Клиффорд Саймак - Истина

- Странно, - проговорил Пес. - Ни намека на что-либо необычное, ни единого свидетельства прогресса. Скорее они регрессировали. Ровным счетом ничего оригинального.

- Я видел машины, - сказал Человек, - домашние приспособления, бытовая техника.

- Больше ничего и нет, - откликнулся Паук.

- Людей тоже нет, - добавил Шар. - Ни следа сколько-нибудь разумной жизни.

- Специалистам, когда они прилетят, может повезти больше нашего, - заметил Пес.

- Сомневаюсь, - бросил Паук.

Человек отвел взгляд от поселения и посмотрел на товарищей. Пес как будто извинялся, что находки, пустяковые сами по себе, не сулили ничего утешительного, Да, Пес и впрямь извинялся, потому что в его сознании сохранилась некая толика былой верности человеку. Беспрекословное послушание и всепрощающая любовь остались в далеком прошлом, однако у собак из поколения в поколение передавалась привязанность к существам, перед которыми преклонялись их предки. Паук, похоже, был доволен, доволен тем, что не обнаружил каких-либо следов человеческого величия, что теперь на человечестве можно поставить крест и загнать людей туда, откуда они будут с замиранием сердца следить за возвышением пауков и прочих разумных тварей. Шару же, очевидно, было все равно. Он парил в воздухе рядом с головой Пса и всем своим видом выказывал равнодушие к участи человечества. Его заботило только одно: чтобы выполнялись намеченные планы, достигались поставленные цели, а развитие шло по нарастающей. Вне сомнения, он уже стер из памяти эту деревню и сведения о людях-мутантах, наверняка перестал считать их фактором, способным повлиять на прогресс.

- Пожалуй, я задержусь здесь, - сказал Человек, - если вы, конечно, не возражаете.

- Не возражаем, - отозвался Шар.

- Темнеет, - предостерег Паук.

- Скоро появятся звезды, - проговорил Человек, - может статься, даже луна. Вы не заметили, у планеты есть луна?

- Не заметили, - ответил за троих Паук.

- Пора готовиться к отлету, - сказал Пес. - Я позову тебя, когда мы соберемся улетать.

На западе еще догорал закат, а небосвод уже усыпали звезды. Сперва проступили самые яркие, за ними те, что потусклое, и, наконец, в небе засверкали мириады огней. Луны, к сожалению, не было, а если она и была, то предпочитала не показываться.

Сумерки принесли с собой прохладу. Человек набрал деревяшек обломившихся сучьев, сухого кустарника и кусков, которые выглядели так, словно их когда-то обрабатывали - и развел костер. Тот получился небольшим, но вполне достаточным, чтобы разогнать мрак; Человек подсел поближе к огню, ища не столько тепла, сколько дружеского участия. Он сидел у костра и глядел на деревню. Что-то не так, твердил он себе, величие человеческой расы не могло исчезнуть бесследно. Ему было грустно, он страдал от одиночества, навеянного пребыванием на чужой планете, под незнакомыми созвездиями, а еще тем, что надежда, манившая в неизведанную даль, оказалась призрачной, упования рассыпались в прах: его сородичи так и не сумели подняться над собой. Машинники на задворках империи, основанной не людьми, а Псами, Пауками, Шарами и прочими созданиями, которых поистине невозможно описать! Но ведь человечество славилось не одними машинами! Оно шло к своей судьбе, а машины просто помогали перекинуть мост к тому времени, когда эта судьба станет доступной восприятию. Да, в борьбе за выживание машины были, можно сказать, необходимы, но суть-то не в них; вовсе не они конечная цель развития, идеал, к которому стремились люди.

Пес возник из темноты, уселся рядом с Человеком и тоже стал смотреть на деревню, кипение жизни в которой затихло в незапамятные времена. Блики пламени отражались на его лоснящейся шкуре, он был прекрасен, и в нем по-прежнему ощущалась некая первобытная, унаследованная от предков дикость. В конце концов он нарушил тишину, нависшую над миром и как бы проникшую в его естество.

- Хорошо, - сказал он. - Я редко развожу огонь.

- Огонь был первым шагом, - отозвался Человек, - первой ступенькой. Он для меня как символ.

- У нас, псов, свои символы. Они есть даже у пауков. А вот Шар не знает, что это такое.

- Мне жаль его, - проговорил Человек.

- Не растравляй себя, - посоветовал Пес. - Между прочим, Шар жалеет тебя. Он жалеет всех, кто не похож на него.

- Когда-то мы испытывали подобные чувства, - сказал Человек, - но теперь уже нет.

- Пора улетать, - сообщил Пес. - Я знаю, ты хотел бы остаться, но...

- Я остаюсь, - перебил Человек.

- Ты не можешь, - возразил Пес.

- Я остаюсь, - повторил Человек. - Вы вполне обойдетесь без меня.

- Я предполагал, что ты останешься, - произнес Пес. - Принести твои вещи?

- Будь настолько добр, - ответил Человек. - Мне не хочется идти самому.

- Шар рассердится, - предупредил Пес.

- Знаю.

- Тебя накажут. Пройдет много времени, прежде чем тебя снова допустят к работе.

- Знаю.

- Паук скажет, что люди все чокнутые. Он постоянно говорит всякие гадости.

- Мне все равно, - откликнулся Человек, - почему-то мне все равно.

- Ну ладно, - проговорил Пес. - Пойду за вещами. Значит, одежда, книги и маленький саквояж, верно?

- И еда.

- Разумеется. Уж про еду-то я не забуду.

После того как корабль улетел, Человек стал разбирать вещи, которые принес Пес, и обнаружил, что тот оставил ему часть собственного продовольственного рациона.

2.

Обитатели деревни жили спокойной, размеренной жизнью, не отказывая себе в удобствах. Многие устройства в домах разрушились от времени, все они давным-давно перестали действовать, однако догадаться, для чего предназначалось то или иное приспособление, не составляло труда. Люди прошлого любили красоту: у каждого из домов был разбит садик, тут и там попадались цветы или деревья, за которыми, по всей видимости, ухаживали, как за детьми, ибо они отличались либо изяществом форм, либо богатством и прозрачностью красок. Впрочем, вся забота канула в прошлое вместе с хозяевами домов, и теперь красота растений поблекла и приобрела ностальгический оттенок.

Деревенские жители были образованными людьми, о чем свидетельствовали ряды книг на полках. Увы, стоило лишь прикоснуться к книгам, как они рассыпались в пыль, и оставалось только гадать, какие сокровища мудрости хранили их страницы.

Среди зданий встречались такие, что, судя по всему, служили в старину театрами; имелись в поселении и громадные форумы, где, должно быть, проводились торжества и устраивались различные общественные мероприятия. Словом, несмотря на царившее вокруг запустение, в деревне ощущались мир и покой, упорядоченность и счастье, составлявшие некогда основу здешней жизни.

Но вот величия не чувствовалось. Не было ни огромных машин, ни мастерских по их производству, ни стартовых платформ, ни каких-либо иных указаний на то, что местные жители стремились к звездам, притом что они должны были кое-что знать о космосе - ведь их предки пересекли пространство, чтобы обосноваться здесь. Не было ни оборонительных сооружений, ни дорог, ведущих в другие поселения.