Мишель Демют - Вотчина изменника (2063)

- В конце концов, - вновь заговорил человек, - и мне стоит напиться. Вы знаете, что погреба пусты? Пришлось привыкать к воде... В наши-то времена.

- Давно вы здесь устроились?

- С неделю... Не больше. Я не веду счета времени. - Наклонившись к источнику, он зачерпнул ладонями воду, напился и намочил длинные волосы. Потом встряхнулся. - У вас отличная лошадь... Трудно было пройти через города?

Хорманн хорошо знал окрестности, но не собирался входить в детали, а потому промолчал. Он не спеша сунул лазер в кобуру и взял за узду лошадь, жевавшую сухую траву.

- Мне хотелось бы пожить здесь вместе с вами. А как ваше имя? Я любопытен от природы.

- Сейрон, юноша. Альбер Сейрон... Но мое имя вам ничего не говорит.

Хорманн кивнул.

- Ну пошли.

И двинулся вперед, ведя лошадь под уздцы. Старик догнал его и пошел рядом. С его волос, прилипших к загорелому лбу, стекала вода.

- А как зовут вас? - спросил он.

- Хорманн... Клеман Хорманн.

Его интересовала реакция старика. Сделав десяток шагов, он обернулся. Его спутник застыл посреди дороги. Морщинистое лицо выражало радость и восхищение.

- Боже правый, - воскликнул он. - Вы действительно Клеман Хорманн, "Бард Сопротивления"?

Хорманн усмехнулся.

- Я всего-навсего сын арендатора Хорманна. Из поместья Делишера. И не думаю, что мои стихи кто-нибудь помнит...

Он снова пустился в путь, и старик догнал его.

- Вы не правы... Но где же вы скрывались эти три года? Многие думали, что вас схватили и расстреляли.

Хорманн махнул рукой в сторону севера.

- Я слишком быстро бегаю.

Дорога сделала последний поворот, втянулась в аллею кипарисов, и вдруг они оказались во дворе. Хорманн остановился и нахмурился, увидев печальное зрелище.

- Увы, - пробормотал рядом с ним Сейрон. - Роялисты возвращались сюда несколько раз. А кроме того, не стоит забывать и о крестьянах.

Одно крыло здания было сожжено. Сохранилось всего несколько балок чердака, где гнездились птицы. Часть фасада была разрушена взрывом или прямым попаданием снаряда. По обе стороны крыльца росла дикая трава, а одна из ваз у входа раскололась. Хорманн взошел по ступенькам, удивляясь звонкости своих шагов. Остановился, чтобы прочесть темную надпись над дверью. "Мадлен..." После имени должно было идти еще одно слово, но его замазали черной краской.

- Мадлен? Интересно, что они сделали с ней?

Сейрон посторонился, пропуская его.

- Они не всегда были излишне жестокими. Чаще всего просто отправляли мятежников в ссылку на Марс.

Не теряя невозмутимости, Хорманн прошел в прихожую. Здесь пахло плесенью, темная комната была совершенно пуста.

- Я не проветриваю, - произнес Сейрон, словно извиняясь. - Не стоит привлекать внимание...

Хорманн усмехнулся.

- И правильно делаете. Во всяком случае, общее впечатление вряд ли изменится...

Они прошли в гостиную. Сейрон распахнул ставни окон, выходящих в небольшой сад. Хорманн выглянул наружу. Аллеи заросли травой и колючими растениями. Статуя исчезла. Остался только цоколь, белый мраморный куб, совершенно неуместный среди лопухов.

Ставни можно было и не открывать, ибо от них остались лишь петли и пара выцветших досок.

"Как все близко и чуждо здесь, - подумал Хорманн. - Возвращение в прошлое никогда не приносит радости".

Он обернулся. Гостиная не была пустой. В ней по-прежнему царил громадный буфет. Стекла исчезли, но дуб хранил прежнюю патину, а когда он подошел ближе, то ощутил запах воска и черствого хлеба. Он открыл дверцу место серебра и безделушек занимала паутина.

- Здесь стоял хрусталь с Венеры, - пробормотал он. - Стоил он целое состояние... Пьяная солдатня прево хорошо поживилась.

- Я их тоже не люблю, но думаю, что не стоит исключать и других. Войны и революции всегда дают возможность набить карманы и свести счеты... Многие стали оборотнями...

- Черт с ними со всеми, - выдохнул Хорманн. - В конце концов...

Сейрон перешел в желтую комнату и крикнул оттуда:

- Вы знаете... ваше паломничество вряд ли будет продолжительным. Со временем они развалят даже стены.

Хорманн возник на пороге комнаты. На мгновение ему показалось, что старик ломает комедию. Он не мог ничего знать. Выглядел он, правда, добропорядочным человеком, но Хорманн уже давно никому не доверял. "Впрочем, я вооружен", - подумал он. И прикусил губу. Сейрон был безоружен, но, пожалуй, порыться в доме стоило.

- Покажите второй этаж, - попросил он.

В голосе против воли чувствовалось напряжение, и Сейрон с усмешкой глянул на него.

- Вас что-то беспокоит?

Хорманн промолчал. Они вернулись в гостиную и стали подниматься по лестнице. В полумраке колыхалась паутина. В коридоре Сейрон сказал:

- Кстати... у меня есть старое ружье.

Взгляд его сверкал издевкой. Он распахнул дверь:

- Вот оно. Над моим роскошным ложем...

Хорманн остановился на пороге. Окно было затянуто пленкой. Ложем Сейрону служил старый матрас, покрытый латаными одеялами. Двустволка висела на стене, оклеенной грязными обоями.

- Прекрасно, ваша взяла, Сейрон. Храните свой древний тромбон. С моим ему не сравниться.

- Между прочим, у меня быстрая рука и верный глаз.

В конце коридора высилась груда гипса. Через брешь в стене врывалось солнце. Хорманн пнул обломки ногой:

- Граната или небольшая мина.

- Мне вполне хватает того, что осталось в целости. Я так ни разу и не побывал в разрушенном крыле.

Хорманн улыбнулся. "А меня, - подумал он, - интересует только погреб..."

Он не испытывал беспокойства. Мародеры и грабители волнами накатывались на поместье, но не могли найти того, за чем явился он. Единственной опасностью было полное разрушение поместья. Но даже тогда потребовалось бы только лишнее время на поиски. Старик Делишер ко всем прочим своим талантам был еще и гением миниатюризации...

- Осмотр закончен, - сказал Сейрон. - Как насчет перекусить с винишком?

Хорманн с улыбкой глянул на него.

- Дичь?

- Конечно. Должно же ружье иногда стрелять. С овощами и фруктами полегче. Что касается вина...

Они спустились вниз.

- Пообедаем в гостиной, - с жеманством в голосе пропел Сейрон. - Там обстановка побогаче. Сегодня большой день... Как-никак возвращение блудного сына.

Хорманн подозрительно уставился на него. Потом покачал головой. Он подумал о Жаке Делишере, и у него засосало под ложечкой.

- Накрою на стол, - прервал его мысли Сейрон. - Слуги ушли в отпуск. И надолго...

- Вы, похоже, относитесь ко всему философски. Завидую. Кстати, сколько вам лет?

- Я родился, когда строилась база Доппельмейер!

- Доппельмейер! Погодите... 1995 год. Не может быть! Сейчас идет... Шестьдесят восемь лет! Вам шестьдесят восемь лет?!