Сергей Агафонов - Кодограмма сна

5

Устрою сейчас же, пока к полднику не звонили, допрос с пристрастием мерзким диверсантам, ублюдочным шпионам, страхолюдным агентам влияния – короче, займусь бесчеловечными экспериментами над своими воспоминаниями о своем недавнем прошлом. Настолько недавнем, что родимые пятна этого прошлого сильно зудят и чешутся. Сейчас я их лезвием фирмы "Нева" срежу и папиросой типа "Беломор" прижгу, недаром меня кличут строгим юношей…

Все говно началось с того, что забывать я стал платить вовремя за квартиру, за свет, за газ, за воду, за уборку подъезда, за телефон, и почту престал из ящика доставать. Кроме того, гимор был в том, что в гостях и в публичных местах, посещая сортиры стал я делать мимо очка, а если был унитаз, то и мимо унитаза. Но самое страшное – на курсах повышения квалификации я, как порядочный, записав название очередной темы или первоисточника, вместо четкого и ясного конспекта чертил из строки в строку всего лишь беспорядочно изломанную линию каракулей, которая без всякого смысла обрывалась посреди страницы, чтобы вновь возникнуть из чернильного пятна или рожицы на другой странице иногда через много страниц.

Конечно, я немедленно поделился своей бедой с товарищами по группе и с наиболее авторитетными преподавателями. Они с радостью пришли мне на помощь. Товарищи постановили в очередь колоть меня булавкой и выделили деньги из общественного фонда на ее приобретение. Преподаватели сговорились кричать на своих лекциях и семинарах: "Группа, газы!". Но вот хохма – от уколов булавкой у меня прошла изжога и сошла мозоль на пятке, а норматив по надеванию противогаза я выполнял первым. Очевидно, я не спал и мои филькины грамоты не были кодограммой сна.

Пришлось заняться самолечением. Я прилежно читал книги писателей-реалистов и авторов научно-популярной литературы, не пропуская описаний природы и технологических процессов. Я даже перестал брезговать книжками без "картинок и разговоров".

Я регулярно стал посещать концерты классической музыки, и ни разу меня не вывели из зала за громкое шуршание конфетными обертками. Я выучился нотной грамоте, чтобы следить за исполнением по партитуре.

Ни одна выставка изобразительного искусства не обходилась без моего участия. Уж я смотрел, смотрел натюрморты, пейзажи, абстракции, портреты, скульптуры и инсталляции. Пришел в результате к выводу, что развитие живописи остановилось на Шишкине, скульптуры на Мухиной, а лучшая инсталляция – оплаченный стол в ресторане.

Ходил в цирк смотреть клоунов и дрессированных попугаев. Совершал экскурсии по местам боевой и трудовой славы нашего народа. Зачем-то побывал в музее П.И. Чайковского в Клину. Один раз с коллективом мотальщиц с текстильной фабрики имени Илоны Сталлер. Другой раз с группой юных пожарников из детского дома имени Ж.- Ж. Руссо посетил мавзолей товарища Ленина. Я чуть было не купил билет в кино и не взял в профкоме контрмарку в театр!

Все без толку…

6

Я стал чахнуть… Нельзя было больше читать в стенной сатирической газете нашей редакции "ЗА ЯЙЦА" моих разящих фельетонов на темы корпоративной этики. Богемианствующие коллеги окончательно распустились и стали являться на службу – мужчины без галстуков, аккуратных стрижек, даже в свитерах и с похмелья, а женщины перестали надевать под верхнее платье белье, щеголяли голыми ногами в открытых туфлях и запросто раскуривали сигареты, папиросы, одна так даже трубку. Несколько раз я слышал, как в редакционной комнате отдыха при дамах рассказывались скабрезные анекдоты, и те, вместо того чтобы одергивать хамов, с энтузиазмом хохотали.

