Стивен Дональдсон - Подлинная история. Прыжок в столкновение.

Больше на сей счет никому не доводилось слышать ничего, кроме рассказов о том, что Энгус, как ему и предсказывали, гнил в тюрьме Станции, отбывая пожизненное заключение.

Но подлинная история, разумеется, была иной.

2

Некоторые из числа таившихся в темных уголках знали больше. Эти предпочитавшие не светиться люди пили, курили и уж паче того болтали гораздо меньше, чем могло показаться со стороны. Держа в руках пластиковые кружки, на которых – в силу того, что воздух в секторе Дельта никогда не обрабатывался как следует и никто не мог сидеть в «Мэллориз», не потея, – конденсировалась влага, – они умело слушали и умело задавали вопросы. Они всегда знали, где искать информацию и как ее истолковать.

В основном то были люди немолодые, в сравнении с прочими – чуть менее поглощенные собой и, возможно, чуть более циничные. Если среди них попадались пилоты, то они находились здесь потому, что сами считали такую жизнь наиболее для себя подходящей, а вовсе не из-за того, что пьянство, наркотики, профессиональная несостоятельность или глупость стоили им карьеры. Если это были старатели и шахтеры, не имевшие возможности или даже желания получить работу, то их удерживали здесь рассказы и мечты, стоившие порой больше, чем реальное богатство. Уроженцы Станции или ее натурализованные жители поддерживали здесь связь с клиентурой – постоянными заказчиками и покупателями, приобретения которых нередко сводились к слухам, шепоткам и намекам.

Такие люди умели не только смотреть, но и видеть.

Когда Мори Хайленд и Энгус Термопайл появились в «Мэллориз», от этих людей не укрылось, что, даже сидя с ним рядом, она непроизвольно подавалась в сторону. Не укрылся от них и безжизненный, подавленный тон ее голоса, тон, которого никак не ожидаешь от женщины, предположительно проведшей долгие месяцы вдалеке от общества и развлечений. И уж, конечно, все они приметили, что он постоянно держал зажатую в кулак руку в кармане своего заляпанного жиром полетного комбинезона.

Когда Энгус увел ее, ушли и некоторые из этих людей, но вовсе не затем, чтобы последовать за ними. Нет, просто кое-кому из них пришло в голову перемолвиться нарой ничего не значащих слов со служащими, имевшими доступ к файлам идентификации компьютеров Станции КОМРУД.

История, тщательно собранная по крупицам, касалась чего-то более интересного, чем просто сочетание животной страсти со здравым смыслом.

Использовав все доступные способы, старожилы сумели найти тому факту, что Мори Хайленд не знали в секторе Дельта, вполне разумное объяснение. Она попросту не бывала там раньше, поскольку во время единственного предыдущего посещения Станции останавливалась в секторе А1.

Она прибыла с Земли на дорогостоящем частном рудовозе. То была семейная экспедиция, и Хайленды имели возможность организовать ее по высшему разряду. Проскочив гиперпространство, они причалили к Станции КОМРУД не с целью покупки руды для вращавшихся на орбите вокруг Земли плавильных спутников, но исключительно с целью пополнения припасов. Их корабль направлялся к поясу астероидов. А поскольку они не являлись старателями и никогда прежде вообще не бывали в зоне добычи руды, их маршрут мог иметь лишь одно объяснение. Владельцы корабля где-то купили или украли информацию о местонахождении астероида, настолько богатого, что это заставило их поддаться искушению и, забыв обо всем, пуститься вдогонку за мечтой, – и им предстояло горькое испытание столкновением с твердой скальной породой.

В этом отношении история представлялась заурядной. Земная цивилизация и политическая власть нуждались в руде. Без ее запасов ни одно правительство не удержалось бы у власти. В определенном смысле Объединенные Рудодобывающие Компании – корпоративный учредитель КОМРУД – являлись единственным подлинным правительством в освоенном человеком космосе. Естественным следствием такого положения вещей было то, что в каждом городе и на каждой станции, независимо от их величины, находились дельцы – порой энтузиасты, а чаще мошенники, – располагавшие «уникальными» картами пояса астероидов с указанием «ценнейших и богатейших» нетронутых месторождений.

И уж если такая состоятельная семья, как Хайленды, отказалась от столь прибыльного бизнеса, как транспортировка руды, и переоборудовала свой рудовоз под старательский корабль, два момента не вызывали ни малейшего сомнения.

Во-первых, у них действительно имелась карта.

Во-вторых, эта карта была надежной.

Должно быть, эти новости распространились но сектору А1 как лесной пожар, иначе сектор Дельта так и остался бы на сей счет в неведении. А точнее, в неведении остался бы Энгус Термопайл. Ведь обычные обитатели А1 – снобы, промышленные воротилы, правительственные чиновники, интеллектуалы и высококлассные мошенники – не имели привычки делиться информацией с кем-либо в секторе Дельта. А Энгус Термопайл никогда в жизни не бывал в секторе А1.

Поскольку человеческая природа именно такова, какова она есть, а грабителей, специализировавшихся на захвате чужих участков, всегда отличали крайняя алчность и отсутствие даже намеков на угрызения совести, многие наверняка попытались бы проследить за маршрутом корабля Хайлендов, носившего имя «Повелитель звезд». Однако пираты и мародеры, свирепствовавшие в космосе так, что добыча руды стала смертельно опасным делом, настолько допекли легальных старателей, что руководство Станции постановило: без предупреждения открывать огонь но любому кораблю, попытавшемуся пуститься в погоню за вышедшим из дока судном. По всей видимости, Хайленды убрались со Станции, благополучно избежав слежки.

Впрочем, судя по последствиям, это благополучие оказалось одной видимостью. Возможно, их просто-напросто перехитрили. Они не имели опыта полетов в поясе астероидов, разработке месторождений, а также общения со старателями или пиратами. А вот Энгус Термопайл нажил огромное состояние, ни разу в жизни не занявшись честным трудом и даже не имея необходимости делиться добычей с какими-либо партнерами, спонсорами или командой. Так или иначе, корабль Хайлендов назад не вернулся.

Правда, вернулась Мори Хайленд.

Она вернулась с Энгусом. Голос ее звучал приглушенно и безжизненно, а весь облик выражал безмерное отвращение к самому факту пребывания рядом с этим человеком.

А он постоянно держал сжатую в кулак руку в кармане полетного комбинезона, и это воспринималось как угроза.

Очевидцы, не имея другого объяснения происходившему, приняли на веру то, которое наиболее соответствовало и репутации Энгуса, и их собственному цинизму.