Галина Полынская - Местечко под солнцем

- Да с чего ты... - стал закипать я.

- Шторки задернул, телефончик отрубил, и вот еще, - он кивнул на четкие квадраты вместо зеркал. - Я по случаю домишко приобрел, километров 50 всего от города, места - сказка, воздух - песня, тишина, красота, озерцо, все, что надо для того, чтобы денек-другой понянчить свою депрессушку, а потом рвануть в ближайший городок, прикупить шашлычат, винца, прихватить загорелую селянку, да показать ей какой у тебя, да-да - у тебя, чудесный домик в горах. Придумай себе легенду, другую жизнь, поверь в нее, и не заметишь, как очухаешься. Да вот еще, - из пакета он добыл небольшой черный футляр, - приобрел, сам не знаю зачем, возьмешь с собой, пригодится.

- Что это?

- Карманный компьютер, - он извлек из чехла плоскую черную коробочку, величиной со средний набор женской косметики, - работает от аккумулятора и от обычных пальчиковых батареек, подсоединен к Интернету, так что, будешь кропать чего-нибудь, валяясь на травке у озерца с селяночкой в обнимку. Ну, так как?

Он смотрел на меня и улыбался. Никогда раньше не видел, чтобы толстые люди так по-мефистофельски улыбались...

И он умудрился меня уговорить. Остался даже ночевать, что, впрочем, мне, размякшему от теплого пива, а потом, от неизвестно откуда взявшейся холодной водки, было практически безразлично.

* * *

Проснулись далеко за полдень. Лёва долго вычерчивал маршрут по возникшей из неизвестного пространства карте, что-то втолковывал мне, похмельному и разбитому, заставлял собирать вещи, выталкивал из квартиры... мне же было самоубийственно тошно.

- Ты смотри сюда, - Лёва развернул карту на багажнике моей дряхлой Нивы, - вот здесь сворачиваешь налево и вверх, дорога, конечно, паршивая, но где в горах найдешь хорошую? и все время вверх, там увидишь указатель: "Участки художественного общества "Пастораль", мой шестой, в самом отдалении, у озерца, ключ у охраны возьмешь, я предупрежу. Все, давай, катись с ветерком.

С этими словами он запихал меня в машину, швырнул на сидение рядом карту, грохнул дверью, и снова улыбнулся своей невыносимой улыбкой.

Погода хмурилась, небо куксилось.

- Спасибо, - выдавил я и поехал, даже не предложив подвезти.

И не сожалел. Общество Дондерфера всегда давалось мне с трудом, я не знал, как это объяснить: вроде бы душа - человек, талант, каких поискать, а выносил я его с тяжестью. Наверное, потому, что Лёва всегда был вроде как на ладони... ан нет - ускользал подлец газообразным веществом...

Через час я заметил, что выехал вообще не на то шоссе, пришлось вернуться в город. К этому времени погода испортилась окончательно, расплакался сентиментальный южный дождик, и влажная духота лениво заползла в салон машины. На автоматизме я выбрался на нужную дорогу, не совсем отдавая себе отчета, зачем я вообще туда еду. Все время хотелось вымыть руки и уснуть в чужом доме, под сочувствующими взглядами незнакомых людей...

Дождь усиливался, я ехал, время от времени, бросая взгляд на карту, но мой отъявленный топографический кретинизм, вкупе с нежеланием чего бы то ни было вообще и в частности, привели к логическому результату - я заблудился. Скорее машинально, нежели действительно пытаясь отыскать участки художников, объездил с десяток горных дорог и воистину козлиных троп, пока не начало смеркаться. Небо разразилось сплошным белым ливнем, таким сильным, что дворники работали только для собственного успокоения. Надо было выбираться на трассу и возвращаться домой, да купить по пути вина... белого...

Ехал практически вслепую, не боясь, впрочем, врезаться в кого-нибудь, забрался я в такую глухомань, что любую встречную машину посчитал бы за благо - хоть бы подсказали, как выехать на шоссе. И на одной из козлиных троп я логически застрял. Колеса истерично буксовали, "российский джип" перестроечного периода потерпел полнейшее фиаско на подраскисшей черноморской земле. Подергавшись еще немного в напрасных попытках освободиться, я выключил зажигание и предался меланхолии под издевательский грохот дождя, который так и барабанил по крыше авто: " до-н-де-р-фе-р... до-н-дер..." Под этот перезвук-перестук я незаметно для себя заснул за рулем...

* * *

Солнце билось в лобовое стекло и размеренно постукивало в ветровое. Я разлепил веки и, сквозь беспомощный прищур, разглядел свежевымытое утро, и чье-то лицо, замутненное разводами на стеклах. Некто стучал, и что-то говорил, а я никак не мог проснуться. Наконец догадался открыть дверь и выбраться наружу. После влажной, почти банной духоты салона последождливая свежесть слегка оглушила, захотелось тряхнуть ближайшую древесную ветку принять душ, а после уже...

- Извините, пожалуйста.

Я обернулся. Оказалось, лицо за стеклом не было остатками снов, подле моей Нивы стоял высокий широкоплечий мужчина, как мне показалось, в темно-зеленом джинсовом плаще... или пальто?

- Да? - я хлопал ресницами и дышал, будто похмелялся.

- Как вы здесь оказались?

- Сам не знаю, заблудился. А где я?

- А вы давно тут стоите? - он обошел машину, оперся на капот рыжеволосый, темноглазый... какой типаж!

- С вечера, - вот, я уже практически воткнулся ногами в землю и в небо головой. - Машина заглохла, а я заснул за рулем. Вы не подскажете, как на шоссе выбраться?

Мы оба синхронно посмотрели на колеса, утопшие в подсыхающей грязи.

- Я ехал к это... к этим... ну, где у художников домики, там у друга участок, - зачем-то принялся оправдываться я, - отдохнуть недельку другую. Я писатель...

Хорошо хоть про климакс не начал исповедоваться, - с отчаянной злостью на самого себя подумал я, и почувствовал, как сильно проголодался.

Четкое, напряженное лицо человека немного смягчилось.

- Знаете что, - с дружелюбной улыбкой сказал он, - здесь, совсем рядом есть поселок, я там живу и могу проводить вас. Сами видите, машину пока что не вытащить, вы отдохнете, покушаете, потом вызовем подмогу. Как?

- С удовольствием.

А что я мог сказать? Мне было решительно плевать, куда именно идти, тем более что к этому человеку я, отчего-то, сразу проникся ужасным доверием и страшной симпатией, что тоже списал на разболтанные нервы. Я забрал вещи, закрыл машину, и направился следом за нечаянным знакомцем. Руки по-прежнему хотелось вымыть... неужели это и есть нервное расстройство? в последствии мне станет казаться, что в комнате есть кошка и она вот-вот прыгнет мне на спину?

Во рту была противная сухая горечь, видать возлияния в одиночестве и с Доденфером не прошли бесследно для моей многострадальной печени.

По стремительно высыхающей дорожке, быстро сужающейся в извилистую тропку, я шел вслед за рыжеволосым типажом, машинально рассматривая его широкую спину. И заметил, что грубая зеленая ткань странно топорщится, из чего сделал вывод, что у незнакомца должно быть какая-то серьезная травма спины, или врожденное увечье, хотя на обычный горб вроде бы не походило. Потом мое внимание переключилось на его ноги, вернее обувь - оригинальные башмаки-мокасины, сплетенные из множества тончайших мягких ремешков светло-бежевого цвета. Судя по всему, обувь была наимягчайшей и удобнейшей, что не могло не вызвать законного чувства зависти у меня, вечно страдающего от мозолей, усталости и судорог.