Симон Бельский - Лаборатория великих разрушений

Лебрен был печальный, тусклый и незаметный человек лет пятидесяти. Половину жизни он провел в угольных копях, где заведовал машинами для выкачивания воды. Лебрен всегда был одет в черное или казался одетым в черное, и до такой степени ненавидел шум и движение, что днем закрывал и плотно завешивал окна, работая при электрическом свете.

— Посмотрите, ведь этот господин идет сюда! Какого черта ему здесь надо? — сказал Скляров, спускаясь с крыльца.

Заскрипела калитка, и в пыльный садик, не торопясь, вошел маленький, плотный человек с красным, гладко выбритым лицом.

Заскрипела калитка, и в пыльный садик, не торопясь, вошел маленький, плотный человек с красным, гладко выбритым лицом.

Одет он был в широкое парусиновое пальто, голову его прикрывала круглая, плоская, соломенная шляпа; в левой руке он держал портфель с серебряными застежками, а в правой массивную трость с костяным набалдашником. Но инженер в первое мгновенье не обратил внимания на эти подробности и заметил лишь широкую, приятную улыбку незнакомца. В сиянии этой улыбки исчезал весь человек, почтительно, но не без достоинства протянувший Склярову мягкую пухлую руку.

— Я к вам по важному, очень важному делу! — сказал посетитель таким голосом, словно боялся, что его могут подслушать чахлые кусты запыленной сирени. Мое имя Вильям Клюз. Вот моя карточка.

Человек с красным лицом, по-видимому, не притронулся ни к одному из своих многочисленных карманов, но в руке у него каким-то чудом мгновенно оказался кусок блестящего картона, на котором было напечатано:

Мистер Вильям Клюз Чикаго и Петроград.

Агент общества «Всемирный эмигрант».

— Это, кажется, дело серьезное, — шепнул Скляров своему товарищу.

Мистер Клюз уселся к столу, торжественно открыл свой портфель, словно оттуда должен был появиться могущественный дух из «Тысячи и одной ночи» или, по крайней мере, все правление «Всемирного эмигранта»; сделал большую паузу, во время которой стих ветер, шумевший в соснах, а воробьи, чирикавшие на балконе, с зорким любопытством наблюдали за движениями мистера Клюза.

— Мы покупаем ваше изобретение, — сказал он наконец так безмятежно, как будто бы дело шло о покупке простой лодки для катанья по взморью.

— Не может быть… — начал Скляров, но его остановил Лебрен.

— Покупаете, если мы сойдемся в условиях, — сказал француз!. — У нас есть уже несколько выгодных предложений, но мы пока выжидаем.

Мистер Клюз красноречивым взглядом окинул убогую обстановку дачи и ответил:

— Пусть так, и все-таки купим мы, а не кто-нибудь другой. Угодно вам выслушать наши условия?

— В этом все дело, — ответил инженер.

Лебрен молча кивнул головой.

— Сначала я должен сделать небольшое вступление, — начал мистер Клюз, поглаживая свой гладкий подбородок. — Полагаю однако, что, если мы не сойдемся, то все сказанное мною останется тайной. Компания «Всемирный эмигрант» давно уже поставила себе целью внимательно следить за возникновением и развитием таких общественных, экономических и политических течений, которые должны раньше или позже заставить тысячи и миллионы переселенцев двигаться то в одну, то в другую сторону. Когда в Австралии были открыты новые обширные площади для пастьбы скота, мы немедленно учли это обстоятельство; когда золотая лихорадка погнала на крайний север Америки толпы искателей богатства, мы сейчас же организовали правильное и безопасное сообщение между Нью-Йорком и Аляской. В русских губерниях наши агенты давно с успехом работают над переселением в Аргентину и Бразилию. Притеснения, каким подвергались евреи, дали нам много тысяч эмигрантов в свободные страны. К сожалению, земной шар становится тесным, — то есть тесным для нашего общества. Эмиграция все более и более затрудняется недостатком свободных земель. Нам необходимо расширить деятельность, придать ей грандиозный характер, произвести шум, чтобы подействовать на биржу, переполненную капиталом, но что вы поделаете на небольшом шаре, где слишком много воды, никуда не годного песка и мерзлых болот? Но самое главное, что после этой беспощадной войны на земле появились миллионы людей, которые желали бы, если бы имели возможность, навсегда покинуть нашу разоренную планету. Ваше изобретение, с которым вы не знаете, что делать, — мы будем говорить откровенно, — изобретение это является для нас чрезвычайно кстати…

— Довольно! Я вас понимаю! — с восхищением воскликнул Скляров. — Это смело и гениально! И поверьте, что осуществить нашу мысль будет не труднее, чем парусному судну переплыть Атлантический океан. Мы повезем на своих кораблях к небу, на другие планеты, всех, кому тяжело оставаться на земле! Это великолепно.

— Добавьте, — всех, у кого найдутся деньги, чтобы заплатить за билеты, — добавил мистер Клюз. — Наше общество не благотворительное: оно действует на строго коммерческих основаниях. Хорошо постановленная реклама и опытные агенты, какие имеются у нас повсюду, обеспечат верный исход делу. Я, конечно, имею в виду только финансовую его сторону. Остальное нас не касается. «Всемирный эмигрант» никогда не принимает на себя ответственности за судьбу своих переселенцев. Дело астрономов решить вопрос о возможности колонизации различных планет, дать необходимые для нас указания…

— Какие же ваши условия? — перебил его Лебрен.

— К этому мы сейчас перейдем. Вы должны будете принять на себя заведование постройкой первого междупланетного корабля и совершить на нем первый рейс.

— Я отказываюсь, — сказал француз.

— А я согласен, — решительно ответил Скляров.

— Можно узнать причину вашего отказа? — спросил агент «Всемирного эмигранта».

Лебрен минуту колебался, прежде чем ответить.

— Мне не хотелось бы вас разочаровывать, — сказал он наконец, — но я должен заявить, что наша машина потребует еще многих усовершенствований и изменений, чтобы она могла служить для тех фантастических путешествий, о которых вы говорите. Это лишь первый опыт, и я боюсь, что все дело окончится катастрофой или позорной неудачей, если мы попробуем осуществить ваше коммерческое предприятие.

Прежде чем возразить французу, мистер Клюз быстрым и ловким движением достал из портфеля две толстых пачки кредитных билетов и положил их рядом с собой.

— Вы меня не совсем поняли, — сказал он. — Может быть, мы, — я и директора «Всемирного эмигранта» — ни на одну минуту не допускаем мысли о возможности перевозить жителей Земли на другие планеты. Но в такую возможность поверят другие, а это все, что нам нужно. Вы увидите, что первый же рейс, чем бы он ни окончился, окупит все расходы. А шум, который поднимется вокруг этого дела, такая реклама сама по себе стоит огромных денег.