Станислав Лем - Разум в качестве кормчего

Мозги, отделенные от тела и (скажем) плавающие в какой-нибудь питательной жидкости, способны мыслить, несмотря на то, что они лишены всякой чувственной связи со своим телом, а вместе с ощущениями тела и с окружающим миром, - это байки, поскольку они подверглись столь тотальной "сенсорной депривации", а также и связи как с кровообращением, так и со сплетениями plexus solaris ("брюшной мозг"), находящимися в теле, что мозг погрузится в состояние, типичной для комы (coma), и в крайнем случае, может быть, химическими или электрическими раздражителями удастся возбуждать в нем "осколки сознания", словно в причудливом сне. Но и этот чудовищный, сказочный образ, который иногда можно встретить в (плохой) science fiction, не имеет ничего общего с низкопробным (потому что фиктивно-вымышленным) демонизмом мозгов, принудительно подверженных мысленному контролю и электронному "управлению", точно так же, как и с обратным явлением, то есть с управлением мышлением с помощью "короткого замыкания" с системами позателесного окружения. Это можно реализовать лишь таким очень примитивным и грубым способом, что все это не стоит и хлопот. Впрочем, я не утверждаю, что люди не будут пробовать прорваться в проблему мозга таким путем, поскольку люди склонны делать более или менее безумные вещи; хотя ни осмысленно оплаченными, ни социально грозными результаты таких усилий не станут. Кто-то саркастически и мизантропически заметил, что на самом деле "синтетическую любовницу", почти неотличимую от "естественной женщины", в конце концов создать можно, но такая игра не стоит свеч хотя бы по тому (достаточно тривиальному) поводу, что живую, согласную за некоторую плату на исполнение соответствующих услуг женщину можно найти за одну стомиллионную часть стоимости "синтетической наложницы". Впрочем, андроидная "гомункулизация" сразу же создаст множество более серьезных, нежели постельные, дилемм, поскольку "искусственная личность" может потребовать для себя такие же права, какими располагает личность "естественная", и пусть тогда ломают себе голову законодатели, философы, священники и юристы. Но все это фикция - кроме надуваемых кукол, используемых в сексуальной практике. Это не та тема, внимание на которую я хотел бы обратить.

В целом я клоню к тому, что четкое разграничение между возможными и нереальными сферами технических и технобиотических достижений, как всегда, трудно осуществить, поскольку очень хлопотно установить даже "серую зону" между ними, особенно в ту эпоху стремительного прогресса, в которую мы живем. Никто из живущих пока не носит в груди свиное сердце, но такое достижение представляется вполне возможным и в качестве операции, в результате которой жизнь свиньи будет использоваться для спасения человеческой жизни, может быть узаконено (цинично молчим о ветчине и колбасе из свиных останков). Встречаются даже ученые, а не только недоученные журналисты, - ловцы сенсаций, которые обещают нам скорое уничтожение болезнетворных вирусов в то время, когда мы не можем управиться даже с состряпанными людьми компьютерными вирусами, или черпание энергии из "черных дыр", или путешествия во времени через эти дыры, в то время как любой трезвый физик заверит вас в том, что чернодырные технологии сегодня - это сказки о железном волке, и даже когда удастся сконструировать такого волка, все еще будет довольно далеко от выращивания "черных дыр" и использования их в качестве туннелей, просверленных во времени и пространстве.

Однако, поскольку (как хорошо известно) люди делают с людьми ужасные и даже смертоубийственные вещи, следует признать, что, несмотря на все эти предостережения, дело дойдет до экспериментов с человеческим мозгом, а я сам принадлежу к тем, кто грешил легкомысленностью, десятки лет назад описывая такие эксперименты (см. мои "Диалоги", что написаны тридцать с лишним лет назад). Меня, однако, интересовала тогда не столько моральная или нейротехническая сторона таких операций, сколько последствия философского свойства в результате ужасного вторжения в то, что в конечном счете составляет единство и личную неповторимость каждого живущего человека. Поскольку же часть бывших исключительно человеческими умственных работ мы уже сумели передать технологии, вынесенной за пределы человека, поскольку чемпион мира по шахматам может проиграть партию с компьютером, поверхностно стало казаться, что нам уже и море по колено и что к человеческому мышлению ведет простая дорога, а препятствия с ней мы легко уберем. Это не так: мозг - столь компактная и закрытая система, что можно его даже покалечить и не заметить результатов этого благодаря чрезмерности нейроновых параллелизмов, которой мы обязаны антропогеничной эволюции, а потому техническое вторжение в мозг является (по крайней мере, по моему мнению) сложнейшей из сложных задач, и потому можно оптимистически, а может быть, скорее пессимистически предположить, что в будущем нам предстоит заниматься немаловажной цереброматикой как результатом воздействия на уже зрелый мозг, а не как разновидностью будущей генетико-евгенической работы.

Написано в мае 1996 года.