Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль Галилей

Глава 2

ВЫЗОВ, ДОСТОЙНЫЙ НАСТОЯЩЕГО МУЖЧИНЫ

- Теперь я совершенно уверен, что это мой дядя, продолжал Арт. - Я бы сказал наверняка, сумей мы увидеть его лицо целиком. - Не понимаю, как ты мог не узнать его до сих пор. Ведь он, как-никак, член твоей семьи, так что... - Что с того? Последний раз я встречался с ним сразу после войны, когда он приезжал навестить маму. Давным-давно. И я тогда был совсем маленьким. Но этот человек очень похож на дядю. - Однако он не выглядит таким уж старым, - рассудительно произнес Морри. - Так что я полагаю... О, а вот и "скорая". Он не ошибся. Рядом с водителем сидел Росс, показывая дорогу, а шофер бранился, утверждая, что дорога существует лишь в воображении парня. Несколько минут они хлопотали вокруг пострадавшего, слишком обеспокоенные его состоянием, чтобы выяснить, кто он такой. - Похоже, ничего страшного, - заявил приехавший врач. - У него скользящая рана. Возможно, сотрясение мозга. А теперь переверните его. Осторожно! А я буду поддерживать его под голову. Когда незнакомца поднимали и укладывали на носилки, он открыл глаза и шевельнул губами, как бы силясь что-то сказать. К нему наклонился врач. Арт поймал взгляд Морри и, сложив вместе большой и указательный пальцы, подал ему утвердительный знак. На сей раз ошибки быть не могло: Арт успел хорошенько разглядеть лицо мужчины. Росс полез в машину, но врач жестом велел ему остаться. - Потом, ребята, приходите в больницу. Надо будет составить акт о несчастном случае. "Скорая" уехала, и Арт рассказал о своем открытии Россу. - Говоришь, это был твой дядя? - удивленно спросил тот. - Твой родной дядя? Чего ему здесь понадобилось? - Ума не приложу. Я даже не знал о его приезде. - Скажи... Я надеюсь, он ранен не слишком серьезно... Это тот дядя, о котором ты рассказывал? Тот самый, которого выдвинули на Нобелевскую премию? - А я о чем толкую? Это мой дядя Дональд Каргрейвз. - Доктор Дональд Каргрейвз! - Росс присвистнул. - Ну, ребята, мы чертовски удачно выбрали жертву! - Не вижу ничего смешного. А если он умрет? Что я скажу маме? - Я серьезен как никогда. Прежде чем ты расскажешь матери, мы сходим в больницу и разузнаем, насколько он плох, - Росс вздохнул. - Сначала поговорим с моими родителями, а потом я отвезу вас в госпиталь. - Разве ты ничего не сказал им, когда ходил звонить? - спросил Морри. - Нет, их не было дома. Они копались в саду, а я позвонил и побежал встречать машину. Может, они и заметили ее, но я не стал дожидаться, когда у меня потребуют объяснений. Наверняка заметили. Отец Росса сидел дома, поджидая их. Ответив на приветствие, он произнес: - Росс... - Да, папа? - Я слышал взрыв на полигоне и видел проехавшую туда карету "скорой помощи". Что стряслось? - Понимаешь, пап... мы запустили новую модель на всю катушку, и... Росс подробно описал все, что случилось. Мистер Дженкинс кивнул и сказал: - Ясно. Идемте, ребята. По пути к гаражу, который раньше явно служил конюшней, он попросил: - Росс, сбегай к матери и скажи, куда мы едем. Пусть она не тревожится, - и двинулся дальше, опираясь на трость. Мистер Дженкинс, в прошлом инженер-электронщик, был человеком спокойным и сдержанным. Своего отца Арт не помнил: отец же Мориса был полной противоположностью Дженкинсу-старшему и управлялся с толпой своих детей благодаря луженой глотке. Запыхавшийся Росс, возвратясь, предложил было свои услуги в качестве водителя, но отец прогнал его на пассажирское сиденье. - Нет уж, благодарю покорно. Я хотел бы в целости и сохранности добраться до места. Всю дорогу они молчали. Потом мистер Дженкинс оставил мальчиков в вестибюле больницы и велел ждать. - Что он задумал? - спросил Морри. - Понятия не имею. Но папа знает, что делает. Он всегда прав. - Вот этого я и боялся, - ответил Морри. - Но