Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности

Возница попытался что-то ответить, но не смог, только беззвучно пошлепал губами. Но Бог уже отвернулся и от возницы и от оторопевших слуг божьих. Достав из складок мантии какую-то чёрную продолговатую вещицу, он приложил её к щеке и тихо произнёс:

— Быстро готовьте всё для экстренных родов. Ледия на месте? Это хорошо. Буду с женщиной в родильном блоке через пять минут. Настраивайте аппаратуру.

Потом внимательно посмотрел на Егорию, снова сунул руку в складку мантии, извлёк пузырёк с белыми пилюлями и, отвинтив крышку, выкатил одну на ладонь.

— Проглоти.

Женщина послушно сунула пилюлю в рот, но проглотить не смогла — во рту было совершенно сухо. Егория с грустью взглянула на повозку, в которой где-то под соломой лежала глиняная бутыль с водой, но не решилась лезть за ней. С усилием протолкнула пилюлю внутрь. Она оказалось ужасно горькой.

Седовласый Бог кивнул Егории, приказывая следовать за ним, и направился к калитке в Рай, из которой вышел. Егория, шмыгая носом и придерживая живот, переваливаясь как утка, поспешила за ним. Ей было страшно, очень страшно, её, буквально, колотило от страха перед неведомым — роды у женщины были первыми.

«Ничего страшного, — говорили ей более опытные соседки. — Не ты первая. Всё будет хорошо. Рожать — не больно. Уснёшь, и будешь спать, как убитая. А когда проснешься, тебе принесут твоего ребёночка».

«Я не боли боюсь», — возражала она.

«А чего?»

«За него боюсь, за ребёночка. Вдруг он больным родится? Или…мёртвым?»

«Не бойся этого. Всё хорошо будет, — успокаивали Егорию соседки. — Боги этого не допустят. На то они и Боги».

«А у Бьяны? У неё ведь ребёнок умер при родах», — возражала Егория.

«Бьяна — беспутная была. Во грехе жила с мужиком своим. И родить хотела не по-людски, как сука какая, без божьего участия. Вот, Боги и покарали за это. А потом и мужика её… А ты — женщина праведная, богобоязненная. И со Званом живёшь по закону. Сам Брюс запись в книге делал. И на свадьбе твоей был. А Брюс не просто посыльный. Он на следующий срок наместником Богов станет. Так его брат говорил».

Егория ковыляла за Богом и твердила про себя: «Не бойся. Всё будет хорошо. Боги всё сделают, как нужно. На то они и Боги…»

Великолепие, которое предстало перед взором изумленной Егории, когда она, вслед за Богом, вошла в Рай, казалось сном. Да, нет, пожалуй, и во сне такого не увидишь: все вокруг — и стены, и высокие сводчатые потолки, сверкали золотом. Свет лился из хрустальных шаров, подвешенных к потолку. Такие же шары были установлены на высоких витых столбах. Пол из полированного чёрного вулканического стекла был похож на зеркало. В нём отражался потолок и светящиеся хрустальные шары. Казалось, что свет идёт не только сверху, но и снизу.

Бог стоял в стороне, в нескольких метрах от Егории, повернувшись к ней спиной. Скрестив руки на груди, он смотрел в конец зала, туда, где чернел в стене полуовальный ход. Из него, как два солнечных луча, выбегали и пересекали зал две металлические колеи. До слуха Егории донёсся мерный рокот и, через мгновение, в зал въехала блестящая яйцевидная повозка, она двигалась по металлическим колеям-лучикам. Повозка остановилась и, тут же, открылась дверь в её боку. Бог поманил Егорию пальцем и сам первым вошёл в повозку.

Внутри стоял ряд кресел. Егория села на одно из них, и повозка тронулась. Егорию вжало в кресло. Она зажмурилась и стала мысленно произносить слова молитвы во славу Богов.

Запищал сигнал вызова. Ледия щёлкнула тумблером, и на экране появилось лицо Главного Акушера.

— Здравствуй Хенр, — улыбнулась Ледия, приветствуя седовласого акушера. — Что, экстренные роды?

— Здравствуй, девочка. Я дал роженице таблетку, но времени, всё равно, мало, надо поторопиться.

Ледия заметила, что Хенр, как и все остальные мужчины Рая, глядит не в глаза, а в вырез её туники. К таким взглядам она уже давно привыкла, с тех пор, как груди доросли до опредёленного размера, а случилось это лет, этак, шесть-семь назад. Ледия была ещё совсем девчонкой, а формы её соблазнительного тела уже тогда заставляли мужчин умолкать, когда она проходила мимо, останавливаться и провожать малолетнюю прелестницу жгучими плотоядными взглядами. Эти взгляды Леди нравились тогда и ничуть не меньше нравятся сейчас.

— А я всегда готова, — кокетливо проворковала Ледия и подмигнула.

— Значит, работаем, — хрипло выдавил Хенр, едва не подавившись слюной.

Ледия улыбнулась в ответ и выключила экран. «Вот, козёл старый, — подумала она о Хенре. — Наверное, уже не может ничего, а туда же… пялится. Хотя… не такой уж он и старый, года на три старше Гудзора. Они, ведь, с ним друзья всю жизнь».

Ледия занесла руки над клавиатурой компьютера и задумалась. За три с половиной года работы в родильном блоке, в отделе ввода первичных искажений, Ледия достигла немалых успехов. И дело было не только в быстром освоении техники и методике составления программ. Ледия обладала талантом в программировании будущих уродств. Новорождённые, появившиеся на свет при её участии, были не просто уродливы, они были ужасны. Глядя на этих монстров, восторгались все. И хвалили Ледию, а она упивалась гордостью за свою работу и, в следующий раз, придумывала что-то, не менее оригинальное.

«С чего начать?.. — задумалась коварная красотка, склонив голову набок и глядя на экран, на котором контурно светилось изображение человеческого тела — начальная матрица. — Давненько я горбатых не делала».

Трель по клавишам компьютерной клавиатуры, и шикарный горб новорожденному обеспечен.

Дверь в комнату, где она сидела, как, впрочем, все двери в Раю, отворялась бесшумно, но легкий ток воздуха, более прохладного, чем внутри помещения, поведал о том, что к ней кто-то вошёл. Вошедший молчал, но Ледия кожей полуобнаженной спины почувствовала— это Лей. Она оглянулась и, лукаво улыбнувшись, проворковала:

— Я работаю, не видишь? К тому же, Гудзор уже вернулся. Он может заглянуть. Лучше будет, если мы встретимся ночью, когда он уснёт. Как всегда…

— Я до ночи не доживу. — Лей стоял, опершись плечом о дверной косяк и, хитро улыбаясь, смотрел на Ледию.

Когда он так улыбался, любая женщина Рая, даже самая верная и преданная жена, не могла ему отказать. Любая, но не Ледия. Она позволяла любить себя, восхищаться собой, прикасаться к себе, только тогда, когда она сама этого хотела. Они с Леем стоили друг друга. Но именно сегодня она ждала его. Ждала давно, с самого утра. Гудзор уехал в долину, а Лей, как назло, не появлялся. Запропастился куда-то. Сволочь, наверное, тискал какую-нибудь малолетку в одном из тёмных уголков Рая. Ничего, малолеток у Лея всегда был целый гарем, а она, Ледия, одна. И она знала, что ни одна женщина Рая не соперница ей. С ними он просто развлекался, а её любил.