Сергей Булыга - Квардилион

Толпа стоит. Растерзанная, сломленная.

- Барра! Барра!

И, сомкнув ряды, мы вновь идем на них. Меч вверх - меч вниз, меч вверх - меч вниз. В нас бросают камнями, а мы крушим, тесним, кричим. Крик опьяняет нас, крик помогает нам не замечать ударов, не спотыкаться о тела убитых и даже...

Он размахнулся пращой и метнул. Я укрылся щитом. Он прыгнул на меня - я упредил его мечом. Он упал. Я склонился, ударил - он дернулся и замер. Я посмотрел ему в лицо - и ужаснулся! Я встал перед ним на колени... Нет-нет! Я подскочил и громко крикнул:

- Барра!

Крик разъяренного слона сильнее памяти. Я снова поднял меч и двинулся дальше. Меч поднимался, опускался, поднимался, опускался. Строй был давно уже нарушен, каждый бил в одиночку. Спешили. К рассвету все должно быть кончено. Ведь если хоть один из них останется в живых и запоет при виде солнца, то, говорят, случится нечто страшное. Я поднимаю, опускаю меч. Я поднимаю, опускаю - и толпа редеет, падают последние. Никто из них не убегает, они, как и прежде, надеются, что хоть один из них увидит солнце, и тогда...

Напрасно. Мы стоим на площади. Я командир, и под моим началом восемнадцать воинов, квардилия. Пять квардилий - штандарт, пять штандартов - колонна. Тот, кто бросался на меня, лежит с открытыми глазами. И все они лежат. Мы победили.

- Барра! Барра!

Короткая команда, левое плечо вперед - и, сомкнутым строем, укрывшись щитами, мы покидаем площадь.

В городе ни огонька. Перепуганные жители не спят, они все как один следят за нами сквозь щели ставен. Несчастные! Зачем их пригнали сюда? Кому понадобился этот пыльный жаркий город? Не будь здесь никого, его давно бы занесло песком. И пусть тогда бы духи мертвых собирались, и пели, и строили бы новый Храм, и снова пели.

Мы покидаем город.

- Р-раз! Р-раз!! Р-раз!!!

Нас ждет горячая похлебка с маслом и двойная порция вина.

А на востоке розовеет небо.

...Все это было вчера. Сегодня мои воины ушли. Привели новобранцев. Я говорил с ними, шутил. Двух или трех из них убьют в ночь перед равноденствием, а кто-нибудь сойдет с ума. Те, что ушли сегодня, были белые как мел. Шутка ли - сражаться с духами!

Да, воинов меняют, квардилионы остаются. Словно мы не люди! Что я, ничего не понимаю, что ли? Да я его сразу узнал! Прошлой весной он шел со мной рядом, кричал. А вчера...

Толпа бы никогда до этого не догадалась. Стояли бы, словно бараны. И вдруг - обученные пращники! Строй. Дисциплина. Навык. И, главное, это лицо - шрам на правой скуле. Я еще как-то спросил у него... А вчера ночью он хотел меня убить, только я упредил, а потом наклонился, узнал... Я ошибся? Что ж, можно вернуться на площадь...

И не увидеть ничего. Площадь будет пуста - ни распростертых тел, ни крови, ни даже следов. Когда восходит солнце, тела исчезают - тех, из толпы, и наших воинов. А ровно через год они уже вместе выходят на площадь. И двое из моей квардилии, которые вчера были убиты, на следующий год будут стоять в толпе. И двое из соседней - там же. И десять от штандарта, от полусотни, от колонны. Это уже не толпа, а смелые, обученные воины. И если их товарищи на этот раз составили отряд отменных пращников, то через год...

И мне не страшно, нет. Но это же безумие! Я не могу сражаться со своими! Сейчас я встану и возьму свой меч - короткий, боевой - и выйду на плац. Ночь, все спят. А я опущусь на колени, прижму меч к животу и упаду ничком. Так я умру в третий раз. Но перед смертью громко крикну:

- Барра!