Эдмонд Гамильтон - Профессионал

- Привет! - сказали они. - Вот и самый старый эксперт! Привет, Джим, как дела?

- Я пришел, - ответил он, стараясь попасть в нужный тон, - чтобы убедиться в том, что вы делаете все так, как я и другие это описывали.

Космолетчики усмехнулись.

- Ну и что думает старик профессионал? - спросил Кридер.

Барнетт приоткрыл рот и с видом судьи произнес:

- Довольно неплохо! Не считая одной маленькой детали.

- Какой же?

- Маркировки ракеты. Вам бы следовало раскрасить ее поярче. Добавить оттенков красных и желтых цветов, чтобы она резко контрастировала с черным цветом космоса, хотя эта фраза и звучит парадоксально.

В ответ раздался голос Шентца:

- У меня есть идея получше! Следует раскрасить ракету в черный и нарисовать звездочки, чтобы "они", там, наверху, не заметили нас. Но генералы над этим только посмеются.

- Невежды! - возразил на иронический монолог Шентца молодой человек по имени Мартин со слишком уж торжественным выражением лица. Он был одним из трех, кто читал рассказы Барнетта. - Это им не по зубам! - сказал он, заставив Барнетта почувствовать себя скорее совсем старым, нежели веселым.

- Точно! - добавил Кридер. - Сомневаюсь, что они когда-нибудь смотрели "Капитана Марвела".

- В том-то и проблема, - сказал Фишер, - особенно с людьми в Вашингтоне.

Фишер оказался круглолицым, загорелым, веселым парнем, который в свое время тоже вгрызался в фантастику Барнетта.

- Когда они были детьми, они ничего не читали, кроме "Приключений капитана Билли". И вот поэтому они продолжают задавать вопрос: "Зачем надо отправлять человека на Луну?"

- Ну, - сказал Барнетт, - это не ново. То же самое люди говорили Колумбу. К счастью, всегда найдется какой-нибудь идиот, который не прислушается к здравому смыслу.

Кридер поднял правую руку.

- Друзья-идиоты! Я приветствую вас!

Барнетт рассмеялся. Теперь он почувствовал себя лучше. Уж слишком ребята были спокойные и расслабленные; он не мог сдерживать себя.

- Не умничайте со мной! Я написал вас! Когда вы под стол пешком ходили, я создавал вас из чернил, ежедневного труда и необходимости платить по счетам. И что же вы сделали, неблагодарные маленькие мерзавцы? Вы все стали реальностью.

- А над чем вы сейчас работаете? - спросил Мартин. - Вы собираетесь писать продолжение рассказа "Дитя тысячи солнц"? Вот это была бы история!

- Посмотрим, - ответил Барнетт. И ответил скорее сам себе: - Если вы обещаете мне держаться подальше от созвездия Геркулеса до тех пор, пока я не напишу книгу...

Он начал загибать пальцы.

- Содержание, твердая обложка, мягкая обложка... Три года как минимум. Подождете?

- Для вас, Джим, - воскликнул Фишер, - мы постараемся попридержать лошадей. Все расхохотались.

- Ладно, ладно, я понял, - сказал Барнетт. - Но для меня это не смешно! Эти зонды, летающие вокруг Марса и Венеры, передающие все, что им удалось узнать, эти умники ученые, выступающие каждый день с новыми психоили криогенными теориями, новые звездные карты. Сегодня я прежде всего должен понять то, о чем говорят, вместо того чтобы разрабатывать теорию или выдумывать что-то из головы. А теперь еще и мой собственный сын летит на Луну. И он сможет вернуться и рассказать мне, какая она на самом деле. А я смогу написать дюжину новых историй.

Разговоры, всего лишь разговоры. Но эта беседа, добрые, улыбающиеся, молодые лица успокоили его, и холод в груди отступил. Отступил ли?

- Поверь, папа, - говорил Дэн, - я найду тебе что-нибудь там, в пещерах. Мертвый город или, в конце концов, покинутый форт, форпост галактической цивилизации.

- А почему бы и нет? - спросил Барнетт-старший. - Ведь все остальное уже случилось. - Он улыбнулся. - Вот что я вам скажу, парни! Научная фантастика - это нелегко! Но я рад, что все мои истории становятся реальностью и что я дожил до сего момента и увидел, как люди, которые часто смеялись над детскими сказочками о путешествиях в космос, приняли его. Его - значит космос!

Хотел бы я видеть их лица, когда первый спутник вышел на орбиту. И тот священный ужас, охвативший их, когда они начали понимать, что Там, Наверху, - действительно безбрежное пространство.

Сейчас Барнетт не просто говорил, он чувствовал возбуждение и гордость за то, что его собственная плоть и кровь становились частью будущего, которое так внезапно стало настоящим.

Они еще поговорили, но затем настало время уходить. И Барнетт попрощался с Дэном так обыденно, словно тот отправлялся в поездку от Кливленда до Питтсбурга.

И он ушел.

Только один раз, когда Барнетт оглянулся на ракету, которая казалась сейчас отдаленным странным силуэтом, сигарой, направленной в небо, он вновь почувствовал страх.

В эту ночь он вернулся в Картерсбург, городок в центральной части Огайо. Он допоздна просидел в гостиной, разговаривая с женой, рассказывая ей о Дэне - как тот выглядел, что говорил и как, по мнению Джима, Дэн себя действительно чувствовал.

- Он был счастлив и спокоен, говорил Барнетт. - Тебе следовало бы поехать со мной, Салли, чтобы увидеть его.

- Нет! отвечала она. - И я, считаю, правильно поступила.

Ее лицо при этих словах казалось спокойным и расслабленным, как у Дэна, но в голосе прозвучала нотка, которая заставила Барнетта обнять и поцеловать жену.

- Успокойся, дорогая! Дэн совсем не волнуется, и он тот, кто сделает это. Я верю в него.

- Да. Я знаю, что наш сын справится.

Для того чтобы уснуть, Барнетт пропустил пару лишних стаканчиков. Но все равно он плохо спал, а с утра появились репортеры.

Барнетт начинал недолюбливать их. Среди них встречались и дружелюбные ребята, и те, кто просто делал свою работу. Но попадались и такие, кто видел интригу в том, что писатель-фантаст отец астронавта.

- Скажите, мистер Барнетт, когда вы впервые начали писать фантастику, верили ли вы в то, что все это станет реальностью?

- Скользкий вопрос, не так ли? - спросил Барнетт. - Если вы имеете в виду, думал ли я, что полеты в космос станут реальностью... Да, думал.

- Я читал некоторые из ваших ранних рассказов, - говорил один из репортеров, - мне удалось раздобыть старые журналы...

- Вам повезло! Некоторые из них продаются за такую большую сумму, которую я когда-то получил за весь тираж. Продолжайте!

- Итак, мистер Барнетт, не только в ваших рассказах, но практически у всех остальных писателей-фантастов я столкнулся с интересной вещью, точнее странной уверенностью. Скажите мне, вы действительно считаете, что научная фантастика, которую вы пишете, помогла сделать космические путешествия реальностью?

Барнетт фыркнул.

- Давайте будем реалистами. Самая главная причина того, что ракеты улетают в космос сейчас, а не через век, в том, что две великие нации боялись отстать друг от друга.