Опанасий Заколебанский - Правосудие с короткими ногами

Для меня всегда было загадкой - где он только подбирает себе в шестерки таких откровенных дегенератов?

- Этот тип хитрее двадцати таких как ты. Разговор-р-рчики.

Когда Потап визжит - значит он злой и спорить с ним не надо. Вот только дебил обшаривает почему-то не одежду, а меня, хотя я перед ним в трусах стою. Но могучий пинок шефа заставил его принять верное решение. Холодно. Я теперь похож на свежеощипанного гуся. Фотограф суетится, вспышкой своей глаза портит.

- Ты что, на бычки перешел? - Потап вырвал из рук мента-практиканта найденный мной обрывок и бросил его на пол. Хорошо, что не в кровавую лужу. Ужас как мне не хотелось в ней снова ковыряться. Да и вещдок жалко.

- Я конечно не дурак, - (вот это сказал!) - и понимаю, что не ты его ухлопал. Но от меня так просто не отделаешься. Митрофан - надень на него наручники. Пускай люди полюбуются.

- Если ты такой умный, - хамства мне не занимать, - то может быть сразу и убийцу назовешь?

- Ты шуточки брось. Я серьезно говорю.

Я понял, что дело зашло далеко. Но мне нет никакого интереса показываться перед публикой в неприглядном виде. Иду на краюнюю меру. Что делать, придется расстаться с цигаркой.

- Давай меняться. Я тебе что-то подарю, а ты меня отпустишь.

- Я взяток не беру.

Так, еще не сообразил. Ладно, попробуем со второй попытки, я забыл, что у него позднее зажигание.

- Баба хоть что сказала?

- Какая баба?

Вот те на! Сыщик хренов.

- Слушай, что-то не врубаюсь? Ты сказал, что тебе сообщили об убийстве? Но кто? Когда я входил сюда, какая-то красотка выпорхнула, меня чуть не раздавила. Я думал это она и позвонила в милицию.

Я готов любую чушь нести, лишь бы Потап забыл про мои слова о подарке. А дамочка та в голове засела. Выходит не она сообщила. Тогда кто? Мысли в голове вертятся, я стою зубами стучу.

- Одевайся, - спохватился Потап. А сам извилины напрягает.

- Ладно, пойдешь без конвоя. Только расскажешь, все что видел.

- Ладно.

Ну положим не все, что видел, а кое что не утаю.

Выходим. На всякий случай Потап ведет меня впереди, наблюдатель.

Увидев нас зал притих. Половина народа паркет облизывает, остальные еще держатся. Но веселье прервано. Лица грустные и тупые. Еще не соображают, но уже искорки в глазах появились...

...Боже, кто так дурно наблевал?...Неужели я?..

Глава 2.

- Я тебе в тысячу первый раз объясняю - я пошел искать Петровича, потому что у меня угнали мотоцикл. Кому как не ему отвечать за то, что на стоянке творится.

Потапова секретарша на стуле как блоха вертится, стучит по клавиатуре, аж в мозгах эхом отдается, мои показания стенографирует.

Потап пыхтит, слюни пускает. Он так думает. Еще может в носу колупаться при этом, так, что ноздри наружу выворачиваются. Если хорошенько присмотреться, то пятнышки на кресле - это не рисунок, а...

- Слушай, Козьма, - голосок у Потапа стал липкий и вкрадчивый, не иначе как подлость задумал, - а я ведь могу на тебя всех собак повесить.

Вот простота. Нашел чем удивить.

- Ты сам посуди - никого кроме тебя мы не видели. Женщина твоя мифическая, а может ты ее сам придумал. Мы допросили всех, никто про бабу не упоминал.

- А звонок? Кто звонил, ты мне так и не ответил.

- Здесь я задаю вопросы, - Но так и быть - скажу. Говорил мужской голос. Он сказал, что в "Айсберге" готовится жестокое убийство начальника охраны.

- Когда это было?

- За полчаса до того как мы подъехали. Чего ты лыбишся?

- Да нет ничего.

- Хочешь сказать - неоперативно?

