Песах Амнуэль - Не могу поступиться принципом

Может, я все-таки не вполне доступно объяснил, почему после стажировки в Институте времени занялся проверкой идей, шедших по разряду антинаучных? Ну так были еще две причины. Во-первых, моя женитьба на Лойне. Я быстро понял, что действуя сугубо научным методом (пробы и ошибки!), лишь после пятидесятой или сотой пробы — и, соответственно, ошибки — найду себе подругу жизни, полностью соответствующую идеалу. Нужно было выбрать: либо вполне по-научному разойтись, либо плюнуть в данном конкретном случае на научные методы и оставить все как есть. То есть действовать классическим методом лжеученых! Уцепиться за первую же идею и с упорством кротампов считать ее правильной. Я предпочел не терять времени на поиски новой жены, поступил как лжеученый, и это, конечно, выбило несколько камней из психологического барьера в моем сознании. Вторая причина была куда более весомой.

Однажды я работал с индексами гуманоидных цивилизаций. Не помню, какую цепочку я тогда проверял: кажется, добирался до истоков происхождения звезд класса А. В памяти компьютера я случайно встретил индекс цивилизации, о которой было сказано: пример антинаучного подхода к мирозданию. Нелепо: лжеученым может быть человек, ну, группа людей. А цивилизация? Заниматься лженаукой можно в одиночку, но общество, действуя методом проб и ошибок, непременно должно было бы выйти на правильную научную дорогу, ибо наука объективна! Народ этот (они называют себя землянами) вполне типичен для гуманоидов: прямоходящие, две ноги, две руки, одна голова с двумя глазами, носом и ртом и так далее. Судя по всему, создали их те же кротампы. Может, сами залетали в дальний уголок космоса, а может, туда попали кротамповы споры. Лженаукой земляне занимаются по крайней мере несколько сотен лет. Они, видите ли, считают, что все в мире естественно, то есть никем не придумано, не создано, не сконструировано. Правда, есть у них течение мысли — религия, утверждающая, что все во Вселенной создано неким богом, существом почему-то нематериальным. В принципе — это хоть какой-то аналог презумпции искусственности. Землянам и развивать бы религию, очистив основную идею от нагромождения нелепостей. Нет, не пожелали. Отбросили идею бога, провозгласив принцип презумпции естественности. Ошибка, насколько я понял, заключалась в том, что они видимое приняли за истинное. Почему-то они постоянно проходят мимо совершенно недвусмысленных искусственных сигналов, не умея или не желая их распознать. Наблюдали, например, как на их глазах лепнучки создавали звезды. Медленно, конечно, создавали, лепнучки вообще неторопливы. Земляне наблюдали, как сжимается межзвездный газ, отмечали противоречия в этом естественном, по их мнению, процессе и говорили: ах, мы еще многого не знаем, вот узнаем, и противоречий не будет.

Не будет этих, появятся другие, ибо неверен ход мысли: сжатие ведут лепнучки, которые сами и сконструировали нужную им газообразную среду, и звезды они же с кочеврасами придумали в давние времена. Я читал и все более приходил в ужас. Даже прямое послание — рентгеновские вспышки, которыми обмениваются кротампы, — земляне ухитрились объяснить, не привлекая принципа презумпции искусственности. Ими действительно можно было восхищаться! Полагая, что приближаются к истине, они удалялись от нее все дальше. Прямого вмешательства в дела землян не допустил в свое время Совет миров. Решили подождать: не могло же это тянуться до бесконечности, кто-нибудь из наиболее прозорливых землян обязан был понять, наконец, что их так называемая наука — чепуха. Совет принял решение, и тогда же сведения о Земле и ее лженауке были переведены в особый сектор памяти. Я получил эти данные исключительно из-за сбоя в программном обеспечении. Подозреваю, что кому-то здорово влетело. Мне-то ничего, я просто был автоматически записан в списки допущенных и получил розовый жетон: сведения не разглашать! Однако, в памяти компьютеров я так и не нашел ничего о том, где эта Земля расположена. Вот, кстати, недостаток нашей социальной системы. Согласен, что цивилизация лжеученых не может служить примером для подражания, но, с другой стороны, и ошибки ведь нужно знать не только избранным!

