каменные очаги, где когда-то на вертелах жарили туши крупных животных. В больших амфорах, стоявших на полу, или опущенных в специальные углубления, видимо, хранилось зерно - вокруг были рассыпаны окаменевшие зерна пшеницы.

Удивляла освещенность этих помещений: везде равномерно был разлит слабый свет. Наконец он понял, что стены сложены из блоков каких-то полупрозрачных минералов, напоминающих мутное стекло!

Залы второго этажа поразили Фархада строгой торжественностью. Это, несомненно, были царские залы. Пройдя через арочный проем, он оказался в огромном помещении, которое, по-видимому, являлось залом приемов. Вдоль стен, в каменных нишах, стояли скульптуры бородатых воинов в натуральную величину. Плоские части стен были расписаны военными сюжетами и эпизодами охоты на каких-то фантастических зверей.

Один из залов служил святилищем. В центре была установлена массивная каменная плита с выдолбленным на ней углублением, где сохранились следы постоянно поддерживаемого огня. По четырем углам торжественно застыли внушительные изваяния служителей огня.

Строгое убранство святилища приоткрывало тайный смысл давних обрядов. "Нетронутый, неискаженный зороастризм!" - подумал Фархад.

Переходя из галереи в галерею, он оказался в зале приемов, откуда начал обход второго этажа. Назначение многих небольших помещений он не понял. Они были разрушены и опустошены.

На третьем этаже, шагнув в прямоугольный вход, Фархад вскрикнул от удивления. Два сфинкса охраняли вход. Они спокойно смотрели мимо него в бесконечность, сквозь толстые стены башни. Сфинксы были величавы и невозмутимы, как и их бесчисленные соплеменники с берегов далекого Нила. За ними, в глубине зала, он увидел лес колонн. И множество скульптур между ними. Колоннады сменялись тесными каменными камерами, сплошь расписанными грубыми рельефными сюжетами явно древнеегипетского типа.

Возник совершенно другой мир. Он не имел ничего общего с тем, что Фархад видел до сих пор - с миром древнего Хорезма. Теснота, создаваемая близко стоящими рядами колонн, сужала его. Казалось, бескрайнее пространство, залитое песками, стянулось, сжалось между камнями, сделалось замкнутым и уютным.

Откуда взялось все это здесь? Когда-то в школе Фархад очень увлекался историей Древнего Египта. Фотоальбомы и захватывающие описания путешественников вводили его в самые тайные уголки каменных храмов и пирамид. Сейчас он видел все это наяву.

Известно, что до позднего средневековья не было каких-либо связей между этими двумя отдаленными краями света. Хорезмийцы вряд ли сами могли придумать все это. Неужели здесь работали египтяне? Как они оказались так далеко от своих земель?