Алвин Тэйлор - Интервью с вампиром

- Конечно, - согласился я. - Но я в самом деле хочу его увидеть и поговорить с ним. Я всегда мечтал взять интервью у вампира. Я мог бы написать об этом материал для местной газеты, и тогда, возможно, редактор Стэнли взял бы меня в свой штат.

- Ну почему ты так хочешь ишачить на эту свою дрянную газетенку? нахмурился отец. - И если ты все же напишешь такое интервью, тебе придется представить его как вымысел и использовать псевдоним. Ты же знаешь, я не хочу дурной славы. Я хочу быть один со своей коллекцией.

Папуля прослезился. Я дал ему носовой платок и попытался сменить тему разговора. Одна из "излюбленных" тем отца - городская еженедельная газета, поднявшая такой шум, когда мы получили эти деньги по наследству. Так все исказить! Если бы Стэнли позволил мне написать об этом так, как я хотел, но...

- Слушай, отец, - сказал я. - Разреши мне навестить этого вампира. Я буду очень вежлив и напишу интервью для какого-нибудь другого издания. Возможно, для одного из "маленьких" журналов. Они много не платят, но ужасно придирчивы к качеству статей. Видит Бог, нам уже не так нужны деньги.

- Ну, хорошо, - сказал отец, слабо улыбнувшись. - Хотя я сомневаюсь, что ты сможешь его увидеть. Признаюсь, что когда привезли этот гроб, меня разобрало любопытство. Я даже постучал по ящику и попросил его выйти, но никакой реакции не последовало. Я попытался поднять крышку гроба, но она была явно закрыта изнутри на засов или замок. Очень умный вампир. Этот гроб сделан из дерева толщиной, должно быть, около шести дюймов. Однажды, я даже подумал о том, чтобы его взломать, но испугался, что могу повредить сам гроб. Он - удивительное произведение резьбы по дереву. Я знаю, что внутри него находится вампир, поскольку у меня есть документы, которые пришли с ним, - своего рода письменная гарантия. И потом, конечно, случай с Мабель...

Я нетерпеливо ждал, когда папочка отпустит меня. Он дал мне разрешение, и я теперь ничего на свете не хотел больше, чем увидеть настоящего живого вампира. Я думал обо всех вопросах, которые смог бы ему задать, и о других вещах тоже, поскольку, должен признаться, заглядывал в некоторые из старых книг отца, когда его не было...

Наконец, отец разрешил мне пойти, предупредив напоследок, чтобы я был очень осторожен и прежде всего вежлив. Я поблагодарил его от всего сердца и оставил играть со своей коллекцией раскрашенных вручную тараканов. Он сам их раскрашивал - во все цвета радуги. У моего папочки действительно была душа художника.

Когда спускался по лестнице в подвал, мне показалось, что я слышал какой-то сильный шум, но не был уверен, откуда он исходил. У меня в руках были фонарь, записная книжка, шариковая ручка и две банки холодного пива. Я подумал, было, о том, чтобы взять с собой распятие, но решил, что это будет не очень вежливо с моей стороны. Этот вампир не причинит мне никакого вреда - я изучал их и, хотя не люблю казаться нескромным, считаю, что знаю о вампирах, наверное, больше всех остальных людей на земле. Даже больше отца, потому что уверен: он еще не прочитал всех своих книг.

Гроб и вправду был великолепен. Он был покрыт ручной резьбой, изображавшей всевозможные очаровательные обряды, а также сцены из личной жизни самых известных красавиц за всю историю человечества. Было там также несколько патриотических сцен, изображавших битву за Банкер-Хилл, испано-американскую войну и так далее, а над всем этим парил барельеф улыбавшегося Джорджа Вашингтона.

Я осторожно постучал по крышке гроба. Внутри послышался какой-то шум.

"Может быть, это просто эхо", - подумал я и постучал еще раз, но сильнее.

- Проваливайте и дайте поспать! - послышался голос из гроба.

- Ты здесь! - закричал я от радости. - Ты действительно здесь! Наконец-то живой настоящий вампир! Пожалуйста, покажись и поговори со мной?

- А это еще зачем? - буркнул оттуда явно мужской голос.

Решил немного приврать. Это показалось мне единственным способом выманить его из гроба.

- Я много слышал о вас, мистер Вампир. Понимаю, вы прожили удивительную жизнь, и когда вы умерли, то ваше существование после смерти - если можно так сказать - было даже более захватывающим, чем при жизни. Но мне бы хотелось услышать эти подробности от вас лично. Я уверен, что вы прекрасный рассказчик и сможете увлечь меня своими историями о тех местах, в которых бывали, о женщинах, которых знали, о людях, с которыми обедали и которыми обедали.

Я услышал, как внутри гроба что-то задвигалось.

- Естественно, - раздался этот голос. - Но зачем тебе это нужно знать?

- Всегда обожал вампиров и истории о них, - с готовностью ответил я. Но большинство этих историй были обычным вымыслом, а я хочу услышать правду от настоящего вампира. Хочу узнать это из уст авторитета. Короче говоря, хочу взять у вас интервью. Могу обещать вам очень хорошие публикации во всех воскресных газетах. Если вы захотите, воспользуюсь псевдонимом и не сообщу о вашем местонахождении, так что никто сюда не придет и не будет вас беспокоить...

Послышался щелчок внутри гроба, и затем крышка поднялась. Вампир оказался толстым и здоровым на вид мужчиной. Он поднялся из гроба, потянулся и зевнул.

- Значит, ты хочешь услышать историю моей жизни и моего бессмертия, усмехнулся он, показав острые белые зубы. - А ты не боишься, что я на тебя нападу?

- А почему я должен бояться? - улыбнулся я, как всегда невинно. - Вы принадлежите моему отцу и, кроме того, недавно пообедали тетей Мабель, в которой было достаточно крови. Так что несколько недель вы будете сыты.

- Возможно, - сказал вампир, сев на край гроба рядом со мной. - Хотя ты выглядишь молодчиной, можно сказать, кровь с молоком, лакомый кусочек...

- Ах, оставьте этот вздор, - сказал я. - Давайте лучше перейдем к вашей истории. Сперва сообщите мне основные данные, ну, вы знаете. Дата вашего рождения, где родился и так далее, вплоть до момента смерти, ее причины и тому подобное. Вы просто рассказывайте, а я буду стенографировать.

- Очень хорошо, - сказал он, стараясь не смотреть на мою шею. Надо сказать, что у него были довольно красивые голубые глаза. - Я родился девятого апреля пятьдесят второго года...

Он начал очень скучное изложение своей жизни в маленькой венгерской деревушке, останавливаясь на некоторых подробностях, касавшихся его ухаживаний за девушками и количества вина, которое он мог выпить за вечер. Но все это я терпеливо записывал. Пока говорил, он продолжал глазеть на меня как загипнотизированный, и, когда стал нести околесицу, я немного отодвинулся.

Должно быть, он заметил это, поскольку немедленно замолк и придвинулся ко мне.

- Не отсаживайся, - прошептал он, кладя свою холодную руку мне на плечо.