Александр Шпильман - Путь в надвремени. Книга 3

— Какая красивая у вас диадема! — Рита попыталась разрядить возникшее напряжение и отвлечь Тима и Ольгу от бессловесной пикировки.

— Примерьте, — Ольга быстро сняла диадему со своей головы и передала бриллиантовое украшение Рите.

Рита растерялась — может, у них там принято давать примерить свои украшения при первой встрече? Она вопросительно взглянула на Тоню, та улыбнулась и почти не заметно кивнула головой. Ободренная, но все еще сомневаясь, Рита одела на голову диадему, невольно оглядываясь в поисках зеркала, хотя и знала, что таковых поблизости не имеется, и…

На руках у нее был ее первый ребенок — сынишка. Он открывал беззубый ротик и пытался поймать ее маленький, еще не разработанный, сосок. Рита направила его в рот малыша, и сын неуверенно потянул ее грудь губами. Еще одно сосательное движение, второе, и вот ребенок уже вполне уверенно завтракает. Рита почувствовала, как капли теплого молока переливаются в рот ее сынишки, точнее, по капле переливается она сама, ее суть и сила, в новое создание, которое так доверчиво и беззащитно лежит на ее руках. От каждого сосательного движения у нее что-то сжималось в животе, потом подпрыгивало до сердца и разливалось жаром по всему телу. Молодую маму охватил восторг — как же это здорово вот так делить себя, раздавать себя по капле во благо новой жизни! На глазах Риты набежали слезы и новая волна нежности. Затем опять захлестнула радость, смешанная с гордостью, и счастье, счастье, счастье! Такого чувства Рита еще никогда не испытывала…

Тим и не заметил, как Рита на пару минут застыла в задумчивости, Ольга же не отводила от него взгляда. «Вот так, пожалуй, чувствует себя кролик перед удавом», — пришло в голову Тиму. Ольга привлекала и отталкивала его одновременно, и нравилась, и пугала — все вместе и сразу. Молодая женщина неожиданного отреагировала на его пристальный взгляд — улыбнулась, протянула руку и взяла Тима за запястье. Циркача наполнило ее тепло, тепло женщины. В мозгу Тима промелькнуло самое первое детское воспоминание: он уютно устроился на коленях у мамы и смотрит, как плавают в воздухе пылинки. Их высвечивают солнечные лучи, проникающие в комнату через два небольших окна. А он полулежит, уткнувшись щекой в ее теплую грудь… Циркач невольно провалился в свои воспоминания, но его вывел из забытья возглас Риты:

— У меня же никогда не было детей!.. — Рита очнулась, и некоторое время не могла понять, где она и куда делся ее ребенок.

— Это эмоцийтрон, — пояснила Тоня, поддерживая разволновавшуюся Риту за локоток. — Он позволяет воспроизводить самые разнообразные оттенки эмоций человека, а также некоторые жизненные эпизоды, разыгранные талантливыми артистами. Ольга, по-видимому, использовала его как аналог вашей видеокамеры, записывая свои впечатления на фестивале. Ты примерила «диадему» и увидела «воспроизведение»…

Рита с опаской посмотрела на красивое украшение — поблескивая камушками, диадема лежала на ее ладони. Рита молча протянула ее хозяйке — так оно безопаснее…

— Знаете, мне еще материал делать, — сделала она несколько шагов в сторону от Ольги. — А я еще и с темой не определилась… Было приятно вас всех повидать, — окинула она взглядом Султана, его жен и Тима. — И с вами познакомиться, — перевела она опасливый взгляд на Ольгу. Та опять еле заметно улыбнулась ей кончиками губ.

— Удачно тебе поработать! — прокричала вслед Рите Мария.

Рита растворилась в толпе и почувствовала непередаваемое облегчение — никаких сюрпризов, только неизвестные музыканты на горизонте и не известно, как с ними начинать разговор и о чем. Но все это такие мелочи по сравнению с сюрпризами из будущего!

…Тим с удивлением обнаружил, что их беседа с Ольгой продолжается уже в ресторане. Несколько столиков расположились на крутом горном склоне, с высоты открывался вид на освещенную прожекторами арену Медео. Вверху — черное южное небо с бархатистыми желтыми звездами. А перед ним — удивительно красивое лицо молодой женщины. Она молча смотрела на него темными обволакивающими глазами, и от этого взгляда все окружающее для Тима постепенно расплывалось, как в тумане. Только ее лицо, ее присутствие, теплота ее тела, которую Тим каким-то образом мог чувствовать даже через стол, имели значение. Близость Ольги, казалось, уносила его сознание в призрачный мир нирваны и одновременно парализовывала. Мысли с красивыми словами куда-то уплыли, но это было не важно — молчание было комфортным для них обоих.

— Пожалуй, нам пора, — нарушила тишину женщина.

— Почему?! — растерянно воскликнул Тим.

Ольга молча показала глазами на хозяина маленького ресторана, который выжидающе смотрел на них и время от времени подкашливал, понимающе улыбаясь, чувствуя особое очарования веющее от по-настоящему влюбленных. Они остались последними посетителями его заведения, и вместо гостей за столами «сидели» стулья — официанты, перед уходом, подняли их — подготовили помещение для уборки.

Тим с удивление огляделся — как это он умудрился не заметить, что их уже давно пытаются выставить?! «Н-да, бывает…» — встряхнул он головой и поднялся со стула. Тим поддерживал Ольгу за локоть, когда она спускалась по почти тысяче ступенек (Тим никак не мог их сосчитать — каждый раз сбивался) вниз. Она молчала, он — тоже, Тим просто был не в состоянии говорить, и Ольга, похоже, не испытывала необходимости общаться словесно.

Расстались они у дверей ее номера в гостинице.

— Встретимся завтра? — спросила Ольга.

— Конечно! — обрадовался Тим. Он не узнавал себя — постоянно робел в присутствии этой женщины, но был безумно рад любому проявлению ее внимания к его персоне. Они условились встретиться в восемь часов вечера в том же ресторане над Медео.

После душа Тим несколько пришел в себя. «Пожалуй, Ольга будет не слабее тех «теплых мест» которые я знаю», — подумал он, укладываясь спать в своем гостиничном номере. — «Придется мне держать некоторую дистанцию, иначе рядом с ней я долго не выдержу».

Глава II. Дружеский совет

Тим потянулся в кровати и поразился, насколько же хороша жизнь — свежие простыни на гостиничной кровати приятно ласкали тело; несмелые лучики солнца пробивались в цель между неплотно задвинутыми шторами и радовали глаз; хороший сон взбодрил… Стоп, что же ему такое снилось? Тим пытался связать свое замечательное настроение со сновидением, но не мог ничего припомнить — так, бессвязные отрывки. Почему же ему так хорошо, что губы сами расплываются в улыбке?!

Тим хлопнул себя по лбу и сел в кровати — как он мог забыть?! ОЛЬГА! Конечно, это все из-за этой необычной женщины из будущего…