Не задаю я теперь и каверзных вопросов на политинформациях, чем славился прежде. Многие чинуши и формалисты, которых полным-полно притаилось в теплых коридорах таких без сомнения нужных и важных научных учреждений как НИИ ПРЕСНОВОДНОЙ ФАУНЫ, НЕЧЕРНОЗЕМНОЙ ФЛОРЫ, ЯЗЫКОЗНАНИЯ НАРОДОВ КРАЙНЕГО СЕВЕРА и прочих, коим имя легион, кинулись загружать почем зря своими подозрительными теориями происхождения ракообразных, пасленовых, палеоазиатских языков нас – скромных пролетариев умственного труда, тихих тружеников на ниве буквы и точки с запятой.

Однажды, паче чаянья, я не перевел через улицу с оживленным движением старую слабую бабушку. Бабушка была без сомнения заслуженной личностью, ибо в веревочной авоське она тащила пошехонского сыру, грамм думается 200, вологодского масла чуть больше, докторской колбасы чуть меньше, связку воблы среднего размера, 100-граммовую шоколадку "Вдохновение" и большую бутылку водки "РЫКОВКА". Разумеется, пожилого человека задавила безжалостная автомашина ГАЗ-21 с эстонскими номерами. Но не я доставил в компетентные органы водителя – чернявого носатого парня с бессовестными глазами и кавказским акцентом речи. Это сделала группа подростков женского пола с велосипедными цепями и скворечниками, а я даже бабкину авоську подобрать не догадался, чтобы отнести ее в ближайшее отделение общества защиты животных. Туда ее, вероятно, отнесли какие-то молодые люди с бейсбольными битами, по виду рабочие макаронной фабрики, которые пробегали мимо. Я видел авоську в зубах одного из них.

7

Точно так же обстояло дело с интересными репортерскими заданиями. Например, мое тупое слабоволие привело к тому, что я не присутствовал на разборе межпланетного перелета "ЗЕМЛЯ – МАРС – ЗЕМЛЯ" в ГЛАВКОСМОСЕ, что в Зюзино. А ведь там, прямо в светлом теплом конференц – зале, за столом президиума, в первом ряду был арестован компетентными органами главный астроном экспедиции Цезарь Захарович Браверман-Гудоевич. Был выведен под белы рученьки, на которых присутствующей банде яйцеголовых на миг почудилась кровь юных девственниц, которую каждый из них по субботам вспенивает в своей персональной ванне, чая вечной интеллектуальной молодости…

Гудоевич – плешивый, с седыми клочьями сальных волос вокруг ушей – тряс жирными губами, хлюпал омерзительно крючковатым носом, упирался всеми своими тонкими паучьими конечностями, но бравые вохровцы так отдубасили старого козла прикладами винтовок, что он моментально понял России суть невыразимую, которую он столько лет по заданию вражеской разведки пытался выведать. Кстати, один из вохровцев, говорят, был очень похож на Сергея Есенина периода "Радуницы". Остальные, к сожалению, были кривоногие нацмены.

Я в это время собирал информацию о читательских пристрастиях посетителей детских библиотек Корякского автономного округа для рубрики "ЭТО ИНТЕРЕСНО". Глотая пыль в мрачной холодной читалке ГЛАВСТАТА в Митино, я выяснил, что 97 из 100 читателей за последние три года не взяли на руки или в читальном зале ни одной книги членов корякского Пен-клуба. Читали детишки, если читали, а не на косяки и подтирку растащили, все больше всякие дрянные брошюрки вроде "Заселение дождевыми червями пустынь Южной Африки" или "Машинная дойка свиней". Да, по материалам моей заметки, которую собственноручно изваять я не мог, но продиктовал секретарше Параше Куницыной за четверть фунта "Взлетных" леденцов, все руководство окружной библиотечной сети во главе с Максудовой-Жернальской Глафирой Израилевной получило в общей сложности 1492 удара деревянной палочкой по пяткам и было отправлено ловить блох у белых медведей в Московский зоопарк, но ведь астроном Браверман оказался террористом!