сейчас нам нужна не справедливость, а простое сочувствие. - Главное, чтобы дядя Дон оказался в порядке, - подал голос Арт. - Чего? О, прости, Арт. Ты прав. Мы совсем позабыли о тебе. Самое важное, чтобы твой дядя поправился. - Честно говоря, пока я не узнал его, я больше думал о том, что матери придется выплачивать возмещение за увечья. - Поменьше вспоминай об этом, - посоветовал Росс. - Человеку свойственно думать о собственных передрягах. Мой отец говорит, что главное - то, как ты поступаешь, а не то, как ты мыслишь. Для твоего дяди мы сделали все, что было в наших силах. - Важнее всего было не трогать его до прибытия врача, - напомнил Морри. - Это точно. - Да, - согласился Арт. - Но я хочу сказать, Росс, что дурные помыслы могут привести к неправильным поступкам. - Да не волнуйся ты. По-моему, человек, делающий что-то под страхом смерти, проявляет гораздо больше мужества, чем тот, который делает то же самое, пребывая в безопасности. - Нет, он менее... тьфу, ты все запутал. Это же совсем разные вещи. - Может, оно и так. Ладно, давай не будем об этом. Они помолчали, потом Морри сказал: - Дай Бог дяде Дону здоровья. Мистер Дженкинс принес добрые вести. - Ну, парни, считайте, что вам повезло. Сделали рентген, и оказалось, что череп не поврежден. Когда зашивали рану, пациент очнулся. Я поговорил с ним, и он сказал, что не намерен скальпировать вас в счет возмещения убытков, - мистер Дженкинс улыбнулся. - Можно мне к нему? - спросил Арт. - Пока нельзя. Ему сделали укол, и он уснул. Я уже позвонил твоей матери, Арт. - Правда? Спасибо, сэр! - Она ждет. Мы подбросим тебя до дома. Звонок мистера Дженкинса облегчил Арту объяснения с матерью. В сущности, она и мысли не допускала, что ее ребенок способен на что-либо дурное. Отец Росса успокоил ее, рассказал, что случилось с ее сыном, и объяснил, в каком состоянии пребывает ее брат. У Морри все прошло еще спокойнее. Узнав, что прохожий отделался пустяковыми ранениями, мистер Абрамс лишь пожал плечами. - Ну и слава Богу. Конечно, у нас есть семейный адвокат, но тебе при жаловании полдоллара в неделю понадобилось бы лет пятьсот, чтобы выплатить ему гонорар. А теперь - марш в постель. - Да, папа. Наутро юноши позвонили в госпиталь и, узнав, что ночью доктор Каргрейвз спал спокойно, отправились на полигон. Было решено навестить раненого после обеда, а сейчас заняться осмотром взорвавшегося "Звездного Штурма-5". Первым делом следовало собрать обломки, попытаться восстановить ракету и постараться понять, что же произошло. Тут была бы очень кстати отснятая Артом пленка, но он еще не успел ее проявить. Работа была в самом разгаре, когда от ворот донесся чей-то свист и послышался крик: - Эй! Кто-нибудь дома? - Идем! - откликнулся Росс. Они обошли стену и увидели в воротах высокого плечистого мужчину, столь моложавого и подвижного, что повязка на его голове выглядела прямо-таки несуразно. Это впечатление подчеркивалось дружелюбным выражением его лица. - Дядя Дон! - воскликнул Арт, бросаясь ему навстречу. - Привет, - сказал мужчина. - Я полагаю, ты - Арт. Ты повзрослел, но не очень изменился, - они обменялись рукопожатием. - Зачем вы поднялись с постели? Вам нужно лежать! - Только не мне, - заявил дядя. - Я здоров, и в доказательство тому удрал из больницы. Познакомь меня с твоей бандой. - О, простите! Дядя Дон, это - Морис Абрамс, а это - Росс Дженкинс. Ребята, это - доктор Каргрейвз. - Как поживаете, сэр? - Рады с вами познакомиться, доктор. - Взаимно, - доктор шагнул было в ворота, но потом остановился. - Надеюсь, посторонним зевакам тут больше ничто не угрожает? - Мы все очень сожалеем, доктор, - Росс помрачнел. - Я и сейчас не пойму, как это могло случиться: ведь ворота защищены стенкой. - Стукнуло рикошетом. Забудьте об этом. Ничего страшного не произошло. Лишился клочка кожи да капли