Размышляя о землянах, я пришел к выводу: в нашей системе познания и преобразования мира есть брешь. Все мы в поисках разумной деятельности доходим до Большого Взрыва и останавливаемся. Говорим: Большой Взрыв следствие деятельности цивилизаций, живших до. Но каким был мир создателей нашей Вселенной, мы не знаем, и похоже, никого это не волнует. Не знаем и не знаем. Не похоже ли это на лженауку землян, где существует целая группа вопросов, задавать которые считается неприличным? Но если вопрос может быть задан, он должен быть задан!

Я сказал о своих сомнениях на институтском философском семинаре. Ответить мне взялся один из учеников профессора Гугенолиса — самоуверенный молодой человек, настолько глубокий знаток взглядов своего учителя, что, погрузившись на глубину мыслей профессора, достойный ученик выбросил все свои собственные суждения, поскольку они тянули его наверх, будучи слишком легковесными. Так вот, сей философ заявил, что вопроса не существует.

Все развивается, поскольку есть понятие времени. Нет времени — нет развития. Наука показала, что до Большого Взрыва время как свойство материи не существовало. Значит, те, кто произвел Большой Взрыв, жили вне времени. Поэтому нельзя сказать, что они жили до Взрыва. Мы живем после — это так. А спрашивать, что было до — антинаучно. Ясно?

Может быть, кому-то и ясно. В философии я не силен. Если вы думаете, что после семинара я и решил провести свой эксперимент, то вы ошибаетесь. Я зачитывался Марксом и Эйнштейном, Плутархом и Кантом (это земные деятели, у нас они не известны), и наряду с изумлением испытывал возраставшее ощущение необходимости что-то сделать самому. Земная лженаука имела видимость четкого, логически непротиворечивого, внутренне совершенного построения! Чтобы не подпасть окончательно под это мощное влияние, я просто обязан был совершить что-нибудь, что могло бы подтвердить: да, это лженаука. Не мог же я поступиться принципом презумпции искусственности!

Ну, я и придумал.

Сначала поделился идеей с Лойной. Жена выслушала меня и одарила взглядом, который был красноречивее слов. Тогда я подготовил доклад и выступил на Ученом совете, не упоминая, понятно, о том, что идея родилась в заочном споре с лженаукой землян. На меня живо навесили ярлык «пособника лженауки», а дирекции рекомендовано было воздержаться от заключения со мной договора на новый трехлетний срок. Вот так раз! Я предлагал всего лишь экспериментально ответить на основной вопрос философии. До сих пор не понимаю, почему это вызвало взрыв негодования? Пришлось форсировать подготовку к эксперименту. Энергоемкости в моей лаборатории работали с полной нагрузкой, сотрудники — у меня их двое почти не уходили домой, и я знал, что они вот-вот меня предадут, забыв о научной и производственной этике, побегут докладывать начальству. В общем, я был почти уверен, что эксперимент, который готовится в такой спешке, успехом увенчаться не может. Утром в день эксперимента я не выдержал: рассказал Лойне. В конце концов должен я был предупредить собственную жену о том, что, скорее всего, опоздаю к ужину? Следствие: не успел я забраться в машину времени, а Лойна уже с надрывом в голосе (представляю!) спрашивала у директора института, кто дал разрешение на опыт, последствия которого для здоровья экспериментатора совершенно непредсказуемы? Женская психология создавалась, по-моему, отдельно от самих женщин и способом, сугубо волюнтаристским — нужно спросить об этом у кротампов. С одной стороны, Лойна действительно пеклась о моем здоровье, понимая, что опыт опасен. Но, с другой стороны, именно поэтому его нельзя было прервать, и это понял даже директор, который, разъярившись, ворвался в лабораторию, уволил сотрудников, включая меня, но опыта все же не прервал.