Хорст Мюллер - Сигналы с Луны

Но Нильс вскочил. Его потаенное желание исполняется: Он должен отправиться на Космос-1!

Пятеро с улыбкой смотрят на молодого человека, который с трудом успокаивается и снова садится на место.

— Вы будете нести большую ответственность, — продолжает профессор. — Вы будете делать прямые трансляции с Космос-1 на наши станции на Земле. На экранах всего мира люди будут всецело доверять вам. Не разочаруйте этих людей, хорошенько подумайте, хотите ли Вы взять на себя эти задачи, и не забывайте о том, что человеческое тело подвергается в космосе тяжелейшим нагрузкам, которые могут вынести только сильные и, прежде всего, волевые натуры.

— Господин профессор, — восклицает Нильс Йенсен, — ничто не увлекало меня больше, чем это задание! Приму ли я предложение? Я горжусь Вашим доверием, и я не подведу вас. Это я вам обещаю. Когда начинать?

— Не так быстро, мой юный друг! — отмахивается профессор Успенский. — Сперва Вы должны пройти физические проверки. Кто знает, годны ли вы вообще для полета в космос? — При этом его глаза выдают ложь его слов. — От проверки психики, думаю, мы можем воздержаться. То, что у Вас есть все требуемые умственные и психические качества, Вы доказали во время катастрофы на заводе Дельта.

— Но подумали ли Вы о том, отпустит ли вас ваша маленькая подружка в столь долгий путь, месье Йенсен? — берет теперь слово маленький, неугомонный француз, а Горм Ангаард добавляет: «Не проявляйте самодеятельность, не удерите от нас; нам вовсе не хочется однажды получить ваши сообщения с Марса!»

Нильс Йенсен присоединяется к смеху других. Как бы ни была серьезна и рассудительна работа пятерых ученых, они могут понять энтузиазм молодого человека. Нильс вне себя от радости. Он хочет стартовать уже сегодня!

Ученые дает ему на дорожку хорошие советы, договариваются о времени проверок и старта, и профессор Успенский напоминает еще раз: «Работайте хорошо, господин Йенсен! От Вас зависит больше, чем Вы сейчас можете себе предположить. По прибытии на Космос-1 Вы получите от нас более подробные указания и для особых заданий.

Черный лимузин, скрипя тормозами, останавливается перед зданием CAV,[1] общества космических полетов, в южной Калифорнии. Мужчина, который спешит вверх по ступенькам к главному входу, кажется вовсе не незнакомец, потому что привратник с уважением прикладывает руку к козырьку и затем открывает автоматический турникет, который делает невозможным неавторизованное проникновение.

Визитер, стройный, неброско одетый, темноволосый, вероятно за сорок, спешно проходит вереницу коридоров с бесконечными серыми дверями и затем распахивает, без стука, одну из них.

— Здравствуйте, мисс Перкинс, — обращается он к потрясающей красавице блондинке, которая, вздрогнув за своим письменным столом, прекращает свой маникюр. — Профессор Бёрнс на месте?

— Здравствуйте, мистер Грюнтерс, шеф здесь, но он в плохом настроении.

Мисс Перкинс на высоких каблуках и покачивая бедрами стелется к посетителю.

Тот, сегодня, кажется, не обращает никакого внимания на привлекательность секретарши. Он уже дошел до оббитой двери, открывает ее и исчезает за ней, а блондинка между тем разочарованно кривит рот.

Возможно, она бы проявила понимание к поведение мистера Грюнтерса, если бы была рядом свидетелем разговора.

— Я этого не понимаю, профессор! — как раз начинает Грюнтерс. — Вы уже давно должны были завершить подготовку! Через несколько дней с Космос-1 стартует „Луна“. Нас снова обходят. Завтра последний срок, завтра „Феникс“ должен улететь, иначе наш проект лопнет. Ускорьте подготовку! Вы должны стартовать завтра, профессор, понимаете: Вы должны!

Профессор Бёрнс усталым движением проводит рукой по густым волосам. Серые пряди в них делают его старше, чем он есть на самом деле. Его образ почти скрывается в кожаном кресле, в котором он сидит напротив своего посетителя. Тот протянул ноги на ковер и нетерпеливо барабанит пальцами по доске письменного стола.

— Вы недооцениваете трудности, майор Грюнтерс. — Голос профессора звучит раздраженно, — Хорошо Вам говорить с Вашим „должны“! Вы сами знаете, что запас топлива превышает допустимый максимальный вес. Если нам не удастся где-нибудь в другом месте достичь снижения веса, мы рискуем при возвращении затормозить недостаточно сильно. Что тогда может случиться, наверное, Вам ясно. Или Вы хотите…

— Я ничего не хочу, понимаете Вы! — обрывает его Грюнтерс на полуслове. Он поднялся и шагает по комнате, от окна к стене с большим планом испытательного полигона, который находится недалеко отсюда на труднодоступном каменном плато. Его указательный палец стучит по карте.

„Вы стартуете завтра, профессор, все остальное меня не интересует!“ И тише он добавляет, и профессор читает угрозу в его глазах: „Ваши способности достаточная гарантия для нас“.

Бёрнс хочет вспылить, но властный жест майора еще раз обрывает его. — Уберите резервные топливные баки, это почти 1000 килограмм, и — ах что, — прерывается он, — Вы же специалист! Вы сами знаете лучше меня, что возможно. CAV в любом случае необходимы радиосообщения уже во время деятельности космического корабля на Луне. Стратегически они крайне важны, и — Вы американец, профессор Бёрнс! — Возвращение это совершенно другая статья! Итак: Ваши три инженера Уилкинс, Шеппард и Стоунс полетят завтра. Вы сами рассчитали этот момент времени как самый выгодный. Я думаю, мы поняли друг друга. Good bye, профессор, до завтра!»

Дверь захлопнулась уже несколько минут назад, но профессор Бёрнс не движется с места. Внутри него кипит работа. Его дрожащие ресницы выдают его волнение. До этого момента он всегда делал свою работу с определенной радостью. Он исследователь и рассматривает решение проблемы полета к Луне ракеты с экипажем на борту как задачу своей жизни.

— Сообщения для них важнее, чем люди, — Бёрнс рассержен. — Оставить резервный топливный бак! Это похоже на них!

И снова он погружается в раздумья. Вдруг он вскакивает. Ему в голову пришла мысль, неслыханная и рискованная, и все же ему кажется, словно она уже давно дремала в его подсознании. «А что, если..?» Но сразу же он снова отбрасывает эту мысль. Нет, риск слишком большой! За себя он не боится, но других людей он не может понапрасну подвергать опасности. Но затем он бежит к письменному столу и погружается в расчеты. Спустя полчаса он бросает ручку обратно в чернильницу. Пока он ходит быстрыми шагами туда-сюда по комнате, он бормочет: «Так точно, мистер Грюнтерс, Феникс стартует завтра. Но с командой не из трех человек, а из двух. А профессора Бёрнса, мистер Грюнтерс, завтра вечером Вы будете напрасно искать на Земле!»