Ничего я не хочу сказать. И улыбаюсь я потому, что смеюсь над собой. Только сейчас, к утру, башка моя пришла в норму, ну почти в норму, и соображаловка действовать начала. Ведь когда я зашел на склад, кровь-то еще теплая была. А там холодильник, сквозняки. Выходит убили его почти в тот же момент. А никого кроме красотки и меня не было. Ну я Петровича не убивал, это точно. Я пьяный еще подраться могу, а убить - увольте. Выходит цыпочка и порешила Петровича. Ну ладно. Дело это мне начинает нравится и я пытаюсь найти повод, чтобы смыться из этого сортира поскорей.

- Еще вопросы будут, гражданин начальничок?

- Ты, Козьма, не ехидничай. Не в цирке. Давно небо в клетку не видел?

Ну напугал. Прямо обдрищусь сейчас.

- Потап, как говориться: ближе к телу. Какие у тебя ко мне претензии? Я тебе ситуацию обрисовал как мог, а ты делай заключения и ищи преступника.

Потапу видать со мной возиться уже спала охота, тем более что ночь не спал. Жена наверное в постели до сих пор ждет - не дождется.

- Ладно, подпиши здесь. Как только понадобишся из под земли достанем. лениво поднимая задницу, он протянул мне бумагу и изгрызанную ручку. А все-таки прикус у него - неправильный!

- Пожалуйста, - я оставил автограф и быстро к выходу. Воздух здесь больно тяжелый. Скорей бы на волю.

Спустился вниз, а там толпа народу. Очевидно недавно облава закончилась. Проститутки, бомжи, наркоманы, ворье мелкое. Рожи по большей части знакомые.

А это...Ой, кого я ви-и-ижу!..

- Здраствуй, милая моя! - попку эту я ни с чем на свете не спутаю. С завязанными глазами определю ее обладательницу.

Полуголая девица оборачивается. Губки скривились, слезки потекли, ресницы отклеились.

- Кузенька, помоги, а? В долгу не останусь.

...А голосок!.. М-м-м...

Сержант сердитый одернул ее, как будто жена ему.

- Ты что, козел, не видишь, я с человеком разговариваю. - и куда только плаксивый вид делся. Не баба - фурия.

Снова ко мне. Сама вежливость и доброта.

- Кто тебя взял, Долорес?

- Абрамчук.

О, старый знакомый. Из непробиваемых.

- Тяжелый случай. За что?

- Среди наркоманов повязали.

- Я сколько раз говорил, не связывайся с отребьем.

Ждет. В глазах надежда. Господи, почему такая женщина и проститутка? Впрочем, наверное так оно и должно быть.

- Ладно, что-нибудь придумаю, - шепчу. А сам мозги раскручиваю, что же я могу сделать. - Ты пока, гляди, первой в журнал не лезь.

Разворачиваюсь. Черт дернул меня наобещать. Я же теперь не прощу себе, если ничего не выйдет.

А, впрочем, есть выход. Надо выйти на Федюню.

Бегу на третий этаж, времени в обрез. Сейчас сержант вновь прибывших оформлять начнет.

Ворвался я в кабинет, в зальчике никого, весь пол стопками бумаг заставлен, из-за одной - рожа знакомая торчит.

- Митяй, привет. Где Федор?

- На совещании.

Вот те на.

- Надолго?

- Уже должно кончиться. Он сразу собирался уйти.

Бегу обратно на первый этаж. На удачу, прямо на лестнице столкнулся с Федором.

- Здорово, живчик!

- Привет, старый пирдун. Дело есть.

Федюня - добрый малый. Всегда войдет в положение.

- Ладно. Я твой вечный должник, помогу.

Не забыл, значит, как мы во времена приснопамятные устраивали облаву на очистных сооружениях. Его тогда известный международный бандит Стойко Раков в чан с дерьмом спустил. Если бы не я - не жить Федюне. Вот, что значит хороший человек. Другой спасенный после такого купания не стал бы якшаться со мной. Шутка ли - каждый раз вспоминать, кто тебя из говна вытащил. А Федя не такой. За что и люблю его, стервеца.