Юрий Бархатов - Кибература (тм)

И это было правдой.

Представите сами — миллионы оттенков цвета на коже, голос со всеми интонациями, точнейший расчет каждой мышцы (на лице — особенно), все тонкости человеческого поведения — на технике того времени каждая минута игры виртуального актера влетала в немалую копеечку.

"Писатель выйдет гораздо дешевле, — уверял Лазарев. — Практически бесплатно".

"Как вы определите писателя? — вещал наш маньякопараноик, — Что мы должны выделить у человека такого писательского, что заслуживает занесения в компьютерную программу-модель? Личность? Не смешите меня. Нам нужен только текст, про который любой литературавед-эксперт скажет: "Вот это несомненный Лев Толстой". Зачем нам для этого личность этой глыбы и матерого человечища?

Незачем. Нам нужна программа, которая воспроизвела бы некие тексты, которые мог бы написать Толстой. Даже не то, что мог бы — обязан был написать, будь у него побольше времени. И что такой программе надо? Владеть стилем Льва Толстого. Все.

Есть же уже программы для определения авторского стиля, способные по тексту опознать, кто его написал? Я же предлагаю решить обратную задачу (не стоит забывать, Лазорев был по образованию инженером) — пусть у нас будет известный стиль, а программа напишет текст!

Вы вкладываете в разработку программы деньги (совсем небольшие!), я же осуществляю руководство проектом. Двадцать процентов с будущих доходов для меня — я думаю, это будет честно. Только представите, какие могут быть прибыли!"

"Льва Толстого никто особенно покупать не будет" — сказал Щеммель.

"Да он вообще был только для примера!" — возмутился наш герой, — "Пусть будет Роберт Стивенсон или Дюма-отец. Да хоть Пелевин, даром, что живой еще, все ровно ни черта не пишет!".

Бизнесмены — люди осторожные. Заработать деньги — это они хорошо понимали. Понимали также возможности программистов (лучше, чем те сами) — с технической точки зрения задача была не так уж сложна. Решаема, во всяком случае. Как бы облегченный вариант искусственного интеллекта (а в то время к его созданию подошли уже вплотную). Слов в языке всего-то несколько десятков тысяч. Ерунда какая.

Беспокоило Щемеля другое. В литературе он не разбирался — вот в чем проблема. И Тимофей тоже не разбирался — а если б разбирался, то уж как-нибудь сумел хотя бы рассказик в малотиражке тиснуть! Но идея была хорошая — от нее явно исходили флюиды финансового благополучия на долгие годы. А рынок программного обеспечения — такая неустойчивая вещь, прямо как Лос-Анджелес — так же все время трясет. Подумал он, подумал — и дал добро. Но поскольку был человеком осторожным, в помощь старому другу нанял несколько литературоведов и лингвистов из Гарварда, Оксфорда, Сорбонны и МГУ (из последнего — в знак патриотизма).

"Дурацкая затея, — заявили лингвисты. — Ничего более глупого и придумать нельзя. Но — деньги ваши — ладно, будем работать".

"Вообще-то, — заметил один из них, — есть писатели, которые меняли стиль весьма значительно. Возьмем, к примеру, Германа Мелвилла"…

"Или Шекспира, для простоты примера, — заявил другой. — Сравнив "Ромео и Джульетту" с «Бурей» вы, даже без привлечения аналитического аппарата, можете увидеть"…

"Я знаю, знаю, — отвечал им Тимофей Лазарев (ничего он, разумеется, не знал, а только догадывался), — значит, будем моделировать весь спектр стилей".

"Ладно, стиль эта ваша программа воспроизведет, — продолжали докапываться профи, — а вот как насчет сюжетов? Кто их будет выдумывать?"

"А тоже программа. В ней будет база данных на все вероятные и невероятные сюжеты, которые только могут быть. Из них будут отбираться возможные для данного автора… Выбор сюжета — это ведь тоже элемент стиля?"

Оставался еще вопрос с авторскими правами, но подключились юристы, и его быстро замяли. Авторский стиль? А у вас есть на него права? Что это вообще такое?

Через год состоялась презентация.

"Мы можем предложить вам, — заливался соловьем Щеммель перед представителями почти сотни крупных издательств со всего мира, — новые романы самых популярных и успешных авторов за всю историю существования литературы! Причем этих романов будет столько, сколько нужно, и когда вам это нужно! Вы больше не зависите от авторских прихотей, их капризов, жалоб на отсутствие вдохновения, жадности! Производство заказанного романа происходит в кратчайшие сроки. Сегодня заказ — завтра вы уже имеете готовый роман! Возможны продолжения популярных серий, да вообще любые сюжеты на ваше усмотрение! На русском, английском, французском, немецком, японском языках! И всего-то за десять процентов от продажной цены книги! В случае оптовых закупок свыше ста романов за раз возможны скидки!"

"А назевается наша продукция", — добавил Лазарев, — "кибература".

Тут один из присутствующих на презентации литературных критиков выразился в том смысле, что ему очень жаль, но, тем не менее, термин де уже занят. Это, дескать, синоним сетературы, такое название для творений авторов, работающих исключительно с компьютерными гипертекстами.

Ерунда, отвечали ему, наша КибератураTM — это не жалкие писания каких-то жалких сетевых графоманов. Настоящая литература пишется Настоящими Писателями (или их виртуальными двойниками) и печатается на бумаге!

Издателям кибература пришлась по вкусу. Лазарев и Щеммель только успевали подсчитывать прибыли — а на книжных полках красовались бестселлеры нового времени. Постепенно появлялись новые рынки сбыта — у Шекспира, скажем, выходили отличные сценарии для телевизионных криминальных сериалов.

Но для Лазарева это был еще не конец. Руки у него теперь были развязаны — доходы позволяли — и он приступил к окончательной реализации своего плана.

Следующий шаг был более радикальным.

Нужно было вообще отказаться от идеи "писателя".

Если читатель предпочитает, скажем, Эрла Стенли Гарднера Рексу Стауту, это вовсе не значит, что первый так уж хорош, а второй плох. Просто Гарднер ближе по совокупности показателей к точке идеальных читательских предпочтений, чем Стаут, только и всего. Но он тоже далек от этой точки. Понятие "любимый писатель" — результат компромисса, выбора из небогатых возможностей.

Дадим читателю возможности более богатые! Позволим настроить параметры "виртуального писателя", который отныне носит название "идеальный писатель". Все очень просто — вот визуализованные шкалы для грубой настройки, а вот список параметров для более тонкой. Да, да, этих параметров больше тысячи. Но вы же супер-пупер эстет? Значит, вам гарантировано хватит визуализованных шкал!