крови, и все. Обрати я внимание на предупреждающий знак, и все это осталось бы при мне. - А как вы попали сюда? - Резонный вопрос. Меня ведь не приглашали, верно? - Я не то имел в виду... - Но я должен объясниться. В общем, вчера, когда я приехал в город, мне уже было известно о клубе "Галилей": мать Арта обмолвилась о нем в письме. И когда сестра сказала мне, куда ушел Арт и что он собирается делать, я двинулся следом в надежде понаблюдать за испытанием. Продавщица вашего магазина указала мне дорогу. - Вы хотите сказать, что пришли сюда посмотреть на наши детские забавы? - Да, конечно. Меня очень интересуют ракеты. - Понятно. Но нам, в сущности, нечего вам показать. Ведь мы работали с маленькими моделями. - Новая модель - это всегда любопытно, а какого она размера и кто ее сделал - совсем не важно, - серьезно произнес Каргрейвз, - и я хочу взглянуть на вашу работу. Можно? - Конечно, сэр. Это для нас большая честь. Росс повел гостя осматривать полигон. Морри помогал объяснять, и Арт тоже вставлял изредка словечко-другое. Его лицо раскраснелось от радости: ведь это был его дядя, один из великих мира сего, пионер Атомной Эры. Они осмотрели стенд и панель управления. Доктор выказал нешуточный интерес и выразил сожаление по поводу аварии "Звездного Штурма". И вот что заинтересовало его больше всего. Американские мальчишки любят возиться со всевозможными механизмами, начиная с будильников и кончая ветхими автомобилями. Однако привычка планировать исследования и вести записи, без которых невозможна серьезная научная работа, не столь распространена. У троих друзей было самое примитивное оборудование, они располагали весьма ограниченными средствами, но сам подход к делу был безупречен, и ученый понял это с первого взгляда. Стальные зеркала, призванные отбрасывать лучи осветителей поверх стены, удивили его. - По-моему, было бы проще защитить прожектора решетками, - заявил он. - Ведь лампы дешевле нержавейки. - Зеркала достались нам даром, - объяснил Росс, - а за лампы пришлось бы выкладывать наличные. Каргрейвз хмыкнул. - Веская причина. Что ж, ребята, я вижу, что у вас получилась самая настоящая экспериментальная установка. Жалею, что не успел осмотреть ракету до того, как она взорвалась. - То, что мы мастерим, - робко сказал Росс, - не идет ни в какое сравнение с беспилотными транспортными ракетами, например почтовыми. Но мы хотели бы сконструировать что-нибудь стоящее и получить приз на конкурсе для школьников. - А вы уже участвовали? - Пока нет. Правда, наш класс принимал в прошлом году участие в конкурсе для новичков. Ничего особенного, просто небольшая работа по физике взрыва. Но это нас здорово подстегнуло, ведь мы все просто помешаны на ракетах с тех пор, как себя помним. - Между прочим, многие органы управления выполнены на высоком уровне. Вы их сами сделали или достали готовые? - О, нет! Мы их сделали сами в школьной мастерской. В ней можно работать после уроков с разрешения учителя. - Хорошая у вас школа, - позавидовал доктор. - А я вот учился в школе, где не было таких возможностей. - Да, у нас неплохое заведение, - признал Росс. - Его называют политехнической школой, и на математику, точные науки и практические занятия у нас отведено гораздо больше времени, чем в большинстве других школ. Но главное - то, что в мастерской можно поработать для себя. Там мы смастерили свой телескоп. - Так вы еще и астрономы? - Ну... астроном у нас Морри. - Правда? - спросил Каргрейвз, повернувшись к Морису. Тот пожал плечами. - Не совсем так. У каждого из нас есть свой конек. Росс увлекается химией и готовит горючее. Арт - дока по части фотографии и радиотехники. На мою долю досталась наименее суетливая наука, астрономия. - Понятно, - серьезно ответил доктор. - Я уже знаю, чем увлечен Арт. Кстати, Арт, я хочу извиниться: вчера я не утерпел и