Юрий Шпаков - Корабль остается на орбите

А вдруг окажется, что у небесного камня искусственное происхождение? Может же быть такое: летел чужой звездолет, и кто-то из космонавтов выбросил в Пространство... ну, небольшой контейнер, что ли. Случай вполне вероятный - потерял же он сам однажды пустой кислородный баллон где-то между Землей и Луной. Тоже мчится сейчас по орбите вокруг Солнца. Так почему бы и этому предмету не быть вестником чужой цивилизации?

Он снова и снова вертел в руках загадочный метеорит. Нет, совершенно сплошной, никаких следов обработки. И пустоты внутри не чувствуется. Чушь, какой там контейнер! Просто хочется во всем непонятном видеть намек на братьев по разуму, вот и лезут в голову всякие невероятные мысли.

Сергей отложил метеорит и стал думать про Наташу. Он представил, как она лежит сейчас, свернувшись калачиком, по-детски причмокивает во сне губами и видит, наверное, тихий Арбатский переулок, ажурные клены под окнами и белоголового мальчугана посреди двора. Бедная, она так скучает без Ивасика! Ничего, малыша скоро вернутся твои мама и папа. Эта глупая авария нисколько не задержит их...

Он уже успел во всем разобраться. Откровенно говоря, сначала можно было ожидать худшего. Правда, нет связи и повреждена система автоматической посадки. Но ручное управление действует. Беспокоиться нечегобывало и похуже. Точно в назначенное время планетолет будет в районе Земли, у межпланетной станции "Дружба". А там - обязательная неделя карантина и потом Москва.

Вдруг Костров ясно представил, что будет там завтра. Экстренные выпуски газет, растерянные лица дикторов телевидения. "Внезапно замолчал "Циолковский", "Циолковский" не отвечает..." И у всех на уме будет опять катастрофа с "Гелиосом". Миллионы людей с болью и надеждой станут ждать новых сообщений, мрачнеть, узнавая, что все остается по-старому... А как встревожится Андрей Соколов - старый его командир, лучший товарищ. Хотя нет, он и сейчас уже знает. Ему давно доложили. Сидит, должно быть, у пульта, уткнулся оцепеневшим взглядом в экран - в пустой, равнодушный экран. Впрочем, ждать - не в характере Андрея. Он действует. Может быть, даже готовит встречный полет, собирается на поиски. И никак не сообщить ему, что тут относительно полный порядок...

Сергей неприязненно покосился на метеорит и открыл ящик с инструментами. Есть еще крошечная надежда восстановить дублирующую систему связи. Правда, лучше было бы позвать Панина. Он в таких делах - бог. Да и Чумак силен в радиотехнике. Но пусть пока спят. Надо глянуть самому - стоит ли овчинка выделки.

Тихо насвистывая, он взял омметр и начал копаться в разрушенном блоке.

Космос, б часов 23 иинуты.

Экипаж "Поиска"

На Земле вслед за этим словом раздавался громовой голос ракетного двигателя, рождался ураган дыма и пламени. Но здесь осталась все та же, тупая и неизменная тишина Пространства. Только вспыхнуло на мгновение солнечное пятно на экранах, заставив прищуриться дежурных инженеров. Черная тень планетолета, отороченная снизу слепящим огнем, дрогнула, скользнула вперед и растаяла в непроглядном мраке.

- Все! - сказал один из дежурных. - Полетел "Поиск". Только найдет ли?

- Разыщет, - уверенно кивнул второй. - Ты плохо знаешь Соколова. Он парень везучий...

Всего сто восемьдесят шесть минут прошло с того момента, как Андрей Соколов узнал о неизвестной беде с "Циолковским". И за это короткое время он успел сделать невозможное: добился отмены очередного рейса планетолета "Поиск" и вылетел на нем навстречу Кострову. Пожалуй, только авторитет знаменитого космонавта, героя Луны, помог ему добиться своего. Никто другой не сумел бы так быстро, да еще и ночью, получить разрешение на неплановый полет.

"Поиск", типовой рейсовый корабль с плазменным двигателем, рассчитан на экипаж из пяти человек. Но Андрей взял с собой лишь одного, выбрав его из десятков добровольцев. Пилота Григория Гуридзе он знал хорошо - вместе летали однажды на Луну. Остальные места остались свободными. Быть может, "Циолковский" поврежден настолько серьезно, что придется принять на борт весь его экипаж. Надо рассчитывать и на такое.

Соколов верил в удачу. Искать в космосе замолчавший планетолет - дело не такое уж безнадежное. Не иголка в сене. Железные законы небесной механики действуют во всех случаях. К тому же на "Поиске" новая, усовершенствованная система дальнего обнаружения. На каком бы режиме ни стал работать двигатель "Циолковского" после аварии, корабль не затеряется в черной бесконечности...

Электронный мозг рассчитывал траекторию полета, управлял двигателем, следил за всеми системами. Человек вмешивался лишь в том случае, когда возникала! критическая обстановка. Такие ситуации бывали очень редко, но все равно один из космонавтов должен был находиться на вахте. Правда, сейчас Соколов и Гуридзе сидели у пульта оба. Им просто не хотелось оставаться в одиночестве.

- Я почему-то уверен, что уже сегодня их встретим, - говорил Гуридзе. - И знаешь почему? Послезавтра мне непременно надо быть на Земле. Понимаешь на свадьбу приглашен. Друг женится. Ираклий Лабурия зовут. Может, помнишь, рассказывал о нем?

- Не помню.

- Инженером на станции микроклимата работает. Такой друг - на всю жизнь. Мы с ним клятву давали: обязательно один у другого на свадьбе побывать. Он был у меня, теперь мой черед.

- Свадьба - это хорошо, - рассеянно сказал Соколов.

Гуридзе хотел рассказывать дальше, но почувствовал, что Андрей почти не слушает. "Переживает, - подумал он. - И я бы не меньше переживал, будь там Ираклий. За друга жизнь не жалко отдать. А ему Костров больше, чем друг. Оба не раз один другого от смерти спасали. Да и Чумак ему как родной сколько вместе летали. И Наташа... Впрочем, для такого, как Соколов, личные чувства не играют никакой роли. Он и ради незнакомого помчит к черту на рога. Так уж устроен этот человек..."

Но Андрей не вспоминал сейчас пропавших товарищей. Мысли о них ушли в подсознание, стояли где-то рядом, словно молчаливый караул. Думал он о себе. О том, что крепко сдал за последнее время и что, может быть, не придется ему больше выходить в Большой Космос. Что главный врач, добрейший Семен Петрович, устроит завтра скандал - как это разрешили вылет Соколова без его согласия?

Он будто смотрел сейчас на себя со стороны: темное, перечеркнутое морщинами лицо, сухие бескровные губы, совсем уже редкие волосы... На вид ему гораздо больше сорока. Что ни говори, Луна отняла многое. За плечами четырнадцать космических полетов, и почти каждый - непрерывное испытание нервов. Видно, пора самому поставить точку, не ждать, пока это сделают врачи. Давно уже он решил про себя: как только вернется Костров, рекомендовать его на свое место. Из Сергея выйдет отличный командир соединения космонавтов. А ему останется одно - учить на Земле молодых. И писать мемуары...