Роберт Хайнлайн - Угроза с Земли

– Что? Извини, я замечталась. Нет, не сейчас, то есть, да, хочу! Холли, я хочу туда! Я должна! Есть у меня время? Еще не скоро стемнеет?

– До захода Солнца еще два дня.

– Холли, ты можешь раздобыть скафандр? Мне надо наружу.

Я не удивилась: все они называют скафандрами герметические костюмы.

– Мы, девушки, там не работаем, – сказала я. – Но могу позвонить приятелю.

Мы с Джеффом Хардести конструируем космические корабли. Джеффу восемнадцать, он учится в институте Годдарда. Я изо всех сил стараюсь не отставать от него. Мы должны создать собственную фирму "Джоунс и Хардести". Я рассчитываю получить докторскую степень довольно скоро, потому что у меня блестящие способности к математике. А это главное в конструкторском деле.

По вторникам и четвергам Джефф водит туристов. Клиентов он встречает у Западного Шлюза, а в перерывах занимается. Я дозвонилась до Шлюзовой и попросила Джеффа.

– Привет, Одна Десятая.

– Привет, Штрафной Вес. Можешь взять клиента? Мисс Брентвуд, встаньте, пожалуйста, здесь. Это мистер Хардести.

Джефф уставился на нее, и вот тут я ошутила беспокойство. Но хоть и говорят, что мужчины в таких случаях слепо следуют своим инстинктам, я все же не допускала мысли, что Джеффа может прельстить кротиха.

В Джеффа я не влюблена, мы просто коллеги. Однако все, что затрагивает интересы "Джоунс и Хардести", касается и меня лично.

Когда мы встретили Джеффа у Западного Шлюза, на него тошно было смотреть. Он даже не пытался скрыть, что именно так привлекает его в мисс Брентвуд. Почему мужчины такие придурки?

Зато мисс Брентвуд, кажется, ничего не имела против. Улыбнувшись, она поблагодарила его за то, что ради нее он изменил свои планы. Тут же он совсем обалдел и промямлил какую-то глупость, вроде того, что для него это только удовольствие.

Когда мы вышли из раздевалки, на мне костюма не было. Джефф даже не поинтересовался почему. Сразу взял ее за руку и повел к шлюзу. Мне пришлось между ними вклиниться, чтобы она подписала мне бланк.

Никогда в жизни дни не тянулись так долго... Джеффа я видела всего один раз. Он ехал по бульвару Дианы. Естественно, с этим блондинистым чучелом.

И хотя больше я его не встречала, я знала, что происходит. Он пропускал занятия и три ночи подряд торчал с ней в Комнате с видом на Землю. Меня это не касается. Пускай теперь она учит его танцевать. Надеюсь, у нее это лучше получится. Джефф свободный гражданин, и, если он такой кретин, чтобы пропускать школу и недосыпать из-за какой-то расфранченной кротихи, – на здоровье! Но как он смеет пренебрегать интересами фирмы! Ведь "Джоунс и Хардести" жутко загружены работой. Мы строим звездный корабль "Прометей". Больше года вкалывали как проклятые, света белого не видели, летали и то раз в неделю, а это чего-то стоит.

Конечно, сейчас звездный корабль – утопия. Двигателя нужного нет. Но скоро произойдет технический переворот и появится новый, гравитационный. По крайней мере так говорит мой папа. А уж он-то точно знает. Отец - главный инженер по космическим трассам на всей Луне, да и теорию Ферми в институте Годдарда тоже читает он. Поэтому мы с Джеффом строим межзвездный корабль, основываясь на его предположениях.

Наше детище снабжено замкнутой системой жизнеобеспечения. Здесь есть все: жилые и подсобные помещения, поликлиника, лаборатории.

Отец считает, что это неплохая практика. Но мама лучше его разобралась. Она химик-математик и соображает не хуже моего. Мама отлично знает, что к моменту создания двигателя, когда другие фирмы только начнут суетиться, у "Джоунс и Хардести" уже будет готовый проект.

Вот почему меня бесило, что Джефф расходует время на эту мымру. Раньше мы старались не терять ни минутки. Джефф появлялся после обеда, мы быстро делали уроки и сразу принимались за дело. Это были счастливые часы. Мы проверяли друг у друга расчеты и ломали головы над чертежами. Но в тот же день, как я познакомила его с мисс Ариэль Брентвуд, он не соизволил явиться. Я сделала уроки и не знала, как быть: то ли начинать без него, то ли еще подождать. Тут мне позвонила его мать.

– Дорогая, Джефф просил передать, что обедает с туристкой и не сможет прийти.

Всю ту неделю я мучительно привыкала к мысли, что "Джоунс и Хардести" – конец. Джефф больше не отменял встреч. Ведь он их и не назначал. По четвергам после обеда мы обычно летали, если никто из нас не был занят с туристами. В этот четверг он не позвонил. Где они были, я знаю. На катке в Фенгальской пещере.

Я осталась дома и работала над "Прометеем". Делала перерасчет прочности гидропонических оранжерей. Но выходило с ошибками. Дважды забывала логарифмы, так что пришлось лезть в таблицу. Я настолько привыкла обо всем спорить с Джеффом, что мой мозг просто отказывался нормально работать.

Передо мной лежал лист, и вдруг мне бросился в глаза знак фирмы "Джоунс и Хардести". Я сказала себе: "Холли Джоунс, брось валять дурака. Ясно, что это конец. Ты ведь отдавала себе отчет в том, что рано или поздно он влюбится. Какой же ты инженер, если не можешь взглянуть правде в глаза? Она красива и богата, заставит своего папашу пристроить Джеффа на Земле. Слышишь? На Земле! Так что подыскивай себе другого компаньона или организуй собственное дело". Я стерла надпись "Джоунс и Хардести", вывела "Джоунс и компания" и уставилась в одну точку. Потом стала стирать и это, но получилось пятно, на него упала слеза. Это уж было совсем глупо!

В следующий вторник родители обедали дома. Это меня несколько насторожило, потому что папа обычно обедает в порту.

Если вы не космический корабль, то не рассчитывайте, что мой папочка обратит на вас внимание. Но сегодня он вдруг заметил, что я заказала себе только салат, да и тот не доела.

– В этой порции не хватает восьмисот калорий, – сказал он. – Не взлетишь ведь без топлива. Ты что, хандришь? Может, стоит показаться врачу? – Он глянул на маму.

– Все в порядке, спасибо.

Вовсе я не хандрила. Подумаешь, не молола языком. Не имею права, что ли? Терпеть не могу, когда ощупывают эти доктора, поэтому на всякий случай добавила:

– Я мало ем, потому что после обеда собираюсь летать. Но если тебе так хочется, могу заказать себе целую кучу мяса с картошкой, а потом завалиться спать.

– Ну-ну, не злись. Как полетаешь, перекуси... и передай привет Джеффу.

Я процедила сквозь зубы:

– Ладно, – и, извинившись, вышла из-за стола. Намек на то, что я, видите ли, не могу летать без мистера Джефферсона Хардести, был для меня унизителен, но я сдержалась. Папаша бросил мне вслед:

– Не опаздывай к ужину.

Еда меня совершенно не интересовала. На меня это не похоже. Направляясь к Пещере Летучих Мышей, я даже подумала, уж не подхватила ли чего-нибудь. Но лоб не горел, да и желудок был в порядке. Вдруг меня пронзила жуткая мысль: что, если я ревную?