сунулся в твою лабораторию. Но не пугайся, я там ничего не трогал. - Ради Бога, дядя, я ничуть не беспокоюсь, - Арт залился краской. Но у меня там жуткий кавардак. - У тебя нормальная рабочая лаборатория, а не будуар кокотки. Я видел у тебя лабораторные журналы... нет-нет, я к ним даже не притрагивался. - Мы все ведем записи, - сообщил Морри. - Это влияние Дженкинса-старшего. - Вот как? - Папа разрешил мне мастерить все что угодно, лишь бы в этом был смысл, - объяснил Росс. - Он научил меня вести записи и просматривал их, требуя полноты и ясности. Со временем я уразумел, что это весьма полезно, и отец перестал меня проверять. - А он вам помогал? - Нет. Он говорил, что наши конструкции - это как бы наши дети, и мы должны вырастить их самостоятельно. Когда ошметки "Звездного Штурма" были собраны, Росс осмотрел детали. - Похоже, мы ничего не упустили. Они собрались было устроить заседание клуба в сарае, оставшемся на площадке с тех пор, когда здесь стояла ферма, но тут Морри предложил: - Погодите-ка. Может, стоит поискать осколок, оглушивший доктора? - Было бы неплохо, - согласился тот, - взглянуть на осколок, шрапнель, кистень - или что там свалилось мне на голову. Хотелось бы узнать, насколько я был близок к гибели. На лице Росса появилось озадаченное выражение. - Арт, поди сюда, - произнес он, понизив голос. - Я здесь. Что случилось? - Никак не пойму, какой детали недостает. - Какая разница? - ответил Арт, но тем не менее склонился над ящиком, в который были уложены обломки, и внимательно изучил его содержимое. Подняв голову, он удивленно сказал: - Росс... - Ммм? - По-моему, здесь все. - Мне тоже так кажется. И все-таки чего-то должно не хватать. - А не лучше ли поискать на месте, где меня шарахнуло? - спросил Каргрейвз. - Точно! Они вместе облазили все вокруг, но ничего не нашли. Тогда было решено начать тщательный систематический поиск - такой, чтобы наверняка обнаружить даже муравья. Они нашли центовую монетку и наконечник индейской стрелы, но ничего похожего на обломок взорвавшейся ракеты тут не было. - Так мы зайдем в тупик, - заявил доктор. - Скажите лучше, где я лежал, когда вы нашли меня. - Вы лежали в воротах, - ответил Морри. - Лицом вниз. - Погоди-ка. Лицом вниз, говоришь? - Да. Вы... - Но каким образом это могло получиться? Когда рвануло, я стоял лицом к стенду. Я точно это помню. И должен был упасть навзничь. - Э-э... но я уверен, что вы лежали не на спине. Вы же сами говорили, что могло отлететь рикошетом. - Хмм... возможно, - доктор огляделся по сторонам. Вблизи ворот не было ни одного предмета, от которого мог бы отскочить осколок. Устремив взгляд на место, где он лежал, доктор пробормотал, как бы обращаясь к самому себе: - Ну, что скажешь, док? - Что вы говорите? - А? Ничего, пустяки. Довольно об этом. Мне пришла в голову одна бредовая мысль... Но этого быть не могло! - Он тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение. - Ладно, не будем терять время на поиски того булыжника. Мне просто было любопытно. Пошли обратно. Клуб помещался в одноэтажном строении площадью в двадцать квадратных футов. Вдоль одной стены было расставлено оборудование Росса: лабораторный стол, заваленный ретортами, колбами, бунзеновскими горелками, штативами для пробирок. Рядом была установлена сдвоенная раковина, такая древняя и грязная, будто ее купили у старьевщика. У соседней стены на отдельном бетонном основании покоились старые, но очень хорошие прецизионные весы под колпаком. - Здесь - вполне можно работать, - сказал Росс доктору. - Надо только провести вентиляцию. - Неплохо вы тут устроились, - заметил Каргрейвз. Стены сарая, сколоченные из грубых досок, были оклеены листами картона и покрыты водостойкой эмалью, а щели тщательно зашпаклеваны. Линолеум на полу не уступал в древности раковине, но тем не менее вполне отвечал