Джей Вильямс - Хищник

Хейген тоже поднялся, и неожиданно его маленькое крепкое тело приобрело начальственную осанку.

— Мне надо поразмыслить над этим, — сказал он. — Вечером мы соберемся все вместе, всей станцией, и как следует все обсудим. А пока я хочу подумать, поглядеть на дело с разных сторон. Пойду еще раз взгляну на Бодкина, — бросил Хейген на ходу. — Без паники, джентльмены.

Через некоторое время после его ухода молчание нарушил Горслайн. Задумчиво глядя на Феннера, он сказал:

— Люк, если все так, как вы говорите, то почему же за тот месяц, что мы здесь торчим, мы не встретили ни одного крупного животного, никого крупнее кролика?

— Это ничего не значит, — ответил Хаким, — представьте, что станция основана где-нибудь, скажем, в Сассексе. За месяц — ну, конечно, я не беру домашних животных — вы вряд ли встретите там зверя больше лисы. Да теперь, пожалуй, и лисы уже не найти.

— Не совсем так, Хаким, — возразил Феннер. — Дело в том, что в Сассексе самый крупный хищник — человек, — уничтожил своих менее сильных соперников. Неужели кто-то опустошил этот край и теперь в округе бродит только несколько уцелевших существ? Может, они мечтают, чтобы мы их увидели, а?

Он хрустнул суставами костлявых пальцев и беспокойно зашагал к выходу.

— Мне тоже надо подумать.

Как будто предвидя что-то, Горслайн сказал:

— Не спешите одеваться, Люк.

— Нет, что вы, конечно нет.

Феннер вышел в коридор. Он кондиционера доносился слабый запах хвои; он казался странным и неуместным в этих почти по-больничному голых стенах. Придя к себе в комнату, Феннер остановился у широкого окна и задумчиво стал разглядывать пейзаж Орфея.

Его положение главного эколога станции требовало внимания ко многим аспектам обследования и даже к тем, которые могли ускользнуть из поля зрения шефа. Предположим, что в округе будет обнаружен какой-то хищник. К чему, например, могут привести попытки его уничтожить? Или в каких отношениях он находится с флорой и фауной района, в котором водится так много крылатых созданий — «птиц», как они называют их для простоты, хотя на самом деле это летающие сумчатые и очень большие насекомые, — и совсем мало наземных животных, пригодных для пищи? Есть ли у него самого крылья или же он сбивает с деревьев птиц, используя для этого свою способность парализовать их мозг?

Вдруг он застыл. Даже когда его ум был занят размышлениями, глаза сами собой вглядывались в окружающую местность и точно фиксировали увиденное. От станции шла расчищенная просека и упиралась в заросли древовидных папоротников, которые прикрывали мшистую зелень длинными, поникшими ветвями, похожими на непомерно огромные листья финиковой пальмы. Среди ветвей быстро двигалось нечто длинное и лоснящееся.

Все его внимание сосредоточилось на этом пятне. От тотчас же выхватил из бокового кармана маленький бинокль, который всегда носил с собой, и поднес его к глазам.

Сомнений быть не могло — в тени папоротников кто-то крался, припадая к земле. Феннер не мог разобрать как следует, кто это, поскольку существо было бледно-зеленого цвета, но ему показалось, что у того большая голова, широкая грудь и нечто нелепое, похожее на пучок перьев.

«Убор из перьев? — подумал он и усмехнулся. — Индейцы?»

Неизвестное существо двинулось дальше. Изгибаясь всем телом, оно выскользнуло из-под ветвей и поползло по мхам. Его туловище стало темно-зеленым с коричневыми пятнами. Теперь Феннер разглядел его в бинокль: то, что казалось пучком перьев, было парой антенн, похожих на усики огромного мотылька, которые возвышались над узкой головой. У этого животного были короткие лапы и гибкое тело с красивой шерстью. Чем-то оно напоминало небольшого горного льва.

Наконец, существо резко повернулось, изогнувшись подобно змее, и, блеснув шерстью, исчезло из виду, скрывшись за гребнем холма.

Феннер больше не колебался. Не раздумывая ни секунды, он натянул пластиковый комбинезон и застегнул молнию. Воздух на Орфее был вполне

пригоден для человека, но тем не менее следовало носить защитные комбинезоны, которые предохраняли от соприкосновения с ядовитыми спорами, растениями и насекомыми.

Он снял со стены ремингтон, из которого можно было за тридцать ярдов остановить медведя (Феннер не собирался убивать зверя, его нужно было взять живьем), к поясу пристегнул легкую, прочную мелкоячеистую сеть в капсуле размером с ручную гранату старого образца, вышел через боковой тамбур и побежал по мху к тому месту, где исчезло животное.

Там, где лежал зверь, мох был примят. Феннер дотронулся до ручки настройки своего искателя и некоторое время подержал его над местом лежки зверя. Сектор запахов засветился, маленькая стрелка дрогнула и указала направление. Поглядывая на прибор, Феннер добрался до вершины холма и стал спускаться вниз по его обратному склону.

Лес начинался сразу же у подножья, а дальше, над верхушками деревьев, в зеленоватой дымке проступали очертания горных пиков. Он подумал, что где-то за горами работает археологическая экспедиция, и от этой мысли стало легче на душе.

Над планетой всегда держались сумерки, а из-за цвета здешнего солнца небо было зеленоватого оттенка, как зацветший летом пруд. Этот зеленый фон, на котором мерцали темно-коричневый мох и более светлая листва деревьев, был на редкость успокаивающим и в то же время настолько чужим, что за четыре недели Феннер так и не смог к нему привыкнуть. Ему постоянно казалось, будто он ходит и действует во сне, будто все его члены стали тяжелыми и вялыми, хотя на самом деле чистый воздух вливал в него бодрость, какую он не ощущал в себе ни разу за все сорок пять лет жизни.

Он вошел в лес, состоящий из почти одинаковых деревьев с твердыми, прямыми стволами темно-серого цвета и глянцевитыми красно-коричневыми листьями. Высокие стволы поднимались прямо из мха — подлеска почти не было, отчего лес походил на ухоженный парк. Стрелка искателя вела его путаным путем, но он не боялся заблудиться: даже в худшем случае, если его компас, постоянно ориентированный на станцию, откажет, он и тогда найдет дорогу по своим следам с помощью искателя.

Полмили, или около того, он шел по лесу. То там, то здесь вспархивали и пролетали над открытыми пространствами длиннохвостые «птицы», сверкая в желто-зеленых лучах солнца, как драгоценные камни. Время от времени огромное членистое существо, похожее на сороконожку, лениво махая чешуйчатыми крыльями, проплывало над его головой. С верхушек деревьев неслись хриплые крики, посвистывание. Наконец он оказался на берегу стремительной реки, и стрелка остановилась. Здесь зверь вошел в воду.