Павел Данилов - Власть будущего (сборник)

– Дедушка, что вы пялитесь? – чуть не плача, спросила она.

Я тряхнул головой и, кажется, даже покраснел. Девушка была до пояса голая, да и на ногах не было ничего, кроме легкомысленных шортиков.

– Как тебя зовут? – спросил я, заглядывая в машину в поисках одежды.

– Марина. Что с асфальтом? Что с домами? На нас сбросили бомбу?

– Я проснулся, как и ты, совсем недавно, – ответил я. – Электричества нет, живых людей, кроме тебя, я пока не встречал. Такое ощущение, что мы с тобой махнули лет на тридцать-сорок вперед.

Я стащил с плеча рюкзак и достал единственную сохранившуюся футболку. Помню, как узбек меня уговаривал ее купить. Говорил, что десять лет носиться будет. Узбека, поди, уже и в живых давно нет, а футболочка вот она – носится.

Марина выхватила футболку, быстро надела и заплакала. Женат я был давным-давно, да и то недолго, и как успокоить женщину, когда все очевидно плохо – не знал. В фильмах мужчины обычно обнимали их, и те сразу успокаивались. Но трогать незнакомую девушку, которая лет на сорок младше – по-моему перебор. Я уже год на пенсии и, кроме как о хорошем улове, теплом кресле и интересной книжке ни о чем не мечтал.

– Что будем делать? – спросила Марина спустя полминуты, оглядывая мир уже сухими глазами.

– Ну я вообще на рыбалку собирался, – пожал плечами я. – Кушать-то надо. Вон птицы летают, значит и рыба плавает.

– А потом?

– Людей надо искать, транспорт, радио. В другой город ехать, не везде же так. В Саратов или Ростов.

Про другой город мысль мне пришла только сейчас, но я сразу посчитал ее разумной. Вселяла она надежду на светлое будущее и заслуженную пенсию.

– Может на машине доедем?

– Давай, – усмехнувшись, ответил я. – Только бензин проверь.

Марина попробовала вытащить ключ из зажигания, но тот застрял намертво.

– Заржавела твоя машинка, – со вздохом сказал я. – Бензин давно испарился, а аккумулятор сел. Пойдем.

– Что же здесь случилось? – пробормотала Марина, послушно зашагав за мной. – И почему никого нет?

Самое глупое занятие – отвечать на вопросы, на которые не знаешь ответов. И я с успехом промолчал.

– Там кто-то есть, – пять минут спустя сказала Марина и остановилась.

Я прищурился, и кожу обдало холодком. Вдалеке пробегала стая собак, но на добрых дворняжек они походили слабо. Я отдал удочку Марине и достал из рюкзака топор.

– Пошли в обход.

Мы поднялись на пригорок, а затем начали спускаться к реке. Я прищурился, затем поморгал, но странное видение не исчезло.

– Ты тоже видишь?

Марина кивнула.

Где-то в нескольких километрах от нас Волга втекала в золотистую стену и, как я не напрягал глаза, речку за ней разглядеть не удавалось.

– Дела-а… – протянул я. – Хорошо хоть наш бережок остался.

– Она светится, – сказала Марина. – Особенно внизу.

Золотистая стена изгибалась и уходила дальше вдоль реки. Около основания она светилась как прожектор, ближе к небу сияние тускнело. Я покачал головой. Кто ж это сотворил?

Мы спустились к реке, но стена так и не исчезла. Марина уселась на песок, а я взял лопату, банку и подошел к ближайшему дереву. Откинув в сторону комья влажной земли, я улыбнулся. Черви были такие же, как и до катастрофы: жирные, скользкие, белесо-лиловые. Накопав с десяток, я подошел к воде. Червяк сел на крючок с едва уловимым скрипом, свистнула леска, и над водой закачался красно-белый пластмассовый поплавок.

Удочка дернулась спустя две минуты. Я подсек и вытащил трепыхающегося карася. Зачерпнув котелком воды, я бросил в него рыбу.

– Здорово, – в первый раз за нашу встречу улыбнулась Марина.

Вторую рыбку пришлось ждать минут пятнадцать. Марина взглянула на блестящего желтоватого сазана и снова улыбнулась.

– Уже по рыбке есть, – сказала она.

– Вот Петрович был настоящим рыбаком, – со вздохом ответил я. – Мог в любом болоте за пару часов мешок карасей и сазанов наловить. Но Петрович смотал свои лески навсегда.

– Кто такой Петрович? – механически спросила Марина.

– Друг мой, – ответил я и показал на горшок. – Вот он.

Девушка заглянула в горшок и вскрикнула.

– Зачем вы его таскаете?

– Похоронить хочу. Кстати, подержи удочку. Упустишь – голодными останемся. Если поплавок начнет дергаться – зови.

Марина с опаской приняла удочку и уставилась на красно-белую пластмаску. Я взял горшок, саперную лопатку и огляделся. Отойдя от воды, я зашагал в сторону золотой стены. Найдя яму, я чуть-чуть расширил ее и опустил туда горшок. Взглянув последний раз на череп Петровича, я сказал:

– Ты был хорошим другом.

И начал засыпать кости землей.

Когда я вернулся, в котелке прибавился еще один карась, а Марина сидела с такой довольной улыбкой, словно спасла город и воскресила мертвых.

– Умница, – похвалил я. Еще штучки три поймаем и будем варить.

Так мы и сделали. Марина собрала хворост, я срубил пару огромных сухих веток. Почистив и нарезав рыбу, я повесил котелок над костром. Обычно мы с Петровичем брали с собой картошечку, хлеб, укропчик и, что греха таить, флакон водки. Но сегодня походную уху скрасила только небольшая пригоршня соли. Благо три рыбешки оказались с икрой.

Через двадцать минут мы, обжигаясь, хлебали уху прямо из котелка. Съев все до последней икринки, я с трудом встал. Марина легла прямо на песок и, улыбнувшись, спросила:

– И что дальше?

– Надо вскипятить воды впрок, – сказал я, скобля стенки котелка песком.

– А поспать не надо?

– А вдруг не проснешься? Надо узнать вначале, что случилось. Одежда есть, живот набили. Можно и людей поискать.

Марина кивнула и закрыла глаза. Не успел я раздуть угли, как она уже сопела в две дырочки. Вскипятив и остудив воду, я налил полную бутылку. Больше терять время было нельзя, и я громко позвал:

– Марина, вставай.

Девушка даже не шевельнулась. Я подошел к ней и потряс за плечо, груди под футболкой упруго качнулись. От прикосновения к женщине по моей старой коже прошла дрожь, а на лице нарисовалась довольная ухмылка. «Пенсионер, блин», – подумал я, вглядываясь в милое личико. Марина начала переворачиваться на бок, но я еще раз ее потряс и она проснулась.

– Нужно идти.

– Куда? К стене?

Было интересно посмотреть на золотое сияние ближе, но вдруг эта какая-то радиация или еще какие-то последствия катастрофы? С другой стороны именно там могли оказаться люди, которые знают, что случилось.

– К стене. До нее, вроде, недалеко.

Марина встала и потянулась.

– На, – сказал я, – бутылку понесешь.

Теперь, когда Петрович обрел покой, в одной руке я держал удочку, в другой – топор. Взобравшись на пригорок, я внимательно оглядел окрестности. Тихо, спокойно, птицы летают. Еще немного и начнешь верить, что ты тот самый единственный Избранный. Да и спутница подстать…