своему назначению, двери и окна были старательно пригнаны и плотно закрывались. Повсюду царили порядок и чистота. - На результатах ваших опытов могут заметно отразиться колебания влажности воздуха. Вы не думали о том, чтобы поставить кондиционер? - Теперь уже все равно. Похоже, клуб "Галилей" сворачивает свою деятельность. - Очень жаль. Почему? - Да так. Осенью мы разъедемся по колледжам. - Понятно. А как же остальные члены клуба? - Все уехали: одни - учиться, другие отправились служить в армию. Наверное, можно было найти еще ребят, но мы даже не пытались. Нам... очень хорошо работать втроем, и мы... ну, вы знаете, как это бывает. Каргрейвз кивнул. Он понимал, "как это бывает", пожалуй, даже лучше самих мальчиков. Они втроем занимались серьезной работой. Большинство их сверстников удовольствовалось бы восстановлением какого-нибудь старого автомобиля, чтобы потом гонять на нем со скоростью сто миль в час. Заниматься научными исследованиями и вести записи им было бы скучно. - Да, вы отлично оснастили свой полигон. Жаль, его с собой не заберешь. Напротив стола вдоль стены стоял длинный низкий и широкий мягкий диван. Арт и Морри прислушивались к разговору, уютно устроившись на подушках. К стене над их головами были привинчены книжные полки, где с Жюлем Верном соседствовало справочное издание для инженеров-механиков. Каргрейвз обнаружил тут еще несколько своих друзей: "Семь знаменитых рассказов" Уэллса, "Справочник по физической химии", "Использование атомной энергии в военных целях" Смита. Бок о бок с пухлыми томами "Ракет" Лея и "Природы физического мира" Эддингтона пристроились дюжины дешевых книжиц с роботами и звездолетами на обложках. Вытащив зачитанный том "Когда земля дрожит" Хаггарда, долговязый доктор втиснулся между мальчиками. Тут он чувствовал себя как дома. Глядя на ребят, он все больше узнавал в них самого себя. - Простите меня, - сказал Росс, - но мне нужно заскочить домой. - Да-да, конечно, - пробормотал Каргрейвз, не отрываясь от книги. Росс вернулся очень быстро. - Мать настаивает, чтобы вы все пообедали с нами, - объявил он. Морри улыбнулся. На лице Арта появилось страдальческое выражение. - Моя мама считает, что я слишком часто завтракаю у вас, - робко возразил он, глядя на дядю. Каргрейвз потянул его за руку. - Беру ответственность на себя, - уверил он племянника и повернулся к Россу. - Передай матери, что мы с благодарностью принимаем ее приглашение. Во время обеда взрослые разговаривали, а мальчики прислушивались к беседе. Ученый, чей марлевый тюрбан выглядел еще более нелепо, чем раньше, поладил со старшими Дженкинсами на удивление быстро. Завоевать расположение миссис Дженкинс было нетрудно: она выглядела бы весело и дружелюбно даже на пиру каннибалов. Но мистер Дженкинс удивил мальчиков: до сих пор им не доводилось видеть его таким словоохотливым. Ребят поразили его обширные познания в области атомной физики. Юноши были заражены обычным скепсисом в отношении умственных способностей взрослых. Разумеется, они уважали мистера Дженкинса, но все же подсознательно воспринимали его как некий пережиток прошлого: ведь слишком многие из его ровесников так и не сумели понять, что после Аламогордо (штат Нью-Мексико, 16 июля 1945 года) " Время и место взрыва первой атомной бомбы. (Примеч. ред.)" мир полностью и необратимо преобразился. Оказалось, что мистер Дженкинс знает, кем был доктор Каргрейвз, знает, что тот вплоть до самого последнего времени работал в Североамериканской Ассоциации по использованию ядерной энергии. Юноши внимательно слушали, стараясь разузнать о дальнейших планах доктора, но мистер Дженкинс не расспрашивал, а Каргрейвз предпочел не распространяться на эту тему. После обеда трое мальчиков и их гость вернулись в клуб. Растянувшись на диване, Каргрейвз рассказывал о своей жизни и работе в