Яна Дубинянская - Иной мир

— Нет, ну что ты, Бернар, не стоит…

Он съежился и стал как будто меньше ростом. Да, бедный Антуан чувствовал бы себя неловко внутри этого роскошного автомобиля, мягкие сиденья и неуловимо-специфический запах кондиционера не для него… Они занимают слишком разные ниши в сложной мозаике общества, и встречаться лучше на нейтральной территории…

— Ну, не стоять же нам под дождем, Антуан. Давай хотя бы зайдем в супермаркет.

Да-ниэль, Да-ниэль, Да-ниэль-Даниэль-Даниэль… Быстрее, быстрее… Быстрее! Нет, не так быстро. Иначе он поймет, что она заметила его, разгадала его намерения — этот страшный человек с арматурой в руках. Он следит за ней, он сошел на той же остановке, и эта арматура… Он хочет ее убить! Убить!!!

Только не оборачиваться. Можно наблюдать за ним в зеркальных витринах супермаркета. Красная косынка совсем сбилась на затылок, лучше вообще ее снять. Или повязать, как шейный платок — да, так красивее… Он делает крюк, свернул с пути, это он для отвода глаз… Бежать! Туда, в гущу людей, в чрево этого огромного супермаркета, там он ничего не сможет ей сделать.

Боже мой, как светло… Лимонно-желтый, холодный, мертвенный люминисцентный свет. Он пришпиливает к полу и опускает сверху купол стеклянного колпака — вот она! Все, все смотрят на нее! Сейчас вот этот… или этот… Кто-нибудь обязательно спросит: «Что делает здесь эта девушка?»

Что она делает здесь? Зачем она сюда пришла? Придумала! Она пришла покупать платье. Короткое яркое платье на лето. И никто не догадается. Вот кошелек… Как, и это все? Наличные деньги Даниэль Ван Рейбеккен — только не надо хохотать вслух… На самое простенькое платье, наверное, хватит.

Так много разных отделов! Забавное место — этот супермаркет. Телевизоры! Зачем ей телевизоры, боже, как смешно, в жизни не встречала ничего смешнее…

Но где же платья? Где? Искать, искать… Сейчас эти люда заметят, что она не в состоянии ориентироваться здесь, и тогда… Кстати, почему они все попадаются ей навстречу? Трудно идти вперед… Как против течения бурной реки… Они уходят! Куда?!

— Мадемуазель, наш магазин закрывается.

Пустота, пустота, пустота… Да-ниэль, Да-ниэль, Да-ниэль… Ей что-то сказали. Надо вспомнить, надо немедленно вспомнить, что именно… Вот что! Они хотят, чтобы она ушла. Ушла под дождь, в сумерки, во мрак, туда. где ее ждет убийца… Они все заодно! Где же, где же, где же отдел с летними платьями? Как все кружится перед глазами…

Нет!!!

Он стоит в проеме стеклянных дверей, у него уже нет арматуры, но зато он не один… А они о чем-то шепчутся между собой, эти продавщицы, они все в одинаковой форме, как солдаты карательной армии…

— Мадемуазель, если вам угодно, мы задержим закрытие магазина, но будьте добры выписать чек — сто пятьдесят франков за каждую минуту вынужденной…

Как она посмела?!!

Продавщица отняла руку от щеки — красные пятна проступали прямо-таки на глазах. В душе Антуан был всецело на стороне той девушки, чьи каблучки сейчас стучали где-то вверху, на втором зтаже. Эта накрашенная девица напрашивалась как раз на такую оглушительно-звонкую пощечину.

Они о Бернаром аккуратно пристроились у стенки рядом с выходом и проболтали до самого закрытия. В супермаркете уже никого не осталось, они тоже собрались уходить, когда случился этот скандал.

— Ни за что, — стонала накрашенная продавщица. — Ни за что! Эти богачи думают, что если простая девушка…

— А ты уверена, что это она? — спросила другая продавщица.

— А как же! Их все время показывают в светской хронике. Ван Рейбеккен с дочерью! Самая богатая наследница в Европе!

— Но ведь тогда, — продавщица постарше наморщила лоб, — что она здесь делает? И почему не хочет уходить? Знаете, девочки, по-моему, у нее не все дома.

Первая девица покрылась смертельной бледностью, и следы маленьких пальцев Даниэль Ван Рейбеккен еще ярче выступили на ее напудренной щеке.

— Но она опасна! У нас есть оружейный отдел! Надо немедленно вызвать полицию!

Антуан стоял слишком далеко, чтобы как следует разобрать их птичью трескотню. Но это слово он услышал хорошо. Полиция! Уж он-то знал, что это такое. Полиция — это когда тебя хватают и запихивают в машину, и обещают разобраться потом, но никто ни в чем не разбирается, а только ломают человеку жизнь, и счастье, если удается восстановить ее через какое-то время. Когда-то Антуан прошел через все это, и ни за что не желал подобного этой незнакомой сказочно-красивой девушке…

— Не надо… полицию, — выговорил он, непроизвольно трогая за рукав Бернара.

Бернар кивнул головой и шагнул вперед. И тут же, как по команде, повернулись головы в наколках, и продавщицы хором выдали сдавленный стон. Узнали! Антуан усмехнулся и отступил в тень. У Бернара получится лучше. У него всегда все лучше получалось.

— Девушки, вы разрешите мне подняться наверх?

Наверх, наверх… Как болят ноги и свистит дыхание — это потому что она не занималась спортом. На втором этаже они ее не найдут. Кому придет в голову искать на втором этаже? И здесь никого нет… Никого!

Краски… Музыкальные инструменты… Летние платья! Какая же ты глупая, Дани, зачем они тебе теперь? Меха… Огромные, как пещеры, косматые шубы — вот где можно спрятаться!

Как душно! Мягкая пещера засасывает, обнимает мохнатыми щупальцами, беззвучно урча от удовольствия… Меховая лапа придавливает лицо, и уже совсем нечем дышать…

Вырвалась! Бежать, бежать подальше от этих шуб-ловушек… Мебель, хрусталь, косметика, карнавальные костюмы… Шаги? Нет, этого не может быть, ведь никому не догадаться, что она… Шаги!!! Что делать?! Зачем она убежала из мехового отдела?..

Вот он поднимается по лестнице — высокий, широкоплечий, элегантный. Где-то она его видела — да, он стоял внизу рядом с тем убийцей, нет, еще где-то раньше… Она даже знала когда-то его имя… Имя… Да-ниэль… Куда деваться от этой навязчивой ненаписанной песни?

Уже не скрыться… Он идет прямо на нее, фатальный, неотвратимей, как горная лавина, Мучительно знакомое лицо, обрамленное длинными, до плеч волосами и перерезанное линией аристократических усов. Лицо… Карнавальные костюмы!..

В этой черной полумаске со спадающей ниже искрометной вуалью, он ее не узнает. А если надеть еще эту широкополую шляпу с топорщащейся по краю оборкой…

— Здравствуйте, мадемуазель.

Улыбнуться. Непременно улыбнуться, иначе он убьет ее сразу. Она не даст! Она будет бороться за свою жизнь во что бы то ни стало!

— Добрый вечер, мсье. Вы, вероятно, удивлены, встретив меня здесь. Я сама удивляюсь странной необычности сегодняшнего вечера. Меньше всего я ожидала встретить здесь вас…