Ярослав Астахов - Умная пыль

В провалах между парящими полосами проходят где-то далеко внизу овалы темных лесов, изгибы блестящих рек и лоскутики, «носовые платочки» полей земных.

– А теперь…

И каждая из полос распадается во мгновение на квадраты. Путем того, что некоторые ее участки остаются на месте, а некоторые – синхронно вдруг смещаются влево. Сместившиеся и несместившиеся чередуются меж собой, как если бы это была ширенга, что получила приказ: «на первый-второй – рассчитайсь» и «вторые номера – шаг вперед».

Вселенная теперь предстает вперяющимся в экран бесконечной шахматною доскою, где чередуются квадраты парящего свинца с квадратами пустоты.

Стоит минута молчания.

– Незабываемое впечатление, сэр! – высказывается, наконец, бригадир [1] от морской пехоты. – Но, с вашего позволения, мне бы хотелось уяснить практический смысл. Каков реальный урон противнику от подобных геометрических облачных построений?

– Терпение, генерал.

Холодная улыбка высвечивает, подобно молнии, глубокие каньоны морщин лица штатского.

– От виденных вами только что «построений», как вы изволили выразиться, конечно, конкурирующая с нами держава не понесет урон. Но это лишь подготовка. Необходимая, чтобы синхронизировать все частицы. Настроить на выполнение боевой программы… Я поясню подробно. Пока пыль движется маршем в качестве многомильной ширины шлейфа, настройка наносхем – то есть микроскопического мозга каждой из частичек ее – претерпевает известное рассогласование. И чтобы устранить его нужны простые команды частицам одновременно всем совершить какое-то действие. Подобных потребно две, минимум. В процессе исполнения простых, «тренировочных» команд наносхемы настраиваются на центр управления пылью и друг на друга. Случайные отклонения корректируются, ибо любая из частиц делается не только исполнительницей приказа, но также и усиливает его сигнал для всех остальных частиц. И вот, когда влияние броуновского движения (так сказать, «вольнодумства») оказывается сведено на нет – становится возможным и неизбежным точнейшее исполнение пылью практической боевой команды!

– Ага… – удовлетворенно кивает в ответ морпех, покусывая губу. – Я, кажется, начинаю понимать принцип, сэр. «Бессмысленная» муштра на плацу, не так ли?

– Что именно вы имеете в виду?

– Да так, знаете ли… воспоминания боевой молодости. Какую ненависть вызывали подчас сержанты, натаскивавшие нас выполнять синхронно команды на плац-парадах! Зато – какая слаженность действий роты вдруг появлялась потом в полевых учениях и в бою!

– К-хм… интересная аналогия. А вы, генерал, – философ… Но я согласен. Ведь по большому счету и люди также… не более, чем умная пыль!

– Однако мы увлеклись, – повышает голос человек в штатском, оглядывая аудиторию. – Оставим теоретизирование и вернемся к текущей практике. А то рискуем пропустить наиболее интересное.

Мир на экране уже не напоминает более игровую доску. Квадраты цвета ружейной стали все более теряют форму и расплываются… и, наконец, они срастаются воедино.

И вновь до самого горизонта простирается монотонное серое полотно, не балующее теперь даже и малейшим разнообразием.

Его поверхность оказывается совсем ровной. Как зеркало. Но – не отражающее ничего…

Но это длится лишь миг. По курсу вдруг возникает стремительно увеличивающаяся вогнутость. И самолет вздрагивает.

– Набрать высоту, кретины! – взрыкивает человек в штатском. Конечно, эта его сентенция адресована не присутствующим в салоне, а экипажу пилотов, и передана ему по бортовой рации.

Машина поднимается резко вверх и выравнивается. И снова делается видна впадина, но видимый размер ее не уменьшился, как следовало бы ожидать в результате удаления борта от нее в высоту.

На самом деле провал стремительно увеличивается и углубляется. Он сверху предстает подобием диафрагмы, крутящейся… а в следующее мгновение – копией водоворота Мальстрем, воспетого Эдгаром По.

– Вы видите зарождающийся тайфун, – комментирует человек в штатском. – Его рождение провоцирует и его жизнь поддерживает боевой танец, который с завидным усердием и согласованностью исполняется частицами умной пыли. Но, главное, это есть управляемый тайфун. Думаю, что теперь «практическое значение» не требует комментариев. Тем более, – продолжает он, – что мы сейчас убедимся воочию в эффективности ее действия.

Два нижних угла экрана вдруг заволакиваются клубами дыма, подсвеченного огнем. Салон летящего самолета несильно вздрагивает. На лицах некоторых прочитываются тревога и беспокойство. У остальных – лишь легкий намек на оные.

– С нашего борта стартовали беспилотные наблюдатели, – чуть покровительственно усмехается штатский, откидываясь на подголовник. – Они отправятся вниз и беспрепятственно минуют умную пыль, потому что передают код «Свой!». Их камеры покажут нам подвиги управляемых смерчей на территории страны-конкурента. Конечно, будут помехи, продуцируемые излучениями роев боевых частиц. Но многочисленность механических наблюдателей плюс программа каскадного усиления сигнала позволит синтезировать на экране вполне адекватный образ.

Помянутый им экран идет радужными полосами и это, теперь, надолго.

Невозмутимый человек в штатском, похоже, дремлет.

В салоне самолета молчат. Отчасти – потому что потрясены увиденным. Отчасти же – не смея беспокоить отдых своего босса и навлекать его гнев.

…С губ женщины срывается приглушенный вопль. Непонятно – страха или восторга. И этот звук возвращает к реальности человека в штатском. Он взглядывает на небольшой экран овального столика, дублирующий стенной, и видит, что посланные к земле беспилотные наблюдатели начали, наконец, трансляцию.

– Смотрите, – комментирует он. – Наш рукотворный торнадо не разрушает, а прямо-таки выкорчевывает их здания! Какая живописная сцена!… Какая паника среди населения городка, но… будет играть в игрушки! Микроскопическим солдатам великой армии пора переходить к поражению главных целей.

– Великолепно! – продолжает он через какое-то время. – Вода морского залива откачивается через подошву смерча, как через шланг!… Смотрите, наш торнадо закручивает линейный крейсер… какое там – да это целый авианосец противника! Он поднят над водой… он отброшен… разбит об обнажившиеся и торчащие из воды скалы! МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ!!!

…Когда в салоне смолкает гром ликования, человек в штатском заставляет уснуть экран.