Роберт Говард - По правилам Акулы

- Месье Акула страшно дерется на кулаках... - продолжала она.

- Ага, знаю, он был боксером, - кивнул я. - Но что с того?

- Он очень гордится своими победами, - пояснила она. - Построил себе ринг на окраине города, и когда с кем-нибудь спорит, заставляет этого человека драться. Месье Акула часто повторяет, что удерживает свое имущество только кулаками, и если появится парень, способный его одолеть, пожалуйста, пускай забирает все. Ведь вы - знаменитый кулачный боец Костиган, правда, мсье?

- Правда. - Я невольно выпятил грудь и напряг бицепсы.- Стив Костиган с "Морячки", я уже представился.

Ее глаза вспыхнули, и мое сердце снова дрогнуло. Ей-богу, я втюрился в эту юбчонку по уши!

- Ах, если бы вы уладили с Акулой это дело! - воскликнула она, ломая руки. - Если бы вы подрались с ним и разок нокаутировали, он бы меня отпустил! С вами!

- Со мной, - эхом отозвался я, будто наткнувшись челюстью на удар правой.

- Месье, мы отправимся, куда захотите! - разошлась она не на шутку, протягивая ко мне руки.

- А ну погоди! - воскликнул я, обуреваемый вихрем мыслей. В те дни я нередко влюблялся в девчонок, зато они крайне редко влюблялись в меня, а тут вдруг такой персик сам бросается на шею! - Давай поговорим начистоту, предложил я. - Значит, если я отделаю этого типа, Акулу, ты выйдешь за меня?

- О, месье! - Она обняла меня руками за шею. - Ваша победа над этим гнусным шутом сделает меня самой счастливой девушкой на свете!

Что еще могли означать эти слова, как не обещание выйти за меня замуж?

- Договорились, малютка! Укладывай вещички в чемодан и считай, что с Акулой уже покончено!

Девушка вскочила и пролетела в танце по кабинету.

- Как вы добры ко мне, месье! Я бегу за вещами, потом буду ждать вас на пристани.

- Не беспокойся, если я немного задержусь, - предупредил я, вспоминая "послужной список" Акулы Муркена. - И не удивляйся, если не сразу узнаешь меня, - чуть подумав, добавил я.

Простившись с девушкой, я зашагал по грязной улице, упиваясь сумбурными мечтами о любви, медовом месяце и здоровенных головорезах, которых ради этого придется нокаутировать. На удалении от дианиных чар мозги мои чуток остыли, и я решил, что Акула блефует насчет согласия отдать Диану любому, кто сможет ее взять.

Я знал, что он гордится своими кулачищами, но не мог поверить, что такой отпетый мошенник позволит столь шикарной мадемуазели ускользнуть из его лап только потому, что кто-то ухитрится садануть ему по челюсти. Впрочем, тропики черт-те что делают с белыми людьми; возможно, он и впрямь верит в то, что говорит. Остается лишь выяснить, чего на деле стоят его обещания. Я не сомневался, что увезти Диану тайком невозможно. Не зря ведь она предупредила, что за ней постоянно следят.

Разнюхав, что Акула сшивается в гостинице Тая Йонга, я направил туда стопы. В это время дня стояла свирепая жара, я ее проклинал и запоздало думал о том, что не мешало бы выбрать более подходящий час для поединка с таким мордоворотом, как Акула Муркен. Я не ел с вечера, да и спирт еще не выветрился; вдобавок с похмелья меня мучила сильнейшая головная боль. И все же я не сомневался в том, что способен уложить любого костолома на Баррикуде, и решил взять Акулу за жабры в его логове.

Поднявшись по шатким ступеням гостиницы, я отмахнулся от пытавшегося выяснить цель моего визита китайчонка и плечом проложил путь в комнату с вывеской: "Муркен и К°". Морские перевозки и экспорт". Итак, я предстал пред очами знаменитого Акулы Муркена, которого узнал в ту же секунду. Он сидел за грубым подобием стола и, завидев меня, выхватил из ящика огромный револьвер. В комнате торчало еще несколько обладателей устрашающей наружности, но я не сводил глаз с потного, измученного жарой Муркена. Это был верзила с густыми черными бровями и глазами рассерженного тигра.

- Ты всегда вламываешься в частную компанию без стука? - раздраженно осведомился он, возвращая револьвер на прежнее место. - Когда-нибудь тебя подстрелят. Чего надо?

- Я Стив Костиган, матрос с торгового судна "Морячка", - представился я, решив применить дипломатию. - Пришел поговорить с тобой о девушке, которой ты в последнее время не даешь проходу. Я имею в виду мисс Диану.

- Что?! - заревел он, и свиные глазки налились кровью. - Какая наглость! В моей же конторе обвинять меня в...

- Сам ты наглец, да еще пират и торговец черномазыми! - огрызнулся я, вмиг потеряв терпение. - Может, ты и хозяйничаешь на этом острове, но меня не купил. А ну, не суй лапу в ящик, если не хочешь получить в морду! С каких это пор шайка торговцев оружием и контрабандистов опия называет себя "компанией"? А? Короче, перехожу к делу и задаю вежливый вопрос: ты отвечаешь за свои слова, или кишка тонка?

- Что за слова? - пророкотал он с убийственным блеском в сощуренных глазах.

- Ты обещал отдать тому, кто тебя взгреет, любое твое имущество. Мне нужна малютка француженка, и честь требует отнять ее у тебя на боксерском поединке. Ну что, продырявишь меня из пушки, как последний слюнтяй, или готов лишний разок убедить шайку, что не бросаешь слов на ветер?

Муркен убрал клешню с револьвера и сжал на столе огромные узловатые кулачищи. По его свирепой физиономии расплылась людоедская ухмылка.

- С удовольствием сражусь с безмозглым маньяком, который возомнил, что способен свалить Акулу Муркена с копыт. Превратить в котлету ближнего своего - что может быть приятнее? Эх, если бы кулачные бои давали столько же прибыли, сколько контра... честная торговля, я бы ничем другим не промышлял.

- Значит, ты держишь слово?! - воскликнул я, подумав, что ослышался.

- Еще бы, жалкое ты отродье! - проревел он, расшибая стол ударом правой. - Глянь на мои кулаки! Я поселился на этом архипелаге еще в те времена, когда белые предпочитали держаться от него подальше, и сколотил внушительное состояние вот этими руками! Я беру, что хочу и могу удержать, и признаю это право за другими. Если когда-нибудь не сумею отстоять в кулачном бою свое имущество, можешь списать меня в утиль! Да, я подтверждаю свое обещание и готов встретиться с тобой на ринге. Я тебя отучу совать нос в мои дела, ирландская горилла!

Я оказался прав: эта безжалостная скотина, отдубасившая на своем веку уйму крепышей, была одержима боксом. В предвкушении драки и победы Муркен забыл обо всем на свете, включая женщин.

- Мы сразимся прямо сейчас, на моем ринге, - бушевал он. - Когда я с тобой разделаюсь, ты сгодишься на корм акулам. Я тебя до смерти изобью! Знай, что еще никто и нигде не отдубасил меня!

- А меня где только не дубасили, - ухмыльнулся я. - Но справедливости ради замечу, что в нокауте не побывал ни разу, а спортивные писаки считают меня одним из сильнейших бойцов ринга. Для меня главное - честный бокс.