Окридже, где чавкающая липучая грязь на улицах города казалась ему куда более мерзкой, чем возникшая позже опасность радиоактивного заражения. Рассказывал он и старую, но по-прежнему волнующую историю о том, как хмурым дождливым утром в пустыне Нью-Мексико взметнулся фиолетово-золотистый гриб, возвещая о том, что человечество овладело энергией звезд. Потом доктор заявил, что хочет дочитать найденную им книгу Хаггарда. Росс и Морри занялись делами, а Арт взялся за журнал. Он то и дело поглядывал на своего обожаемого дядю и заметил, что доктор Каргрейвз очень редко переворачивает страницы. Наконец доктор отложил книгу. - Вы, ребята, разбираетесь в ядерной физике? - Не ахти, - ответил Морри, переглянувшись с товарищами. - Учитель физики кое-что нам рассказывал, но в домашней лаборатории этим не займешься. - Верно. Но она вас интересует? - Еще бы, конечно! Мы прочли все, что смогли достать, - и Полларда, и Дэвидсона, и новую книгу Гамова. Но мы еще недостаточно подкованы в математике. - До каких разделов математики вы уже дошли? - Мы умеем решать дифференциальные уравнения. - Неужели? - удивленно спросил Каргрейвз. - Погодите-ка, ребята, но ведь вы же еще школьники. - Закончили школу в этом году. - Так в программу средней школы входят дифференциальные уравнения? Черт, похоже, я безнадежно отстал от жизни. - Это эксперимент, - объяснял Морри, как бы оправдываясь. - Если вы сдадите экзамен, вам читают смешанный курс: планиметрия и стереометрия, сферическая тригонометрия, аналитическая геометрия на плоскости и в пространстве - все скопом. Закончив этот цикл, а его можно усваивать быстро или медленно, смотря по способностям, ты приступаешь к... - Пока я возился с нейтронами, мир не стоял на месте, - произнес доктор, качая головой. - Ну что ж, юные дарования, такими темпами вы уже очень скоро приступите к квантовой теории и волновой механике. И как это преподаватели решились так вас загружать? А вы уже усвоили основные постулаты математики? - В общем-то, да. - Ну-ка? Морри набрал полную грудь воздуха. - Ни один из разделов математики, даже арифметика, не описывает существующую реальность. Вся математика умозрительна и не связана напрямую с окружающим миром, за исключением тех случаев, когда оказывается удобно выражать явления природы через понятия математики. - Хорошо. Дальше. - Но даже и в этом случае результаты математики не бывают реальными, хотя они "верны" в том смысле, как их понимали древние. Каждая математическая система основана на произвольных допущениях, называемых постулатами. В древности их именовали аксиомами. - Прекрасно, парень! Ну, а теперь я хотел бы услышать о методике научного познания. Нет, пусть Арт расскажет. Арт смутился. Морри, явно довольный собой, с облегчением передал слово ему. - Так... научное познание - это процесс построения теории на основе экспериментальных фактов: измерений, отсчетов и тому подобное... Это способ извлечения из эксперимента сведений, которые прежде не были известны. Каргрейвз кивнул. - Прекрасно. Я вижу, ты отлично знаешь, о чем говоришь. - Он помолчал и добавил: - А вы всерьез интересуетесь ракетами? На сей раз ответил Росс: - Ну конечно. Мы и впрямь хотим выиграть этот конкурс. - И только? - По правде сказать, нет. Мы все надеемся, что, может быть, однажды... - его голос прервался. - Мне кажется, я понял, - Каргрейвз выпрямился. - Но при чем здесь конкурс? Ведь вы сами сказали, что модель всегда будет проигрывать настоящим ракетам. Премии дают только для того, чтобы поддерживать интерес к ракетостроению. Когда я был мальчишкой, то же самое происходило с авиамоделированием. Но вы, ребята, способны на большее, так почему бы вам не задуматься о вещах посерьезнее? Три пары глаз уставились на него. - Что вы имеете в виду? Каргрейвз пожал плечами. - Почему бы вам не полететь со мной на Луну?